Видите, даже пневматический молоток действует. Должно быть, центнер золота
или около того уже выщерблено. А скольких придушили в давке - не
сосчитать.
втором этаже работают. Два выломанных или отпиленных куска дадут больше,
чем десятилетняя служба в полиции. Организованное обогащение.
и начальник полиции сами бы не прочь отхватить по центнеру золота, да
престиж не позволяет. Впрочем, кажется, идет экстренное заседание кабинета
министров.
Попробуйте-ка научно объяснить "чудеса" на Друммонд-стрит, если сумеете.
Хотел бы посмотреть на ваши лица, когда я выложу перед ареопагом
Королевского научного общества свои доказательства недоказуемого ничем,
кроме догматов епископа Кентерберийского. Отвратительный спектакль,
развязавший самые гнусные человеческие инстинкты, не вызывал у меня
отвращения. Мне не хватало только Харриса. И я дождался.
Соммерфилд.
или из трусости не рискующих присоединиться к "старателям".
мистер Пикквик в старости, выскочив из черного "роллс-ройса", метнулся по
сломанным доскам забора к толпе.
его детина с куском золотых перил под мышкой, похожим на отрезок
железнодорожного рельса.
Кто-то наступил ему на пальцы. Он пискнул и замолчал.
из-под ног онемевшего Харриса и, как куль, подтащил его к машине.
Только бородач сказал равнодушно:
похожей на пожарную, но без шлангов и лестниц, а с короткими и тупыми
жерлами, как у пушек на старинных гравюрах.
человеческому муравейнику, облепившему дом. Они ударили сверху и снизу,
резанули по фасаду взад и вперед и начали бить в упор по секторам,
двигаясь навстречу друг другу. Под ударами воды, сбивавшей с ног, люди
падали, подымались, крича и захлебываясь, ползли на четвереньках, пытаясь
уйти от водяных смерчей. Одним удалось вынести свою драгоценную добычу,
другие растеряли ее под водяными хлыстами, третьи так и остались лежать на
покрывших тротуар и часть улицы опрокинутых заборных щитах.
никто никому не мешал. Но водяные струи били без предупреждения и без
разбора, словно атакующие стремились убрать всех свидетелей их атаки.
Минуту спустя и наша группа была сметена водяным смерчем... Мне
показалось, что на меня обрушился водопад. Ничего не видя, зажав нос и
рот, чтобы не захлебнуться, опираясь на стену, чтоб не упасть, я кое-как
выбрался из зоны водяного обстрела.
вслушивался. Мокрый насквозь, я взобрался на табурет у стойки и промычал
что-то нечленораздельное.
Ни участников, ни зрителей спектакля на улице уже не было - только
полукольцо солдат на посту возле дома. Он стоял по-прежнему пятиэтажным
желтым бруском, но изъеденный, как проказой, ямами, вздутиями, рубцами и
ссадинами.
делать дальше.
творилось. Вы успокойтесь. Все уже кончилось.
всем, что от него осталось. Пусть будет пустырь, как и раньше.
молотков. Вдоль каменного тротуара тянулся грязный земляной карьер.
Сравнил вас с Адамским.
другую галактику на летающем блюдце.
исповеди. Он явно заинтересовался, но боится рисковать. Большая сенсация,
слишком большая для одной газеты. Нужна, говорит, пресс-конференция.
Что-нибудь помасштабнее и с пресс-конференцией можно рискнуть.
сделать что-нибудь полезное людям. Не хапугам вроде Харриса, а порядочным
людям, обиженным жизнью.
республик, где уже около года захватила власть военная клика. Ни того, ни
другого не за что было ни повесить, ни расстрелять - ни один из них не
принадлежал к запрещенным военной диктатурой партиям. Но Диас и Лоретто
руководили профессиональным союзом докеров, забастовка которых была явно
не в интересах дирижировавших экономикой республики иностранных монополий.
Бастующие продержались немногим более месяца, но в конце концов забастовка
была сорвана правительственной олигархией, а Диасу и Лоретто предъявили
наспех сфабрикованное обвинение в убийстве полицейского офицера,
руководившего штурмом забаррикадированного забастовщиками столичного порта
в Агиласе. И хотя Мигель и Хосе даже не были в это время в Агиласе, а
находились от него за сотню километров, в другом центре забастовки - в
порту Альмадене, оба оказались подходящими кандидатами для полицейской
расправы. Обоим угрожала смертная казнь, и только полное отсутствие
доказательств их виновности вынуждало военную прокуратуру откладывать
судебный процесс, не суливший обвиняемым никаких надежд на спасение. Ни
возмущение прогрессивной общественности всего мира, ни протесты даже
немногих легальных общественных организаций Агиласа не поколебали
деспотического решения диктаторов. Диас и Лоретто по-прежнему находились в
тюрьме, ожидая суда.
схематичном изложении языком телеграфных агентств, лаконичных сообщений
собкоров, редких кадров фото- и кинохроники. И естественно, что судьба
Мигеля Диаса и Хосе Лоретто не могла не волновать любого мало-мальски
порядочного человека. Однако неожиданное предложение Сузи, признаться,
меня ошеломило. Освободить двух мучеников черной деспотии, конечно,
чертовски заманчиво, но как это сделать? Предложить "невидимкам" поднять
Мацумото Сэйте
Прозоров Александр
Прозоров Александр
Скальци Джон
Орлов Алекс
Посняков Андрей