read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



поры до времени? Даешь слово?
Она молча кивнула.
- А сейчас иди домой, живи, как будто ничего не случилось. А с этим делом
я разберусь, не беспокойся. Молодец, что пришла, умница... Тоня летела домой
как на крыльях. Он ей доверяет! Он похвалил, назвал умницей!

Глава 6
Олимпиада Самсоновна тяжело вздохнула и начала сначала:
- Племянник у меня по интендантской части. Когда он у Анфиски своей
ночует, так пускай она об нем и беспокоится, но когда он дома сидит, так
оченно привередлив, ежели что не так - гневается. А у меня через ихнюю
стукотню бланманже ни в какую не поднимается. И вообще, сна ни в одном
глазу, а когда не спамши, так сами понимаете - в организме через то
ослабление и болезни... Пристав Семикуров застонал:
- Ох, Зюкина, у меня сейчас от твоей болтовни в организме не то что
ослабление, а натуральная падучая случится! Что ты мне с утра про свое
бланманже надоедаешь?
- Я не какая-нибудь там! - истерически взвизгнула Олимпиада Самсоновна. -
Я вдова железнодорожного кондуктора! У меня племянник Василий - по
интендантской части! А через ихний грохот не только бланманже, а и булочки
заварные опустились! А племяннику моему только свежее подавай! Он мне
говорит - я, мол, по интендантской части служу и хочу, тетенька, чтобы дома
все было по первому разряду, как в самых хороших домах, а у вас вместо
бланманже какой-то кисель овсяный! Это он про мое бланманже! А чем же я-то
виновата, когда у них цельными сутками стукотня и грохот!
Пристав ударил кулаком по столу:
- Госпожа Зюкина! Чего тебе от меня надо? У меня куча дел! У меня драка
греков с татарами на рыбном рынке! У меня убийство коммерсанта Селиванова на
шее висит нераскрытое! У меня печник Хряка угрожает зарубить топором
мещанина Тудысюдыева на почве ревности, а гут ты со своим бланманже! Ну
чего, чего ты от меня хочешь?
- Так я же вам битый час повторяю: почитай каженный день у них
беспрестанно грохочет и грохочет, Так что ни сна, ни отдыха. Опять же
булочки заварные, бланманже и воздушный пирог а-ля буше... - Замолчи,
Зюкина! Я тебя сейчас арестую за неуважение к властям!
- Это вы меня арестовать собираетесь? Когда у меня племянник Васенька
очень важный начальник по интендантской части? Да он до самого главного
генерала дойдет! За что вы, интересно знать, меня арестовывать собираетесь?
- За бланманже! Сил моих больше нет про твое бланманже слушать! Ну, скажи
на милость, Зюкина, - в голосе Семикурова уже зазвучали сдерживаемые
рыдания, - чего ты от меня хочешь?
- Чтобы вы ихний грохот прекратили, - наконец сформулировала
железнодорожная вдовица свои требования к власти.
- Да кто ж такие они-то? Можешь ты сказать?
- Соседи у меня, очень из себя подозрительные, в подвале и днем и ночью
чем-то грохочут, а у меня от ихнего грохота полная бессонница и мысли
начинаются. А главное дело, что бланманже... - Только не начинай про
бланманже! - заорал Семикуров. - Идем к твоим соседям!
Он встал, дрожа мелкой нервной дрожью, прицепил к поясу шашку и, оставив
за себя унтер-офицера Михеева, отправился следом за железнодорожной вдовой.
Гриша Якобсон приподнял занавеску и выглянул на улицу. Через дорогу к их
дому важно шествовал дородный пристав, придерживая болтающуюся на боку
шашку.
Сбоку за ним семенила какая-то невразумительная мелкобуржуазная тетка,
пытавшаяся, по-видимому, объяснить что-то полицейскому, но тот только
досадливо отмахивался от нее, как от назойливо жужжащей крупной осенней
мухи.
- Яков Моисеевич, товарищ Гольд-блат, - похолодев от нехорошего
предчувствия, позвал Гриша своего старшего коллегу по подпольной типографии,
- Яков Моисеевич, погляди, никак до нас полиция.
Гольдблат подошел к окну, поправил круглые очки в железной оправе,
неоднократно чиненные при помощи обыкновенной проволоки, откашлялся и
сказал:
- Ну, что ж, товарищ Якобсон, подпольщик всегда должен быть готов к
опасности. Одно, Гриша, хорошо: успели напечатать весь тираж воззвания. Одно
плохо: станок у нас хоть и небольшой, но тяжелый, вдвоем нам с тобой его не
унести. Значит, быстро собираем все листовки и уходим через подвальное
окошко.
Пристав Семикуров уже подходил к дверям.
- Ну, Зюкина, - недовольно сказал он настырной вдове, - не слышу никакого
грохота. Что ты меня попусту от работы оторвала?
- Василий, племянник мой, который по интендантской части, с большими
начальниками запросто... - Зюкина, только без бланманже! Ладно, посмотрю,
чем они там грохотали. - И пристав уверенной рукой постучал в дверь.
На стук никто не ответил, хотя внутри дома слышалось какое-то движение,
пару раз приподнялась занавеска. Пристав постучал гораздо решительнее. Ему
самому сделалось любопытно, что за люди живут в этом доме и почему они не
открывают дверь полицейскому.
Он снова постучал и зычным голосом крикнул:
- Откройте, полиция!
Когда и эти решительные меры не привели к желаемому результату, пристав
достал свой знаменитый удивительно переливчатый свисток и засвистел так, что
с соседской крыши посыпалась черепица, а у железнодорожной вдовы Олимпиады
Самсоновны Зюкиной заложило правое ухо.
Когда на свист сбежались значительные полицейские и вспомогательные силы,
выломали дверь и обследовали подозрительное жилище, сотрудников подпольной
типографии уже и след простыл.
Однако найденный типографский станок, печатные формы и пробные оттиски
листовок, брошенные за ненадобностью, однозначно говорили о криминальном
характере творившихся здесь дел. Железнодорожная вдова мало что поняла, но
пришла к выводу, что соседи ее больше беспокоить не будут и ничто не
угрожает в дальнейшем ее заварным булочкам, бланманже и воздушному пирогу
а-ля буше.
Пристав Семикуров, почувствовав политический запашок обнаруженного
вертепа, вдовицу поскорее отправил восвояси. Правда, и самого Семикурова
очень скоро отправили заниматься обычными делами вроде битвы греков с
татарами подъехавшие чины из военной контрразведки.
Семикуров тяжело вздохнул, подумал, что, как всегда, работа достается
одним, а лавры другим, и отправился увещевать печника Хряпина.

