рядом со стулом. Его руки снова спокойно легли на колени. Он опустил глаза.
"Будто проверяет, его ли это руки", - подумал Трент. Но вот Луис поднял
глаза, и Трент почувствовал, что теперь он оценивает его как абстрактный
организм, самое большее - как инструмент. Сейчас необходимый, но такой,
который после одноразового использования, не задумываясь, следует
забраковать. "Это смертный приговор", - подумал Трент, вновь вспомнив
ирландца с такими же руками - интеллигента и психопата.
возня, из-за которой полковник держит своих фаворитов в неведении перед
лицом нависшей опасности! "Отдохни несколько месяцев. Расслабься. Загорай.
Создай себе новую легенду". Легенду трупа... Фотография на рояле дона
Роберто... Молодой светловолосый уланский офицер, присевший у ног матери,
изящное усатое лицо с выражением самодовольного собственника. Трент тоже был
его собственностью. Не изо дня в день, но был. Именно так воспринимал Трент
отношение к себе полковника. Сам же он с детства испытывал к полковнику
Смиту чувство неизменной и естественной преданности и еще ощущение
зависимости полевого офицера от начальства. Это состояние он никогда не
ставил под сомнение, потому что в полковнике было что-то от его отца.
латиноамериканского киллера".
перевозки груза. Когда налетает шквал, обычная яхта кренится, сбрасывая
ветер с парусов. Катамаран с его постоянным ускорением глушит силу ветра.
Перегрузите его - и первый же шквал сорвет мачту, - предупредил он. -
Возьмите "Зодиак" на буксир и посадите Гомеса на гакаборт с мачете в руках.
Как только налетит шквал, он перерубит трос.
марлиня, прикрепленном к опоре на левом борту. Леса выдержит нагрузку в
триста килограммов. - Мы подойдем с наветренной стороны и заберем "Зодиак".
Глава 5
слаб. Всего за полчаса над рифом появилась туча - странная, почти
маслянистая. Жара становилась невыносимой, а влажность - такой высокой, что
заходящее солнце казалось апельсином, вылепленным из глины и расплющенным о
горы. Большая рыба уходила на глубину, а за последние тридцать минут Трент
не увидел ни одной птицы. Сидя у кубрика, он толок чеснок, свежий имбирь,
черный перец горошком, соль и оливковое масло, делая из всего этого пасту.
Он уже снял тент с кубрика и установил жаровню. Один из "бюрократов" чистил
рыбу - нож Трента конфисковал Педро Гомес. Теперь "бюрократы" и Луис были
внизу, в то время как Гомес, лениво наблюдая за ним, сидел на крыше
кают-компании.
час ночи. Двадцать минут на погрузку людей и груза, два часа - до побережья
и еще полчаса, чтобы подняться вверх по реке к месту выгрузки. Хотя название
реки держали от Трента в секрете, он не сомневался, что это - правый рукав
Бельпана, в том самом месте, где из-за поворота ничего не видно с
автомобильного моста. Они разгрузятся, а затем Гомес прострелит ему голову.
Гомес не испытает при этом ни радости, ни отвращения. Это его работа - все
равно что ходить в офис.
карман джинсов: первые три - за фрахт яхты, остальные - за то, что
согласился на рандеву. Думать о том, что деньги вернутся к Гомесу в его
бумажник из крокодиловой кожи, было не очень приятно, но куда противнее
представлять, что тебе прострелят голову! Трент так долго хотел уйти от
всего этого - от секретности и одиночества! За последние месяцы, пока он
создавал себе новую легенду, он смог наконец расслабиться - впервые за
несколько лет. А теперь снова был на волосок от смерти.
если еще остается способность трезво мыслить. До сих пор Тренту удавалось
сдерживаться, но вот сейчас он ощущал кислый привкус в горле, пробирающий до
самого желудка, и дрожь в поджилках.
