Марту.
ли вас на даче мыши или крысы?
разведутся, спасу не будет. Ныне по дачам ходит мастер этого дела - могу
прислать.
избавиться от мышей. Елизавета Викентьевна позвала профессора.
мрачно проворчал Николай Николаевич, - знаю я этих мастеров.
пусть уж придет - если пользы не будет, так и урон для семейного бюджета
невелик, да и день пройдет с пользой. Никто не знал, что суровые реплики
профессора являлись искусной маскировкой: уважаемый ученый панически боялся
мышей, и минувшая ночь оказалась для него сущим адом - в доме раздавались
какие-то шорохи и неприятные звуки, наводящие на мысль о полчищах серых
хвостатых тварей. Единственная просьба профессора заключалась в том, чтобы
чухонка привела мастера самолично.
пробрался ловкий репортер.
мышемора. По направлению к станции проехал мимо на велосипеде Прынцаев - он
приветственно помахал девушкам обеими руками, оторвав их от руля. Потом он
послал воздушный поцелуй и прокричал:
организаторов предстоящих соревнований, и свободного времени у него
оставалось мало. Барышни не сомневались, что Прынцаева придется ждать с
газетами довольно долго, - по дороге у него наверняка возникнут какие-нибудь
неотложные дела.
зайти, - похоже, он возвращался с железнодорожной станции, в руках у него
был конверт. Петя смущенно кивнул барышням, быстро спрятал конверт в карман
тужурки и резко ускорил шаг.
С кем же он переписывается? Неужели с невестой?
скорее всего, он переписывается с товарищами по партии.
почтой, на которую никто не обращает внимания. Если, конечно, ее не
перлюстрируют.
недвижно, хотя временами слегка и дрожал. Девушки ощущали на лбу и щеках
легкое покалывание - сквозь листву пробирались горячие солнечные лучики,
весьма чувствительно обжигающие, стоило только посидеть пять минут в одном
положении. Барышни обеспокоились, что из-за ультрафиолета кожа на лице потом
зашелушится, и уже собрались идти в дом.
блузе. Несмотря на жару, на лоб он надвинул порядком засаленный картуз,
нижнюю часть его лица закрывал бывший когда-то белым платок.
нарасхват...
переминаясь с ноги на ногу и придерживая рукой висящую на плече внушительную
суму.
скамье Брунгильды, как мимо пустого места.
наблюдая явление мышемора, - видно, его ничто не интересует, даже мои
девочки".
поздоровавшись, буркнул сквозь зубы, изучая пыльные носы своих сапог:
ног, повела его в комнаты хозяев.
наблюдала за мышемором - он ей казался неприятным. Кроме того, из-за него ей
пришлось бросить все домашние дела - а их накопилось немало. Она смотрела,
как мастер открывал свою суму, как доставал из нее пустую жестянку, коробку
и бутылку, как разводил в жестянке дурнопахнущую смесь, добиваясь того,
чтобы она стала достаточно густой. Потом он быстро скатывал небольшие
шарики, обваливая их в порошке, похожем по запаху на зубной, мятный... После
обошел все комнаты и под присмотром подобревшей Глаши, увидевшей, что дело
не займет много времени, разложил шарики по углам и под мебелью.
выпроводить, но тут у него вновь прорезался голос, искажаемый грязным
платком, свисающим с носа:
порошком. Мышки любят устраивать себе норки в мудрых книжках, тем и
спасаются от всякой отравы. А мы их обманем.
Она не забыла и про лабораторные журналы профессора, и про книгу
Грегоровиуса, с которой обычно не расставалась Мура. Свалив все на стул
перед мышемором, Глаша остановилась, уперев руки в бока.
прислуга такая же. Ни одной книжки духовной.
Псалтырь. Вернувшись и положив ее поверх Грегоровиуса, она с достоинством
произнесла:
пересыплю все порошочком, да надо бы, чтобы полежало все денек под рогожкой
какой-нибудь. Не сыщешь ли, милая, пока я их здесь, у стеночки в уголке,
устрою?
пересыпанные чудодейственным ядом книжки и газеты.
доктор Коровкин, решивший наконец попить чаю да заодно и отвлечься от
возмутительного Вересаева, передохнуть.
дома, тетушке и профессорским дочерям, которые слушали его заинтересованно и
доброжелательно. - Отдает ли себе в этом отчет господин Вересаев? Такие
книги душу гнетут и заставляют опускать руки в бессилии. Все мрачно, все
абсурдно, все напрасно.
случае. Там мышей нет. Во всяком случае, я их не слышу.
веранду вышел профессор, заявивший, что запах мятного зубного порошка ему
кажется вполне приятным. Муре показалось, что отец таким образом выражает
свое скептическое отношение к чудодейственной отраве. Но мышемор словно не
услышал слов профессора, слегка поклонился, не поднимая ни на кого глаз, и
вышел из дома. Он медленно спустился по ступенькам и направился по дорожке к
калитке, затем, выйдя на дорогу, не спеша удалился, вероятно к следующим
клиентам.
Коровкин, - но, мне кажется, он намеренно сгущает краски - зачем? Что - у
нас нет прекрасных специалистов? Что - никак по-другому нельзя решить
проблемы организации лечения населения? Только путем беспощадной критики?
Ведь она не прибавляет денег в земских больницах, не прибавляет. Верит ли он
вообще в возможности лечить болезни, распознавать их? Верит ли он в
медицину? Следует ли так обнажать перед непосвященной публикой
профессиональные промахи и беспомощность врачей, естественную в ряде
случаев? Заражать читателей своим медицинским нигилизмом? Зачем нагнетать
отчаяние и безысходность? Не лучше ли позитивными примерами побуждать к
созидательной деятельности?
согласилась Елизавета Викентьевна. - Реалисты с садистским сладострастием
живописуют ужасы и страдания, декаденты - с мазохистской страстью любуются
ужасами и страданиями. Даже не знаешь, что рекомендовать читать юным
барышням.
учатся пользу Отечеству приносить.
голос.
размахивал газетами, зажатыми в руке, и продолжал выкрикивать:
беспокойному помощнику. Мура и Брунгильда наблюдали сцену, подойдя к окну.
приближающегося Муромцева, - не бойтесь! Ничего не будет! Почитайте
сегодняшние газеты!
профессор. - Говорите скорее!
Пехов Алексей
Жюль Верн
Херберт Фрэнк
Володихин Дмитрий
Лукин Евгений
Никитин Юрий