Чтение 12–й страницы книги ~Рискнуть и победить~

попрощался с Профессором и подполковником Егоровым, вывел свой джип с
территории госпиталя и медленно поехал по асфальтовой дороге, связывавшей
госпиталь с Минским шоссе, поглядывая на панель японского магнитофона.
Красный светодиод горел, цифры на дисплее медленно сменяли одна другую.
Значит, запись шла.

Я подавил желание сразу включить звук. Уж если я догадался оставить
"жучка" в кресле, на котором сидел, беседуя с Профессором и Егоровым, нельзя
было исключать, что такой же чип воткнули и в салон моего "террано", пока он
стоял перед парадным входом в госпиталь. Впрочем, этот богатый комплекс за
высоким бетонным забором был скорее не госпиталем, а закрытым санаторием или
реабилитационным центром для узкого круга лиц. Для очень узкого. Потому что,
проходя по застланным ковровыми дорожками коридорам и уютным холлам, я не
увидел ни одного раненого в коляске или на костылях. Вообще никого не
увидел.

Через полкилометра я заметил съезд с шоссе, продрался по старой грунтовке
и спрятал "террано" в еловом подлеске. А сам вернулся поближе к дороге.
Минут через двадцать в сторону Москвы просвистела темно-серая "Ауди-80" с
затемненными стеклами и милицейскими мигалками на крыше. Я записал номер и
вернулся к своей машине.

Ну, посмотрим, с кем мы имели Дело.

Я снял боковую обшивку багажника и извлек небольшую "соньку". Детектор
для обнаружения чипов. Крайне необходимый инструмент для деревенского
столяра. Как ни странно, нуль-эффект. Быть такого не может. Или может? Я
включил магнитолу и начал понемногу прибавлять звук. Ага, запищало. Все-таки
запищало. Значит, "голосовик": чип, дающий импульс лишь при определенном
уровне громкости. Я обнаружил его под передней панелью. Неслабо. Не чета
моему. На какое же расстояние эта таблетка может подавать сигнал? На десять
километров? На сто?

Поразмыслив, я оставил ее на месте. Пусть будет. Незачем раньше времени
настораживать моих контрагентов. Пусть думают, что контролируют обстановку.
А там посмотрим.

Пока я возился с детектором, светодиод на моем магнитофоне погас. Не
померк, как бывает, когда слишком далеко удаляешься от передатчика, а
выключился.

Это могло значить только одно: что мой чип обнаружили. И уничтожили или
блокировали. Я предусматривал эту возможность. Неприятная была возможность.
Нехорошо подслушивать чужие разговоры. И главное, никаких сомнений в том,
откуда в кабинете Профессора появился "жучок", не могло и возникнуть. Но
теперь, когда я нашел и у себя такой же подарок, совесть моя успокоилась.
Ну, квиты.

Я извлек магнитофон из машины, отошел в сторонку, перемотал пленку и
включил воспроизведение. Свой чип я активизировал только перед самым уходом.
Во-первых, потому что разговор, который шел в моем присутствии, мне ни к
чему было записывать. А главное - из опасения, что "жучок" обнаружат при
мне. И тут было бы полное "ай-я-яй".

С минуту в динамике стоял лишь шелест фона. Потом раздался голос
подполковника Егорова:

- Лихо, Профессор. Я бы на такой блеф не решился. "Проводите нашего
гостя". А если бы он ушел?

- Вы считаете, что я блефовал? - прозвучал скрипучий голос Профессора.

- А нет?

- Вы циник, Егоров.

- Я практик.

- Ошибаетесь. Мы сегодня уже говорили об этом, но вы, вероятно, не
поняли. Вы облечены высшим доверием. А значит, вы политик. Хотите того или
нет. А политик должен верить в то, что делает. Иначе грош ему цена. И ни на
какую серьезную карьеру он не может рассчитывать. Ваши впечатления?

- Крутой паренек. Пятьдесят штук снял - и глазом не моргнул. Если у него
такие гонорары, чьи же конфиденциальные поручения он выполнял? И какие?

- Незачем гадать. Важно другое. Это ложится в легенду. Наемник. А кто его
нанимал и для чего - второй вопрос. Когда он был в Японии?

- С седьмого по шестнадцатое октября. Вылетел в Токио прямым рейсом из
Шереметьево-2. Вернулся через Осаку автомобильным паромом до Владивостока.
Там погрузил купленную машину на платформу и сопровождал ее в рефрижераторе
до Москвы. Договорился с водителями рефрижератора, "рефами". За бабки,
конечно. Боялся, как бы тачку по пути не раздели. Так что все складывается
как надо.