***
Двумя часами позднее в маленьком портовом трактире бывшие сотрудники
прекратившей свое существование подпольной типографии разговаривали с
товарищем Макаром.
- Одно, товарищ Макар, хорошо, - убежденно говорил вожаку подпольного
комитета Яков Моисеевич Гольдблат, - хорошо, что успели отпечатать воззвания
и спасли весь тираж. - Старый печатник скосил глаза на стоящий под столом
объемистый саквояж вроде тех, с какими ходят дипломированные акушерки. -
Одно плохо: лишились мы типографии, а без типографии комитет - как без рук.
- Не иначе как Борщевский типографию провалил, - убежденным голосом
резюмировал товарищ Макар.
- Что вы, товарищ Макар! - горячо вступился за Борщевского Гриша Якобсон.
- Борщевский - проверенный товарищ. Он нам много дельного посоветовал,
когда в типографию заходил. У него от самого Мокроусова мандат... - Этот
мандат он мог в контрразведке получить, - жестко ответил Макар, - настоящего
Борщевского убили, а этому провокатору мандат отдали.
- Не может быть! - горячился Гриша. - Это ведь он для нас текст воззвания
составил, такой текст замечательный, что прямо за душу берет! Сразу
чувствуется, что пламенный революционер!
- Дай-ка сюда!
Председатель подпольного комитета разложил на коленях листовку и пробежал
глазами:
"Солдаты Белой армии!
За что вы воюете? За буржуазию и их приспешников, генералов, которые
набили чемоданы и одним глазом смотрят на Керчь, другим - на Перекоп, часто
оглядываясь на Константинополь? За контрразведчиков, продажных людишек,
расшаркивающихся по-холопски перед генералами, выдавая истинных борцов
освобождения трудящихся. Они смакуют последние события дня, но мы им скажем:
напрасно, господа, преждевременное ликование. На месте одного замученного
встанут десятки, сотни борцов, и час расплаты приближается!
Мы обращаемся к вам и надеемся, товарищи солдаты и офицеры, что наш
призыв не останется пустым звуком. Вы все, как один, по первому нашему
сигналу, должны выступить с оружием в руках на улицу и действовать по
указанию подпольного комитета.
Не дайте уйти буржуазии и их приспешникам, генералам! Недалек тот день,
когда над Севастополем будет развеваться красное знамя! Покидайте ряды
белых!
Идите к нам! Мы гарантируем вам жизнь, а мерзавцам пощады быть не может!
Да здравствуют рабочие и крестьяне!
Да здравствует Третий Интернационал!
Да здравствует всемирная революция!"
- Доверчив ты, товарищ Якобсон, - холодно возразил Макар, - это у тебя от
молодости и недостаточной пролетарской сознательности. Вот пройдешь царскую
каторгу и белогвардейские застенки, тогда совершенно по-другому будешь людей
оценивать.
Сам товарищ Макар в белогвардейских застенках тоже не бывал, не говоря уж
о царской каторге, но любил красиво выразиться и производил этим на
товарищей сильное впечатление. Во всяком случае, Гриша ему больше не



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 [ 12 ] 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.