АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
Виталий вдруг ощутил, как снова появляется нить в их разговоре, и с
досадой подумал, что тем не менее разговор этот надо кончать: "золотых
фактиков" быть не должно. И, внезапно решившись, очертя голову спросил:
- Вася, где сейчас Косой?
Он ожидал отпора или злой насмешки, но такого испуга, какой мелькнул
вдруг на Васькином лице, такой затравленной тоски в глазах Виталий увидеть
не ожидал.
- Не достать тебе его, - тихо промолвил Васька. - Нипочем не достать.
Далеко он.
Виталий ничего не понимал. Если Васька передал этому Косому
украденную в музее вещь - а он ему что-то передал очень ценное, как сказал
Олег! - то должен изо всех сил отрицать знакомство с Косым. Тем более если
он так его боится. Но Васька не только не отрицает, он словно ждет чего-то
от Виталия, чего-то безмерно важного для себя, такого важного, что это
даже пересиливает в нем страх.
И Виталий уже напористее спросил:
- Сначала скажи, какую вещь ты ему передал. Я-то догадываюсь, но хочу
от тебя услышать.
- Не можешь ты догадываться! - крутанул головой Васька и, весь словно
ощетинившись, прибавил: - С этим лучше не подъезжай, понял? Сдохну - не
скажу! Найдешь Косого - найдешь и вещь. Тогда и разговор будет. А пока
трупом можешь меня делать, а не скажу! Трупом! Понял?
Последние слова Васька выкрикнул почти истерически. Губы его дрожали,
и снова страшно задергался шрам на щеке, но Васька на этот раз не прижал
его рукой.
В этот момент Виталий почти инстинктивно пошел по единственно верному
пути. Он не стал уговаривать или успокаивать Ваську, а резко спросил:
- Где Косой? Как до него добраться?
Васька сразу умолк, потом долгим, испытующим взглядом посмотрел на
Виталия и недоверчиво усмехнулся.
- Побоишься. Небось привык скопом, семеро на одного? - И, заметив,
как сжались от обиды губы Виталия, прибавил: - Ладно. Пошутил.
- Тогда говори. Если доберусь, тебе же, дураку, дышать будет не
страшно. Так ведь?
- Ну, хорошо, - с угрозой произнес Васька. - Скажу, если ты такой,
что смерти не боишься.
То, что услышал Виталий, и то, что предложил ему потом Васька, было
так захватывающе необычно, что он взволнованно сказал под конец:
- Запомни, Вася: или я это возьму на себя, или... к чертовой матери
уйду отсюда!
И дело тут было не только в Косом, но и в самом Ваське.
ГЛАВА III.
НЕКАЯ ОСОБА С РЕБЕНКОМ
Когда за день до этого Свиридову позвонили, наконец, из Министерства
иностранных дел, в комнате у него, кроме Цветкова и Откаленко, сидел и
журналист Тропинин. Последний, перекинув ногу на ногу, нервно покуривал
сигаретку. На столе перед Свиридовым лежал экземпляр его очерка, по поводу
которого шел неприятный для автора разговор.
- Понятно, понятно, - говорил Свиридов в трубку. - Так он у меня
сейчас. Скажите ему сами. А я лично с вами вполне согласен. - Он кивнул
Цветкову и, протягивая ему трубку, сказал: - На-ка...
Цветков с невозмутимым видом взял трубку. Голос, по которому он сразу
узнал сотрудника министерства, ведавшего их делом, убежденно сказал:
- Вот что, Федор Кузьмич. Все-таки стоит ли беспокоить господина
Крагера и его семью по такому вопросу? Положение его слишком высокое для
этого. И отношения у нас с его правительством самые лучшие. Если вдруг он
вас не так поймет...
- Мы ведь все это уже обсуждали, - сухо возразил Цветков.
- Но сомнения остались. И вот товарищ Свиридов тоже их разделяет.
- А я - нет. И повторяю: у нас нет подозрений в отношении... -
Цветков покосился на журналиста, - его самого и его семьи. Просто надо
уточнить некоторые обстоятельства.
- Хорошо, - голос в трубке сделал паузу. - Если ваше решение не
изменится, то завтра в двенадцать мы с вами поедем к господину Крагеру.
Когда Цветков положил трубку, Свиридов бросил на него испытующий
взгляд и снова обратился к Тропинину:
- Вот так, дорогой товарищ. Полагаю, о единичных фактах
отрицательного порядка писать не надо. Курс сейчас на укрепление
авторитета милиции. А то, понимаете, что ни фильм, то милиционер дурак или
бюрократ. Эстрадники тоже... А теперь и газета...
