Юнона, - я вправе рассчитывать на личную неприкосновенность в Хаосе, коль
скоро Враг не желает повторения Рагнарёка с ещё более плачевными для него
последствиями.
что его приглашение не западня. Впрочем, я не сомневаюсь, что он строит
какие-то козни, но за нашу личную безопасность во время встречи можно не
беспокоиться.
очень опасные мысли о том, что с полным уничтожением Хаоса в
Экваториальном Поясе Мироздания наступит эра всеобщего благоденствия и
процветания, и только твёрдая позиция Домов Равновесия во главе с маминым
Домом Сумерек удерживала его от возобновления войны с Хаосом. Но если с
нами что-нибудь случится, мой дед, король Янус, повелитель Сумеречных
миров, не станет мешать отцу и даже будет вынужден выступить вместе с ним,
чтобы отомстить за дочь, благо в Сумерках личная вендетта считается делом
государственной важности.
поинтересовался я, вспомнив о предстоящей коронации нового короля Марса.
Договора, и у Врага не может быть к этому никаких претензий.
которые пали во время последнего Рагнарёка - Битвы Судного Дня,
завершившейся почти восемьдесят лет назад по стандартному летоисчислению
Основного Потока и отголоски которой пронеслись по всему Экватору волной
кровопролитных войн. В той битве Дома, принявшие сторону Порядка и
Мирового Равновесия, одержали победу; Дома, вставшие под знамёна Хаоса,
были повержены, их имена прокляты, а память о них предана забвению. Дом
Ареса не принадлежал к числу последних, его члены, дети Марса, храбро
сражались на стороне победителей, и хотя их Дом пал, он, согласно
Договору, подлежал постепенному восстановлению.
сопровождать меня?
считалось в Царстве Света вопиющим нарушением дворцового этикета, но я был
любимчиком королевы Юноны, и когда мы были наедине, она позволяла мне
обходиться без церемоний.
их пучок через голубой камень, Небесный Самоцвет, вделанный в перстень на
среднем пальце моей левой руки. Самоцвет был магическим артефактом и
выполнял много разных функций, в частности смягчал контакт с Формирующими,
делая его менее жёстким и более устойчивым, что было особенно важно здесь,
во дворце, где так и кишело чарами и разнообразной защитой от них.
оттуда расшитую золотом мантию под цвет маминой туники, тёмно-синий берет
с пёстрым пером, чёрные замшевые сапоги с отворотами, а также мою любимую
шпагу Эскалибур, некогда принадлежавшую моему прадеду по отцовской линии и
моему тёзке... Да, да, тому самому королю Артуру, о котором вы,
безусловно, слышали. Эта шпага стала моей, после того как отец изготовил
себе более совершенный клинок, закалённый в Горниле Порядка. А что
касается моего сводного брата Амадиса, единственного сына Утера от его
первого брака и наследника престола, то он попросту робел, когда брал в
руки шпагу нашего легендарного предка, поэтому с радостью уступил её мне.
об этом я расскажу как-нибудь в другой раз, когда представится подходящий
случай).
минуту я буду готов.
простительная для матери гордость за сына. - Ты совсем не потревожил
сигнализацию. Таки не зря о тебе говорят, что ты молодой да ранний.
всё же ответил:
потому, что вместе с отцом и Амадисом я отлаживал защиту и знаю все её
хитрости и уловки. Однажды я попытался проделать такой фортель в
Замке-на-Закате, но потерпел фиаско да ещё поднял страшный переполох.
сердиться на меня. - Я подошёл к зеркалу, скептически осмотрел себя,
поправил берет на голове и смахнул с мантии невидимые пылинки. - Ну вот, я
готов.
поцеловала меня в лоб.
был дороже других, Артур... Хотя мне не следовало говорить тебе это.
ожидалось прибытие в Авалон Дэйры после её длительного вынужденного
отсутствия.
особой тщательностью и в чьей преданности ещё никто никогда не сомневался.
