Чтение 12–й страницы книги ~Успеть, чтобы выжить~

- Мы должны были быть готовы к таким неожиданным проблемам.

- Ладно, что теперь об этом говорить! В следующий раз будем готовы, а
пока на вот, держи мой пейджер. Как знал, что он понадобится... Значит, так,
я должен вернуться самое позднее завтра до полудня. Если возникнут
осложнения, я сбрасываю информацию на пейджер, а ты действуешь по своему
усмотрению.

- Удачи тебе...

На этом они и разбежались. Док открыл ворота, Пастух 'аккуратно вырулил
на дорогу, и вскоре "шестерка" исчезла за поворотом. Док все запер и
принялся ждать. Он долго ждал. До утра. Он предпочел бы действовать, но не
мог себе этого позволить - пока он должен был ждать. Но он так и не дождался
ни Пастуха, ни Ольги с Настеной. Никого. Только утром следующего дня жалобно
запищал пейджер, сообщая о новых осложнениях. Пришло время действовать Доку
самому.

- Товарищ лейтенант, а не пора ли отваливать? - с тоской спросил сержант,
глядя в темноту за окнами патрульного "жигуленка" ГАИ. - Что здесь делать?
Час как никого нет. Поздно...

Уже давно стемнело, да и погода не баловала. Мелкий противный дождь
моросил не переставая, и в приоткрытое окно потягивало сыростью.

- Терпи, Кутепов, генералом станешь, - вяло ответил лейтенант, закуривая
очередную сигарету.

- Так нет же никого...

- Тем более обидно сваливать сейчас. Ты теорию вероятности знаешь? Ну,
слышал хоть?

- Это когда маслом падает?

- Сам ты масло! - беззлобно усмехнулся лейтенант. - По теории
вероятности, чем больше не везет, тем больше вероятность удачи. Значит, раз
целый час ни одного "чайника" не было, то вот-вот появится, да еще самый
подходящий. Понял?

- А по-моему, если не задалось с самого начала,

так и не будет ни хрена. Это как в картах. Не идет масть, и все. Да и
место тут...

- Чем тебе наше место не нравится?

- Вот у меня кореш один, с которым мы вместе в милицейской школе трубили,
теперь в Москве, в ГАИ тоже. Так он рассказывает: как встанут где-нибудь на
Кутузовском - без всяких теорий, так за полчаса срубят, что кошелек ломится.
Не то что здесь, на трассе, торчать.

- Ты лучше побольше старших слушай да присматривайся, что они делают.
Усек, Кутепов?

- Усек.

Лейтенант взглянул на пустынное шоссе. Прав, конечно, этот Кутепов.
Тридцать километров от Москвы. Тут тебе не Кутузовский. Да еще в одиннадцать
вечера. Но уходить не хотелось. Это как автобуса ждать: стоишь полчаса, ушел
бы давно пешком, да жаль потерянного времени. Тем более что по закону
невезения через несколько минут после твоего ухода он обязательно подъедет.

Размышления лейтенанта прервал противный писк радара с крыши милицейской
машины. Лейтенант немедленно встрепенулся, швырнул недокуренную сигарету в
окно и глянул на табло.

- Сто сорок! - от удовольствия он даже присвистнул. - А ты говоришь -
Кутузовский! Сейчас за весь простой отыграемся... Сиди здесь и приготовь
автомат.

Натянув свою фуражку, лейтенант вылез из салона в сырую темноту. Хорошо,
если крутой на "бээмвухе" - эти отстегивают, как говорится, без базара. Но,
с другой стороны, хорошо бы, чтоб не очень крутой. А то вообще не
остановится или бабахнет по дури своей из какого-нибудь шального ствола...

Гаишник расстегнул кобуру на поясе. На всякий случай. Кто сказал, что
работа в милиции простая?

Через несколько мгновений из-за поворота брызнул яркий свет фар. В
темноте трудно разобрать, что за машина. Ну да ладно - сержант с автоматом
не зря лычки таскает! Лейтенант поднял светящийся жезл, приказывая водителю
остановиться.

Машина, резко сбросив скорость, тормознула метрах в десяти от патруля, и
лейтенант разочарованно хмыкнул: лихачил обыкновенный "жигуль-шестерка".
Этот еще канючить начнет сейчас. Не права же у него отбирать? На кой ляд
они, эти права? Их на хлеб не намажешь.

Гаишник подошел к машине и козырнул, представляясь:

- Лейтенант Четвертак.

- Это в баксах, что ли? - хмуро поинтересовался водитель.

- Это фамилия, - раздраженно буркнул лейтенант. Такие шутки ему давно уже
осточертели. - Вы нарушили скоростной режим...

Не дав договорить, водитель молча протянул ему сто долларов:

- Хватит?

Несколько секунд лейтенант смотрел на купюру. Он работал в ГАИ не первый
год и за это время научился точно чувствовать, что за человек сидит за
баранкой. Научился хотя бы для того, чтобы не получить пулю в живот. И
сейчас он понял, что этот человек на шутки не настроен, его, лейтенантовы,
обстоятельства прекрасно понимает и готов платить, но не более того. В таких
случаях лучше Бога не гневить.