- Эти "рефы" смогут его опознать?

- Смогут, конечно. Но кто их будет искать и допрашивать?

- Ну, допустим. Сколько ему лет?

- Двадцать семь.

- Ощущение, что старше. Не внешне. По сути характера.

- Чечня. На войне люди быстро взрослеют.

- Вас что-то смущает?

- Кое-что. Честно сказать, если бы не Япония, я бы его заменил. Хоть это
и очень сложно.

- В чем дело?

- Вчера я ездил в училище. Узнать у Нестерова, как наш фигурант
отреагировал на предложение вернуться в армию.

- Как?

- Никак. Не согласился.

- Мы на это и не рассчитывали. Предложение свою роль сыграло.
Психологическая подготовка на дальнем обводе. Что вас насторожило?

- Перед отъездом я разговорился с полковником Митюковым. Трепло и стукач.
Он работал на Второе Главное управление КГБ.

- Воздержитесь, подполковник, от таких оценок. Он выполнял свой долг.
Так, как его понимал.

- Слушаюсь, Профессор. Так вот, он рассказал, что Пастухов бой мне
попросту сдал. На соревнованиях рейнджеров.

- Помню. Вы говорили про выстрел, который судья не засчитал.

- Он и первый этап сдал. Оказывается, на мишени был изображен милиционер
в неправильно нарисованном мундире. С четырьмя пуговицами вместо трех.
Поэтому он в него и выстрелил.

- Как он успел заметить?

- Выходит, успел. И второй этап - тоже сдал. Сделал вид, что оступился. А
когда выходил из кабинета Нестерова, не хромал.

- Что это значит?

- Вот я и думаю. Могут быть проблемы.

Пауза.

Голос Профессора:

- Заменяем?

- Очень сложно. До выборов меньше месяца. И главное - Япония. Где мы
найдем такое благоприятное сочетание обстоятельств?

- Вы отвечаете за оперативную часть. Поэтому решение я предоставляю вам.
Справятся ваши ребята?

- Справятся.

- Это ваши проблемы, подполковник. Вам придется их решать, а не мне.

Голос Егорова:

- Я рассказал вам об этом только потому, что мы оба отвечаем за операцию.

- Я это понял. Значит, менять ничего не будем. Времени - ноль. Строго
придерживайтесь плана. Схема надежная, должна сработать.

- А если будет осечка?

- Я даже думать об этом не хочу. И вам не советую. Все, поехали. Звук
шагов. Стук двери.

* * *

Я выключил магнитофон. Не засекли. Удачно. Но почему же он перестал
работать?

Я снова пустил запись. С минуту шел фон. Я уже хотел выключить, но тут в
динамике раздался какой-то шум, грохот передвигаемой мебели и возбужденные
голоса:

- Здесь! Где-то здесь, точно! Ищи, Шурик! Ищи, твою мать, не стой! Сюда
давай локатор!

- Ничего нет.

- Ты на стрелку смотри, козел! "Ничего нет"! Яйца нам пооткручивают!

- Стой! Где-то здесь. Переверни кресло!

- Точно. Вот он!

- Голуба-мама!.. Когда пошел сигнал?

- Минут шесть. Или семь.

- Или десять?

- Ну, не десять... Я только вышел сигарету стрельнуть.

- На, кури... Что будем делать?

- Нужно доложить.

- О чем, твою мать? Ты думаешь, что несешь? О чем доложить? Что ты за
сигаретой пошел, а я в буфет? В этом же кабинете сам был! Кранты нам, Шурик.

- А как же?..

- Не ссы. Вот как. Дави его. И не было ничего. Ничего не было, понял? Во
время смены никаких происшествий не зафиксировано.

- Слышь, Степаныч...

- Чего тебе еще?

- Он же, сука, это самое... Он же и сейчас работает. Стрелка - смотри!

- Дави!!!

Резкий треск. Конец связи.

* * *

Я вывел "террано" на асфальт и через четверть часа свернул на Минку. Из
магнитолы неслось: "It's my life".

Железная дисциплина. Великая сталинская мечта. Вот тебе и железная
дисциплина! Спасибо, неведомый Шурик и неведомый Степаныч. Вы поступили как
настоящие советские люди. На вашем месте так поступил бы каждый. Во время
смены никаких происшествий не зафиксировано. Смену сдал, смену принял. И
пошли бы все в ж...