любил пошутить и мог сейчас просто над ним потешаться. По-доброму, по-соседски.
Но Иосифу было не до шуток. Мальчика надо было найти, накормить и уложить
спать: завтра, чуть свет - опять в дорогу. А мальчишка пропал. И тут еще этот
Салмон со своими дурацкими шутками...
сына древодела?
хорошо горит, озябнуть все равно можно. На окрик мужа повернулась, отвлеклась,
ослабила внимание: мальчишки тотчас же воспользовались этим и бросились
врассыпную. Вот бесенята! Да устают они когда-нибудь или нет?!
раздражена: сказывалась усталость от целого дня пути. - Что ты спрашивал?
Иешуа, сына его?
спать уложит.
можно запросто исчезнуть в толпе, а на дороге, на открытой местности. Как? Да и
куда ему здесь деться?
вопрос.
и видел, может, с кем из наших и заболтался. Но с нами его не было, это точно.
А был бы, разве я стал бы скрывать?..
ребят. И с чего только я решил, что Иешуа с ними? Словно шепнул кто... Мирьям
тоже не видела, как и когда он пропал. Это понятно: ей за девочками следить
надо. Зря я на нее накричал при людях, плачет сейчас небось. Это я потерял
Иешуа, я, прах меня побери!.. Темнеет уже... Что же делать? Наверно, надо
возвращаться в Иершалаим, смотреть по дороге, а если нет - искать в городе...
в Иерусалиме, а Петр и Техники уже с нетерпеливым опасением ждали его
пробуждения.
красным: духотища в доме - невыносимая.
крепко, не шелохнувшись. Если бы не чуть заметное дыхание, стоило бы
заподозрить неладное. А может, его и следует уже заподозрить - это неладное.
Процесс внедрения матрицы прошел гладко, без сложностей. Слишком даже гладко.
Перестраховщики из Технической Службы напророчили, что во время передачи данных
в мозг объекта может происходить все, что угодно: конвульсии, судороги,
повышенная двигательная активность. Даже внешние изменения произойти могут:
например, появится седина. Никто ничего пока про матрицу не знает... Но с Иешуа
внешне все было в порядке. Спал себе спокойно и ухом не вел. Странно. Петр
всерьез начал волноваться: а может, вообще ничего не вышло? Может, чудо-аппарат
подвел? Может, какой-нибудь "внедритель" в аппарате неисправен? Да нет,
невероятно, чушь какая... Жан-Пьер словно угадал его мысли.
операцию. Даже не проснулся. Более того: ни один параметр не изменился. А
если... - не договорил, словно испугался собственной мысли.
подозрительно взглянул на Мастера и Техника, утер в который раз пот. Сказал
категорично:
просто закипят. Что в инструкции написано? Симптомы могут проявиться. А могут и
не проявиться. Мы все сделали правильно. И нечего волноваться. Ждем. Еще не
вечер... Открыли бы лучше окна, а то задохнемся все здесь.
Жан-Пьеру снимать с окон холщовые, узкие полотнища, придуманные ими в качестве
занавесок: ну не нашлось такого предмета в городе.
Если он сам не создал Мессию, то уж помощи от него в этом не жди... Скорее
наоборот.
Жан-Пьер смотрел на Петра с усталой улыбкой: мол, мы-то не Мастера, а простые
люди. Слабые и немощные. Вымотаться себе позволили...
разбужу.
топчаны в разных углах комнаты. Через минуту они уже крепко спали.
настолько, что сон привык считать пустой тратой исключительно ценного времени.
Да ему и легко удавалось проработать трое и более суток подряд безо всякой
усталости. Разве что сделаешь четыре-пять коротких - минутных! - подзарядок, и
опять - как огурчик. Так и сейчас... Со стороны это, конечно, выглядит странно:
босой здоровый мужик сидит в какой-то странной позе, глаза полуприкрыты,
раскачивается чуть-чуть. Но на самом деле в это время в тело босого мужика
входит энергия, легко забираемая от всего окружающего: от деревьев, от земли,
от электрических проводов... Очень хорошо помогает!.. А вид?.. Да что вид?..
Техники привыкли, они и не такие штучки Мастеров видали, а всем остальным это
наблюдать не обязательно.
Поищи, найдешь.
куда имелся выход из дома, с полупустым каменным бассейном и чахлым оливковым
деревом посередине, - был со всех сторон окружен высокими, в рост человека,
известняковыми стенами. Жили бы хозяева - был бы двор чистым и ухоженным. А
так, здесь валялось всякое ненужное барахло: сломанная мебель, какие-то
деревяшки, треснувшие кувшины - хозяин дома обитал в другом месте и не слишком
усердно следил за чистотой. В углу высилась каменная загородка с дырявой
полотняной занавеской. Там-то и располагалось то, что в Иерусалиме считалось
туалетом.
Петр встал возле него и принялся наблюдать за эволюциями мальчика. Стены-то,
конечно, высокие, но если ему захочется убежать, то при известной
изобретательности это может получиться. Так что лучше проконтролировать...
Теперь один извращенец подглядывает в окошко...
топчан, сидит, молчит.
проснулись и с любопытством наблюдали за подопечным.
в нем начал расти страх.
произносил что-то еще, столь же случайное, малозначащее - просто чтобы не
молчать, а сам посылал в мозг Иешуа успокаивающие сигналы: "безопасность",
"уют", "спокойствие".
отметил Петр. Как будто ему все равно. Вчера он хотя бы спрашивал о них, а
сегодня... Петр постоянно сканировал мысли мальчика, но в них никак не
отображалась тоска по матери и отцу, по дому, по сестрам. Интересно...
профессиональные реакции Мастера куда как далеки от общечеловеческих. Другой бы
обеспокоился: как так, ребенок не помнит о родителях, не думает, не волнуется,
- а Петру всего лишь интересно. Научный, стало быть, интерес...
улицу, точнее - в проулок между стенами домов, такой провинциально тихий,
мертвый даже. Только у стены напротив тяжко, со стонами ворочался нищий: ему
вчера, видимо, по случаю праздника много и часто наливали кислого, вроде бы
легкого, но коварного галилейского вина, и он, до конца, похоже, не протрезвев,
тупо глазел на двух богато одетых господ. Проворчал что-то, отвернулся, улегся
поудобнее.
исторически справедливая.
ничего не помнит...
Снял блокаду с биополя. Оно пока слабенькое, но должно развиться. Вот что меня
волнует, так это матрица. Точнее, ее молчание. Что-то здесь не так. - Петр
смотрел Сквозь дверной проем на Иешуа, жадно уплетающего холодное мясо.
опыте станут учиться;
задумчиво сказал Петр. Поежился. - Пошли-ка в дом, зябко что-то.
Флинт Эрик
Шилова Юлия
Свержин Владимир
Жюль Верн
Кервуд Оливер Дж.
Суворов Виктор