Четвертак молча взял купюру, снова козырнул и не спеша отправился к своей
машине. А за спиной у него отчаянно взвизгнула резина, и нарушитель умчался
по направлению к Москве с еще более возмутительной скоростью. Но это пусть
теперь волнует других. Он, Четвертак, на сегодня свой план выполнил...

Как только гаишник взял деньги и исчез, Пастух тут же забыл о нем. Так,
досадная задержка. Не более. Но если бы тот не взял деньги, а стал бы качать
права. Пастух, скорее всего, свернул бы ему шею. Конечно, резкость и злость
- плохие советчики и до добра не доводят, да и кому, как не Пастуху, знать,
что успех любого дела зависит в первую очередь от хладнокровия и
рассудительности. Но какое тут, к чертям собачьим, хладнокровие! Еще и часа
не прошло, как Пастух обнаружил пустой дом в Затопино, понял, что опоздал и
что дело принимает оборот, которого он больше всего опасался. Хладнокровие
еще не успело вернуться, желание сворачивать шеи еще не улеглось. Так что
лейтенант Четвертак очень вовремя отвалил.

А события этого дня развивались с такой скоростью и таким размахом, что
просто никак не укладывались в голове. Не успел Пастух отойти от
стремительного бегства из Италии, как на него свалились чудовищные обвинения
почти что в государственной измене, убедительно подкрепленные неожиданной
попыткой взорвать полковника Голубкова его, Сергея Пастухова, руками. Не
успел Пастух очухаться и от этого ошеломляющего происшествия, как обнаружил,
что похищена его семья! И опоздал он всего лишь на какой-то час-полтора!..
Даже подготовленному человеку сложно выдержать такой день - либо опускаются
бессильно руки, либо охватывает злоба на весь мир! Самое трудное -
справиться с этим стрессом, но сделать это необходимо, иначе тебя растопчут,
раздавят, уничтожат как личность. Пастух с таким концом для себя совершенно
не был согласен.

Он гнал "шестерку" Дока безо всякой жалости, несся к своим в деревню. Но,
уже подъезжая к дому по разбитой деревенской улочке, почувствовал, что
опоздал. Широкая двустворчатая калитка, которая выполняла функцию ворот,
была распахнута. Четкий след протекторов однозначно подтверждал, что
какой-то автомобиль, побольше "Жигулей" и поменьше колхозных "зилов" -
скорее всего, крупный джип заехал на его участок, остановился около крыльца,
а потом укатил обратно. Причем приехавшие явно не торопились и действовали
спокойно: ничего не было сломано, только открыты ворота.

Бросив машину. Пастух вбежал в дом и получил первое подтверждение своим
опасениям - дом был пуст. Обычно в кино в подобных сценах герой видит
картину полного разгрома, следы борьбы и жуткий беспорядок. Но ничего этого
не было. Как будто жена и дочь просто ушли в гости.

Стараясь унять дрожь в ногах. Пастух присел на табурет на кухне. Может,
все не так уж и плохо? Но он понимал, что просто пытается успокоить себя. Не
могли Оля с Настей сейчас быть ни в магазине, ни на речке, ни в гостях. И
машин никаких быть не должно было. Тем более джипов.

Пастух поднялся и быстро вышел из дома. В нем закипала злость.

Бабка Ниловна - семидесятилетняя соседка Пастуховых только подтвердила
его подозрения. Любые сомнения отпали сами собой.

- Уехали они, Сережа.

- Когда?

- Да вот, часа два назад и уехали. Разминулся ты с ними, милай, совсем
чуток разминулся.

- Куда уехали, Ниловна, с кем?

- Да почем я знаю, - развела руками соседка. - Уехали, и все. Мне твоя
Ольга не докладывается...

- Не видишь, что ли, волнуется человек! - перебил ее дед Иван. - А ты -
"не докладывается...". Не слушай ее, Серега, она как пол-литру спрячет от
меня, тоже все время отнекивается, "почем я знаю, почем я знаю"... Так,
значица, было дело: приехали какие-то на машине, в дом вошли, все
тихо-мирно, а через полчасика сели вместе с Ольгой твоей и дочкой в машину
да укатили.

- Что за машина, Иван Макарыч?

- А шут его знает, Серега, - вздохнул дед, - я, окромя трактора,
других-то и не знаю... Не наша машина, иностранная, хорошая. Это точно...
Вот цвет еще запомнил. Черная она была.

- Может быть, что-то еще, Иван Макарыч?

- Да что же еще?.. Да! После ентого, значица, еще один тип подскочил,
почти сразу. На мотоциклете был. Так он тоже в дом забежал, потом выскочил,
как ошпаренный, да за ними помчался... этой, мухой...

- Мухой?! - удивленно встрепенулся Пастух.

- Ну да. Это он так представился. Дед, говорит, Серега приедет, скажи
ему: Муха был... Что за прозвище для хорошего человека?

- Ничего не путаешь, Иван Макарыч?

- Не, память у меня железная.