президента, и начальник УПСМ генерал-лейтенант Нифонтов были не в тех
отношениях, чтобы трепаться за чашкой кофе. Отношений не было никаких, кроме
строго официальных.
другого. В ходе недавней операции "Капкан" Олег Иванович допустил ошибку,
сделал ставку не на ту фигуру. Но усидел. И сидел прочно, как репка:
округлый, с ранними залысинами, в прекрасном темном костюме. Знающий цену
каждому своему слову и каждому жесту. Не сомневающийся в том, что его легкое
пожатие плеч и чуть разведенные в стороны руки дают исчерпывающий ответ на
вопрос собеседника.
дела, пропустить его мимо себя. Почему? На то могло быть много причин. Они
не интересовали Нифонтова. Его интересовало лишь то, что было связано с
поручением президента.
"Антея"? - спросил он.
"Руслана" в Иркутске - тоже. Выводы экспертов не вызывают сомнений. Но одна
катастрофа может быть трагической случайностью. Когда же таких катастроф две
и практически подряд, с разрывом меньше чем в полгода, - это наводит на
размышления.
его достоверности. Но он хочет, чтобы в этом деле не было ни малейших
неясностей. Ни малейших, генерал. Взгляните на ситуацию со стороны. С полной
непредвзятостью. Это все, что от вас требуется.
поручение президента выглядело обычной проверкой.
Созданная по его приказу группа из самых опытных экспертов управления три
недели изучала все материалы, связанные с катастрофами "Руслана" и "Антея".
Оперативный отдел в этой работе не был задействован, полковник Голубков был
занят на другом направлении. Да и необходимости в его участии не было.
Памирской геофизической обсерваторией магнитная буря в районе Алатау до
минуты совпала со временем гибели самолета.
причина катастрофы - конструктивные недостатки двигателей Д-18Т, выпускаемых
запорожским заводом "Мотор Сiч". Моторостроители опротестовали заключение.
Специалисты украинского КБ "Прогресс" провели стендовые испытания двигателей
и доказали, что к трагедии привела нештатная работа топливной системы
"Руслана" - образование в топливе водо-керосинового льда. Фирма "Аэротранс",
основной грузоперевозчик российской государственной компании
"Госвооружение", представила документы, доказывающие, что топливо, которым
был заправлен "Руслан", полностью соответствовало ГОСТу и техническим
условиям, зафиксированным в договоре с австрийской страховой компанией
"Трансинвест". Страховка была выплачена. Чтобы избежать подобных случаев в
будущем, КБ "Прогресс" разработало фильтры-ловушки для водо-керосинового
льда. Это не было признанием конструктивных недоработок. Это было
нововведение - "фулпруф", защита от дурака. Конфликт был исчерпан. Все
остались при своих интересах. Кроме экипажа самолета, сопровождавших груз
офицеров и жителей Иркутска, на дома которых рухнул "Руслан".
катастрофы, унесшей жизни более семидесяти человек, естественно было
ожидать, что фирма "Аэротранс" навсегда прекратит свое существование, потому
что не получит больше ни одного подряда. Что там ни говори, какие документы
ни представляй, а о качестве топлива должен заботиться перевозчик. Но этого
не произошло. Компания "Аэротранс" осталась монополистом в сфере
транспортировки всего российского специмущества, в том числе и боевых
самолетов, поставляемых ГК "Госвооружение" и ЗАО "Феникс" в Индию, Китай,
Вьетнам, Малайзию, Финляндию и другие страны. "Аэротрансу" принадлежал и
"Антей", разбившийся в Алатау.
"Госвооружения" и "Феникса" со своими подрядчиками. К поручению президента
это касательства не имело.
высокое начальство не любит читать длинных бумаг, Нифонтов сделал короткое,
на полстраницы, резюме. Поручение президента можно было считать выполненным.
Лэнгли на имя полковника Голубкова пришла шифровка с просьбой о встрече.
После возвращения Голубкова из Будапешта отчет о работе, проделанной
экспертами УПСМ, можно было спокойно отправлять в архив.
но отчет свидетельствовал, что управление с полной ответственностью
отнеслось к поручению президента. Работа выполнена быстро и на высоком
профессиональном уровне. Новая информация заставляет кардинально изменить
подход к оценке ситуации. Но это не обесценивает сделанного.
удовлетворенно и даже словно бы с облегчением кивнул:
заданием.
Они не позволяют считать дело законченным.
его разговора с Коллинзом и та часть сообщения, где речь шла о катастрофах
"Руслана" и "Антея" и их связи с объемом поставок российских боевых
самолетов талибам. Информацию Коллинза об ученом Ефимове и его контакте с
генеральным директором ЗАО "Феникс" решено было не включать, она требовала
дополнительной проработки.
настаиваете, чтобы я сделал это немедленно?
не сказано, а в голове уже сигнал: внимание - опасность. И мгновенная, на
уровне рефлекса, реакция: оттянуть, отодвинуть, отдалить необходимость
что-то решать. А потом, спокойно разобравшись, можно решать. Или не решать.
Это уж как получится. Если же припечет, естественно будет пожать плечами:
да, мне передавали какие-то материалы, но не поставили в известность об их
важности и срочности.
куратор понял. Начальник УПСМ имел право в экстремальных ситуациях выходить
на президента напрямую. Реализовать это право всегда было очень трудно. А
сейчас, когда президент то и дело болел, практически невозможно. Но
теоретически такая возможность существовала. И с этим приходилось считаться.
просмотрел статистические данные, распечатанные с дискеты, которую Коллинз
передал в Будапеште полковнику Голубкову, бросил с досадой:
Голубков, тут же возникают крупные проблемы.
проблемами, я вынужден подключать к делу полковника Голубкова. Этой темой
тоже будет заниматься он. Я не могу поручить это никому другому.
уточнил куратор. - Почему же он до сих пор полковник?
сценарий развития событий Нифонтов предусматривал. Дело будет доложено
президенту с указанием, что руководителем операции назначен полковник
Голубков. Вот тут-то у президента и может возникнуть вопрос: почему этим
делом огромной государственной важности занимается какой-то полковник? И
никакие объяснения не помогут. Если этот полковник такой незаменимый
профессионал, почему он полковник? А если он не так хорош, почему ему
поручено это важнейшее дело?
времени. Куратору не понадобилось и десятка секунд. И теперь крайним
оказывался Нифонтов. К вам вопрос, генерал: почему это Голубков до сих пор
полковник?
год назад. Куратор кивнул:
перехвачен..."