раскормленными отпрысками, десяток сухопарых англичан, еще какие-то
европейцы неведомых мне языков, белесые и веснушчатые, три наших девицы -
Элла, Стелла, Белла и присоседившийся к ним старичок-бодрячок с офицерской
выправкой, которого они называли то Гошей, то Георгием Санычем, то
господином полковником. Пожалуй, самым экзотическим среди загоравшей у
бассейна компании являлся негр в тигровых плавках, черный, как хромовый
сапог, с могучей мускулатурой, расплющенным носом и толстыми губами. Глаза
его были полузакрыты, челюсти ритмично двигались, зубы поблескивали, голова
в мелких колечках черных волос покачивалась в ритме джаза, заставляя
сотрясаться шезлонг; почва под ним была усеяна окурками и разноцветными
обертками от жвачки. Очень колоритный тип, но все же на сенегальского принца
он не тянул, а походил скорее на зулуса из тех воинов короля Чаки, что
потрошили ассегаями британских пехотинцев у реки Вааль где-нибудь в конце
XIX века.
разговорить бармена - на русском и английском. Бармен был явным испанцем,
усатым, смуглым, горбоносым и единственным в радиусе сотни ярдов. Звали его
Санчес, но больше вытянуть ничего не удалось - то ли он не понимал
английский, то ли не желал беседовать персонально со мной. Обслуживание,
впрочем, было безукоризненным, и я, покончив с чашечкой кофе, заказал
вторую, а потом припомнил, что еще не разжился местной валютой, а значит,
платить мне нечем. Ну что ж, не беда! Ведь у меня имелась карточка
?голд-сеньор? - золотой обрез, три золотые полоски и мое имя - крупными
золотыми буквами и в золотом овале! Я вытащил ее из кармана, усы бармена
дрогнули, брови почтительно приподнялись, и его английский моментально
улучшился. Вероятно, теперь я считался VIP - very important person, a VIP -
он и в Африке VIP, даже если прибыл из России. Бармен скосил глаза на
карточку, пошевелил губами, читая мое имя, вежливо скривился и спросил, чего
желает дон Диего. Дон Диего хотел большой и толстый гамбургер, а к нему -
бутылку белого вина, и чтоб похолоднее! Заказ был выполнен без промедлений.
Сжевав огромный гамбургер (нижнюю челюсть пришлось оттягивать пальцами), дон
Диего выпил вина, кивнул с одобрением и направился к лежаку - вместе с
бутылкой и стаканом. Там он разделся, плюхнулся в бассейн, переплыл его три
раза туда и обратно, вылез, снова испил вина, лег и замер в блаженном
оцепенении. Над ним шелестели платаны, легкий зефир овевал разгоряченную
кожу, а слева - оттуда, где устроился полковник с тремя девицами, - звенели
стаканы и доносилась негромкая песня на родном языке. Пели что-то
ностальгическое: ?Мы отсюда не уйдем, мы порядок наведем, всяк буржуй узнает
скоро, что такое День шахтера!? Видимо, компатриотам дона Диего тоже было
хорошо. Не думая ни о чем, я пролежал минут десять, пока к песням не стали
примешиваться странные звуки. Плюх-плюх-уфф, плюх-плюх-уфф, плюх-ффу?
Приоткрыв один глаз, я заметил, что зулус - тот самый, с расплющенным носом
- плавает кругами и с каждым кругом все ближе подбирается ко мне.
Собственно, даже не ко мне, а к лесенке, торчавшей над бортиком бассейна в
двух метрах от моих ног. Слева и справа от нее были пустые Лежаки, и зулус,
казалось, выбирал местечко поютней, а может, хотел познакомиться, глотнуть
винца и поболтать. Ведь я, в конечном счете, был для него таким же зулусом,
диковинкой и невидалью, как и он для меня. Не швед, не грек, не мавр и не
туземец с Андаманских островов - россиянин! Живой и настоящий? Будет о чем
порассказать в Зулусии! Он уже ухватился здоровенными ручищами за лесенку,
уже приподнял из воды поджарый зад, уже раздвинул губы в ослепительной
улыбке, когда кусты за моей спиной зашелестели, раздались и из них явились
Лев и Леонид. В красных плавках, если не ошибаюсь, Лев (он был с усиками), а
в синих - Леонид (бритый, зато в очках). Кроме усиков и очков, у них была с
собой сумка, в которой мог поместиться гвардейский миномет и еще осталось бы
место для базуки. В полном молчании Лев занял место справа от меня, а Леонид
- слева, бросив сумку на соседний лежак. Совершив этот маневр, они разом
напряглись и поглядели на зулуса. Тот разочарованно вздохнул (?ффу-фу??),
чмокнул толстыми губами (?ча-ча-ча?) и исчез за бортиком бассейна (плюх!).
Очень Важной Персоной. Именно теперь, а не тогда, когда протягивал бармену
Санчесу карточку ?голд-сеньор? и слушал почтительное: чего желает дон Диего?
