фирменной шапкой офиса Филипа Ирвинга, и ее пальчики забегали по клавиатуре.
Я уже начал погружаться в бездну отчаяния, вообразив, что стало сказыватьс
действие проклятия Ангела и Джонни передумала, когда она вдруг закончила
печатать, вытянула лист из машинки, аккуратно сложила его и протянула мне.
могу, когда меня подводят.
листок в бумажник. - Встретимся вечером, Джонни, ровно в восемь.
выражение, когда она поманила меня к себе изящным розовым пальчиком. Если
тебя призывает такая красавица, можно только повиноваться - в мгновение ока
я снова оказался у ее стола.
раньше?
прелестницы встречаются в нашем Пайн-Сити на каждом шагу?
произнесла она, - что случайно зашли в наш офис, рассчитывая найти здесь
образец совершенной красоты?
все вспомнил. - Господи! Спасибо, что напомнили, Джонни. Я хотел видеть
Филипа Ирвинга.
сейчас он занят. Хотите, чтобы я ему позвонила?
величавой важностью.
голос.
Он...
кнопки и удивленно воззрилась на меня.
роде, Эл. Чаще всего он не обременяет себя посетителями, даже если им
назначена встреча.
начало осуществляться. Сначала мне посчастливилось назначить свидание с
девушкой идеальной красоты, потом удалось добиться встречи с Ирвингом даже
без предварительной договоренности. Кто знает, может, до конца дня я услышу
и от своего шефа доброе слово!
маникюром. - Если вы добьетесь от него какой-нибудь реакции, крикните мне,
чтобы я смогла посмотреть, хорошо?
отреагировал, как все люди, - с искренней растерянностью призналась Джонни.
- Как-то раз я проигрывала в уме идею войти к нему в кабинет, сбросив всю
одежду и захватив с собой только блокнот и карандаш, чтобы посмотреть, что
он станет делать. Но я точно знаю, что будет. Он скажет: "Не стойте на
сквозняке, мисс Джонс", - а потом просто начнет диктовать.
У меня дома скопилась целая груда неотвеченных писем, так что, может, прямо
сегодня вечером и попробуем?
предложением.
собой блокнот и карандаш?
дымкой восторга, но был резко вырван из этого волшебного состояния, стоило
мне увидеть его чопорное лицо, возвышающееся над письменным столом. Джонни
была права, подумал я. Рядом с Филипом Ирвингом невозможно испытывать
восторженные чувства. Но может, Салли Крэмер составляет исключение?
окружающей обстановкой, но здесь, в привычной ему среде обитания, это
становилось более заметным. Его бесцветные глаза за светлой черепаховой
оправой очков поразительно напомнили мне двух амеб, плавающих в грязной
луже.
сказал он сухим, бесцветным голосом. - Садитесь, пожалуйста.
осмыслить сказанное им.
срочности, - продолжал Ирвинг. - Но должен заметить, лейтенант, очень
польщен, что вы сочли необходимым нанести мне личный визит. - Он взглянул на
свои плоские дорогие часы. - И всего через тридцать минут после моего
звонка.
воспользовавшись штампом из официальных телепередач. - Это вы платите нам
нашу жалкую зарплату.
изящную пирамидку.
проговорил адвокат. - Но после нашей вчерашней встречи пришел к двум
очевидным выводам. Во-первых, что шериф Лейверс - человек не только
вспыльчивого и несдержанного характера, но и весьма недалекого ума. А
во-вторых, что вы, лейтенант - офицер полиции, которому, по меньшей мере, не
безразличны доводы разума. Поэтому вполне естественно, что сегодня утром
решил позвонить именно вам, а не шерифу. В дальнейшем предпочел бы,
насколько возможно, избегать с ним общения. - Он прерывисто вздохнул. -
Надеюсь, я ясно выразился?
которое заставило меня поспешить к вам сразу после вашего сообщения?
прикрыл глаза, как бы прогоняя болезненное воспоминание, - мы обсуждали
мотивы, по которым кто-то покушался на жизнь Митчела Крэмера. Я высказал
предположение, что не сложно будет найти довольно веские мотивы у тех
прилипал и бездельников, которыми он постоянно себя окружает.
пальцев друг о друга.
представить доказательства моего предположения, я был оскорблен и унижен
шерифом Лейверсом. Но вот здесь, лейтенант, находятся конкретные
доказательства, что такие мотивы существуют! - Ирвинг выразительно похлопал
по тонкой папке, лежащей перед ним на столе. - Неопровержимые
доказательства, лейтенант! Думаю, они представляют для вас интерес. - Он
подтолкнул папку ко мне. - Можете сами ознакомиться.
предпочел бы послушать вас. Позже прочитаю все, что там есть.
был ли он испуган в юности кафедральным собором.
начал педантично излагать Ирвинг. - Приблизительно два года назад он основал
службу аэротакси, используя аэродром Пайн-Сити. Естественно, Форд не
располагал для этого никаким капиталом. - Адвокат презрительно фыркнул. -
Зато у него был верный и богатый друг, Митчел Крэмер, который одолжил ему
пустяковую сумму в пятьдесят тысяч долларов, чтобы открыть дело. Я
присвистнул:
указывая ему на очевидные факты: что вся эта затея чистой воды авантюра и
что Форд идет на невероятно большой риск. - Он слегка искривил тонкие губы в
презрительной гримасе. - Могу даже процитировать по памяти ответ Крэмера:
"Мы с Сэмом старые друзья, вместе летали всю войну, а потом в Корее -
просто не могу оставить его в беде". Доводы логики беспомощны против такой
сентиментальной болтовни, лейтенант, беспомощны и бесполезны. Так что в
конце концов Форд получил свои пятьдесят тысяч на организацию службы
аэротакси.
бледность.
продолжил он, слегка убыстряя темп речи. - Меня мучило какое-то неотвязное
представление, что с ним связано что-то еще, что-то важное, что я обязан
вспомнить. Поэтому первое, что сделал сегодня утром, придя в офис, это нашел
папку с документами на "Форд аэротакси". И там действительно оказалось
кое-что еще - жизненно важные подробности, лейтенант, я бы сказал, кричащий
мотив для убийства!
очках.
торжеством произнес Ирвинг, - Форд начал испытывать вполне понятное
беспокойство за судьбу своего предприятия в случае непредвиденной смерти
Крэмера. Я слишком хорошо понимал его тревогу - он сознавал, что тогда
заниматься финансовыми делами Крэмера придется мне, а уж я бы с ним не стал
церемониться. Поэтому Форд предложил, чтобы они с Крэмером застраховали свои
жизни, каждый на сумму пятьдесят тысяч долларов, выписав полисы в пользу