- Но тут есть и положительные факты, даже героические, - возразил
Тропинин, и на полном, до глянца выбритом лице его, обычно добродушном,
мелькнуло нетерпение.
- А это оставить, - сделал округлый, как бы приглашающий, жест
Свиридов. - Обязательно оставить. И все будет как надо.
- Нет, как не надо! - горячо воскликнул Тропинин. - Факты скрывать
нельзя! Это хуже всего. Поймите вы.
"Упрямый мужик, - одобрительно подумал Откаленко. - Никогда бы не
подумал".
- По-вашему, мало еще моют косточки милиции? Добавить надо? -
подозрительно осведомился Свиридов. - Всякие там обыватели только и ждут
этих ваших фактов.
- Не обыватели, а читатели! Они хотят знать все. И гласность в таких
делах - это лучшее лекарство.
- Лекарством лечат больных, а мы, слава богу, здоровые.
- Но критика полезна и здоровым. Я пишу о героях, об отличных людях.
Но когда среди них попадается случайный человек...
- Кадры не пропускают к нам случайных людей!
Тропинин посмотрел на Цветкова.
- А что скажете вы?
- Полезная статья, - коротко ответил Цветков.
- А вы? - Тропинин обернулся к Игорю.
- Это помощник Федора Кузьмича, - усмехнулся Свиридов. - Он возражать
теперь не будет.
- Значит, вы допускаете наличие среди вас подхалимов? - живо
откликнулся Тропинин. - Кадры, выходит, недосмотрели? - И решительно
закончил: - Я передам очерк вашему руководству.
- Вот, вот, - кивнул головой Свиридов. - И чем руководство выше, тем
ему виднее.
- Что ж, пошлем министру. С вашими замечаниями.
- Мы люди маленькие, - Свиридов раздраженно закурил. - Но марать наш
мундир...
Спор, наконец, закончился. Тропинин забрал очерк и ушел. Свиридов
облегченно вздохнул, потом хмуро спросил Откаленко:
- У вас есть дела?
- Меня ждет посетитель, - поняв намек, ответил Игорь.
Когда он вышел, Свиридов сказал:
- Слушай, Федор Кузьмич. Давай все-таки договоримся. Найдем, так
сказать, общий язык. Для пользы дела. Ты сейчас занимаешь вредную позицию.
- Возбудил дело?
- Черт с ним! Но зачем лезешь к дипломату? Хочешь еще неприятностей?
У тебя есть хорошая версия с этим Васькой Резаным. Его надо сажать и
мотать.
- Завтра Лосев его вызывает. А с дипломатом...
- Ну что, что с дипломатом?
- Надо уточнить. Почему все посетители, бывшие до этой семьи, видели
портсигар, а те, кто был после, его не видели?
- Да при чем здесь эта семья, когда в то самое время в музее был
Васька?
- Вот именно. В то самое время.
Свиридов откинулся на спинку кресла и насмешливо поглядел на
Цветкова.
На следующий день в половине двенадцатого Цветков и Откаленко в новых
"выходных" своих костюмах и белоснежных сорочках с аккуратно завязанными
галстуками подъехали к высотному зданию у Смоленской площади.
Несмотря на парадный вид, выглядели они тем не менее очень
по-разному. На Цветкове был старомодный черный костюм: широкие брюки и под
стать им пиджак с ватными плечами и узкой талией. Галстук в полоску был
завязан широким, неровным узлом. Зато Игорь был одет по самой последней
моде, и Цветков, усаживаясь рядом с ним в машину, усмехнулся и сказал:
- Да, брат. Мы вроде с тобой из разных эпох.
Игорь поглядел на свои остроносые ботинки и пестрые носки на
резиночке, выглядывавшие из-под узких, высоко поддернутых сейчас брюк, и
попытался сострить:
- Содружество поколений.
- Ты меня в старики не записывай, - проворчал Цветков. - Когда бандит
тот стрелять вздумал, кто его на прием взял?
- Так вы были ближе.
- А кто тебе мешал ближе быть? - Цветков пригнулся к стеклу и
добавил: - Вон он небось стоит, Пятнов этот.
В условном месте на тротуаре их дожидался высокий, элегантный молодой
человек, чем-то неуловимо напоминавший Виталия Лосева, то ли детской
припухлостью губ на открытом румяном лице, то ли фигурой.
Пятнов оказался обаятельным и веселым парнем. В ответ на чуть
иронический вопрос Откаленко, как, мол, себя вести в условиях
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 [ 12 ] 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
|
|