Прежде чем совершить цареубийство, изменник принял медленнодействующий яд
и вскоре умер, поэтому так и осталось неизвестным, по чьему наущению он
сделал это. Тем же, не имеющим противоядия ядом было смазано и лезвие
кинжала, которым был нанесён предательский удар.
жизнь короля и безнадёжно проигрывали в схватке со смертью. Они уже не
рассчитывали спасти его, но пытались хоть на короткое время привести его в
сознание, чтобы он мог огласить свои предсмертные распоряжения, которых
ожидали собравшиеся в просторной прихожей по соседству с королевской
опочивальней вельможи, прелаты и высшие государственные сановники.
время от времени нервно покусывал губы. Он остро чувствовал свою
неуместность на этом скорбном собрании людей, хорошо знавших умирающего,
но просто так уйти он не мог. Дворцовый этикет предписывал ему, как
владетельному князю и названному племяннику короля, до последнего момента
оставаться здесь и в числе первых услышать печальное сообщение из уст
главного церемониймейстера: "Король умер, господа". И тогда верховная
власть в стране перейдёт в руки нового короля, невысокого худощавого
юноши, которому едва лишь исполнилось двадцать лет...
безмерного отчаяния всхлипывания. Красивая тридцатипятилетняя женщина,
младшая сестра короля Бриана, леди Алиса Лейнстер, стояла, повернувшись
лицом к окну. Плечи её вздрагивали от еле сдерживаемых рыданий. Поначалу
она вместе с Дэйрой была допущена к находящемуся без сознания королю, но
потом у неё началась истерика, и врачи были вынуждены выставить её за
дверь. Шестнадцатилетняя дочь Алисы, Даниэла, которую обычно звали просто
Даной, изо всех сил старалась утешить мать, но особо в этом не преуспела,
так как и сама была в подавленном состоянии.
девушка лет пятнадцати, со щуплой нескладной фигурой и таким же
некрасивым, как у её брата, лицом. У Кевина создалось впечатление, что
Бронвен не совсем адекватно воспринимает происходящее, относится к этому
скорее как к игре и с каким-то нездоровым любопытством наблюдает за
поведением окружающих. Впрочем, подумал Кевин, она ещё ребёнок и,
возможно, не до конца осознаёт то, что предельно ясно всем остальным, -
там, за дверью, в муках умирает человек...
только принц Эмрис, до недавнего времени являвшийся наследником престола.
Уже после покушения стало известно, что на прошлой неделе король изменил
своё завещание в пользу Колина, и это превращало Эмриса из главного
претендента на трон в подозреваемого номер один. Так что в его отсутствии
не было ничего удивительного.
наследник престола, Колин Лейнстер, вместе с тремя своими лучшими друзьями
- Морганом Фергюсоном, Эриком Маэлгоном и Аланом МакКормаком. С двумя
последними Кевин познакомился ещё в Димилиоке (они были в свите Колина), и
с самого начала отношения между ними, мягко говоря, не сложились.
МакКормака и Маэлгона раздражало то дружеское расположение, которое Колин
выказывал к Кевину, а Кевина, в свою очередь, бесили их настойчивые
ухаживания за Дэйрой - оба были явно неравнодушны к ней и упорно
добивались её благосклонности. Правда, сама Дэйра не подавала им никаких
надежд и только время от времени, исключительно ради того, чтобы позлить
Кевина, слегка заигрывала с ними. И каждый раз Кевин злился, хотя
прекрасно понимал, что это всего лишь игра.
искусств, Дэйра относилась с глубоким уважением и весьма лестно отзывалась
о нём, впрочем, не скрывая, что немного побаивается его. Что касается
Кевина, то он был настроен к Моргану изначально дружелюбно, поскольку тот
приходился племянником покойному лорду Маркусу Финнегану, в чьём доме
Шилова Юлия
Круз Андрей
Шилова Юлия
Доценко Виктор
Глуховский Дмитрий
Суворов Виктор