В конце концов, что такое бутылка белого, кресло в бизнес-классе или номер с
видом на вершины гор? Это все предметы утилитарные, неодушевленные, которые
всякий гражданин - не VIP, а обычный скромный труженик - может получить за
собственные деньги. Или как-нибудь иначе. Не мытьем, так катаньем, не
катаньем, так мытьем? Но только к истинному VIP приставят двух здоровых
молодцов, специалистов-отшивальщиков. Чтоб, значит, всякие зулусы ему не
досаждали? Еще немного, еще чуть-чуть, сказал я себе, и уровень сервиса не
уступит президентскому. Стражи, помощники, тачка к подъезду плюс
дипломатические завтраки с шампанским? Почему бы и нет? А после будут по
телеканалам трубить о твоем желудке, печени и состоянии бронхов, скажут о
тебе нечеловеческие слова: не то что, дескать, здоров и бодр Дмитрий
Хорошев, а находится в рабочем состоянии. Как компьютер или станок? Мне
стало искренне жаль президента - ведь о нем такие пакости говорили каждый
божий день. Я откупорил бутылку и предложил Леониду и Льву выпить за его
здоровье. Они чиниться не стали, но в бутылке виднелось на донышке, а за
президента надобно пить стаканами. Поэтому мы направились в бар, я вынул
свою карточку и отоварил президентский тост. Затем мы выпили за
премьер-министра и всех его заместителей, за Билла Клинтона и Чака Норриса,
за испанского короля и английскую королеву, и тут подгреб полковник Гоша с
Эллой, Стеллой и Беллой. Изумительный нюх у наших людей! Особенно если
где-то пьют! Особенно если пьют на халяву!
парторг, но, хоть ударился в бизнес (цветные металлы и редкие сплавы),
классового чутья не растерял и оставался пламенным большевиком. Ему хотелось
выпить за Зюганова, но тут моя карточка забастовала, и продолжалась
забастовка до тех пор, пока Леонид - или Лев?.. (кажется, они поменялись
усиками и очками) - не предложил поднять поочередно тост за лидеров всех
парламентских фракций. Это было справедливым решением, и мы выпили за тех,
кого смогли припомнить. Я, в сущности, человек непьющий, но это не значит,
что я не умею пить. Вовсе не значит. Наоборот, я вынослив, как дромадер, и
обладаю хорошей резистентностью к спиртному - если уж приходится, пью много,
не буйствую и не хмелею, и помню все, о чем болтали собутыльники. Очень
полезное качество - если есть о чем послушать.
хихикали, полковник пел боевые песни, а Лев с Леонидом вовсю флиртовали с
девицами и травили анекдоты о ?новых русских?. Про службу же - ни гугу. Ни
единого крохотного словечка.
Глава 7
Леша) объявил, что все желающие могут прокатиться в горы. Там был какой-то
зоопарк - вернее, увеселительное заведение с рыбно-орнитологическим уклоном.
Этот загадочный намек меня сразил, и я поплелся к автобусу. Там уже сидела
вся наша питерская компания: пожилые и молодые супруги, три девицы с бравым
полковником, специалистом по металлам, и, разумеется, мои сероглазые
лейтенанты. А кроме того, еще одна личность, прилетевшая, видимо, с утренним
рейсом - хмурый бровастый тип богатырского телосложения, и тоже сероглазый.
В нем ощущалась основательность трехстворчатого шкафа, и его лицо - ничем ни
примечательное, если не считать бровей - навевало определенные мысли.
Например, о тертых бывалых парнях, сотрудниках остроносого, маячивших на
лестничной площадке за его спиной. Однако я бы не рискнул держать пари на
этот счет.
напоминавших грудь царицы Савской. Четыреста лет назад здесь выстроили
монастырь, лежавший теперь в руинах и запустении: пара колонн, чудом
сохранившаяся арка и груды битых кирпичей. Но монастырский парк с прудами
был по-прежнему роскошен, и практичные испанцы (а может, англичане) наладили
в нем современный бизнес. В озера запустили рыб - красных и золотых, но
размером с доброго сома; воздвигли ресторан в псевдомавританском стиле, с
кухней a la marin; устроили фонтаны, цветники, лавчонки с сувенирами и
прочие качели-карусели. Но главной приманкой служил птицепарк: бродили тут
по дорожкам павлины, плавали гуси-лебеди, а остальная фауна сидела в
клетках, ела, пила, размножалась, а в промежутках общалась с публикой.
рыбок, молодая, вместе с отпрыском, отправилась смотреть орлов, девицы в
восторге пищали у загородки бантамских курочек, а полковник Гоша, изрядно
клюкнувший в автобусе, пытался выдрать у страуса хвост, то и дело
выкрикивая:
я прошелся по попугаям, но в Испании даже эти мерзкие птицы были до
отвращения культурными и посетителей не оскорбляли. Бровастый тип тащился за
мной, а в отдалении маячили два братца-лейтенанта - делали вид, что
интересуются колибри. Осмотрев попугаев, я перешел к туканам. К сведению
тех, кто не читает словарей: тукан (не путать с птицей-носорогом) живет в
Бразилии и Аргентине и делится (с точки зрения орнитологии) на две основные
части: клюв и все остальное. Туканы бывают пестрыми, оранжевогорлыми,
златоухими (или пятнистоклювыми), а также временами исполинскими. Вот у
такого исполинского я и замер, рассматривая его с почтительным и искренним
восторгом. Я глядел на это чудо, невольно воображая, как мой собственный нос
растет и увеличивается в размерах, превращаясь в этакое полуметровое
желто-сиреневое долото с основательной рукоятью-набалдашником. Таким долотом
только камень крушить либо щелкать кокосовые орехи - размер как раз
подходящий? Ну почему природа так обидела людей? Было б у нас подобное
орудие, не пришлось бы изобретать ни клещи, ни кирку? Тем временем мой
химерический нос продолжал расти, и когда он уткнулся в туканий клюв, за
спиной раздалось деликатное покашливание. - Здоровая носопыра? Как думаешь,
Прозоров Александр
Ларссон Стиг
Володихин Дмитрий
Свержин Владимир
Каменистый Артем