вопрос мог вызвать у латиносов подозрение. Во всяком случае, он-то знал, что
происходит, главное, когда это начнется. Ураган - гораздо более реальный
союзник, чем Каспар в посольстве США или Стив в Вашингтоне, пообещавший
помощь крепких парней. Смазав окуней соусом из чеснока и имбиря, он бросил
рыбины в гриль и крикнул латиносам, сидевшим внизу, чтобы принесли ножи и
тарелки с камбуза.
хребет, отделяя от него мясо с вниманием и маниакальной аккуратностью
хирурга. Луис был человеком, который ошибок не прощал: ни себе, ни коллегам,
ни подчиненным. Чтобы у Трента появился шанс выжить, надо, чтобы Луис
поверил: Трент не понял, что ему вынесен смертный приговор. За ним, конечно,
все равно станут следить, но все-таки не исключено, что возникнет момент,
когда латиносы расслабятся или сконцентрируются на чем-то другом.
прочим спросил:
и понимали, что это рискованно: кто-то мог оказаться на посадочной полосе
или рядом, и хорошо, если случайно. Контрабанда наркотиков была быстрой
операцией. Приземлиться, дозаправиться топливом и взлететь, пока никто не
подоспел к месту посадки. Теперь же эти люди были вовлечены в долгосрочную
операцию, и полная секретность - главное условие успеха.
Появился очередной носовой платок. Его тонкие пальцы слегка дрожали.
судовождения", - подумал Трент. Их единственной ошибкой было то, что они
зашли на чужую территорию, его территорию. И потому Трента все еще не
покидала надежда, несмотря на страх перед Луисом, так же, как когда-то он не
потерял надежды, находясь под наблюдением главаря организации террористов.
Руки у того киллера были такие же, как у Луиса, и был он психопатом.
возникла сила, способная крутить "Золотую девушку" по всей длине ее якорной
цепи. От тучи над рифом теперь исходил нарастающий гул.
с такой же черной бездной океана. Ветер дул порывами. Волны, длинные и
маслянистые, качали "Золотую девушку", ударяясь о ее легкий корпус и
оставляя в кильватере два фосфоресцирующих следа. Каждые десять минут из
темноты налетали сильные порывы, и оттого, что большой легкий фок снова
наполнялся ветром, мачты гудели от внезапно появлявшейся нагрузки.
каким образом - быть может, по дрожанию румпеля или по тому, как нос яхты
уходил в море. У всех хороших моряков есть умение, несмотря на волны любой
величины, вести судно ровно, а не зигзагами.
того, что он идет правильным курсом, чем путеводителем, так же как медленно
менявшиеся цифры на маленьком экране навигационного прибора Лорана,
прикрепленного к переборке кают-компании. Ему не было нужды сверяться с
картой. Перед тем как поднять якорь, он ввел данные о месте встречи в
компьютер прибора Лорана, и теперь радионавигационная система показывала
местонахождение "Золотой девушки" по отношению к месту рандеву с точностью
до сотни метров. Вести судно было легко, но неприятно. Мешало ощущение
опасности. Она витала здесь, в темноте, в плотном, осязаемом ночном воздухе.
И это, несмотря на метеорологический прогноз и на то, что барометр замер на
отметке 29,9. Педро Гомес почувствовал тревогу Трента еще до того, как они
отправились в путь.
барометр уже целых четыре часа.
из кают-компании, сверкнули белые зубы.
рассчитывал прибыть на место, в рубку вошел Луис:
совершенно спокоен. - Будет очень печально, если вы потеряетесь в море,
сеньор капитан.
завязал узел, слегка улыбнувшись и пожав плечами, как бы говоря: независимо
от личного отношения к капитану, ему приходится выполнять эту работу...
на спасение. Его обуял страх, все еще скрытый, но неизбежный. Три часа
жизни. Три часа, чтобы подумать обо всем, что упущено. Любовь. Всегда
любовь. Мечта жить с женщиной так, чтобы у них были открытые отношения и
вера. Не иметь никаких секретов, никаких ненормальных страхов, никакой
тайной жизни. Быть таким же, как другие люди: копаться в огороде по
Эриксон Стивен
Суворов Виктор
Куликов Роман
Бажанов Олег
Земляной Андрей
Мурич Виктор