read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


- Я, выходит, ненормальный... Я догадываюсь... Догадываюсь, это -
человек... Не знаю, не знаю! Может, иной... Но я хотел бы спросить: почему
вы считаете, что в мое здешнее дело кто-то должен вмешиваться? И учить
меня моему делу? И не верить мне!
- Это уже другой вопрос. А первый... Вы мне все-таки поможете?
Пойдете со мной, чтобы они оставили меня в покое?
- Если ваша власть над подобными записками так могуществена, разве
вам нужны защитники? Причем неквалифицированные? - Я был ироничен.
- Я не хочу, чтобы вы вмешивались и в это дело, - сказала, помолчав,
она. - Я враз раздумала.
- В какое дело? В дело этого малолетнего убийцы?
- Нет. Я говорю об убийце Ирины.
- Поясните.
Я все-таки обиделся. "Я враз раздумала!" Что позволяет она себе? Так
свысока судить всех!
- Я знаю, о чем вы думаете. Не обижайтесь на меня. Да, я раздумала.
Впрочем, раздумываю...
- Разрешите действовать впредь так, как будете приказывать вы! - Я
заводился.
Она не обратила внимание на мое ерничание.
- До этого своего убийства, - заговорила тихо, с раздумьем, - тот
звереныш жил, как живут все его сверстники из маленьких городков.
Издевательства начинаются с детского садика. Потом издеваются в школе, на
улице. Этот тихий мерзавец поступил в училище. И тут его били, унижали.
Что сделать, чтобы вознестись? На ком отыграться? И вот жертва -
медицинская сестра...
- Выходит, не виновен?
- Зачем же так? Конечно, виновен. Но он исполнитель воли общества,
доведшего его до психоза.
Я снова пожал плечами и сказал:
- Не больно и свежая мысль. Не все будут убивать только потому, чтобы
вознестись.
- Жизнь от рождения и смерти... За час, за день, за неделю вы узнаете
это. - Ее мелодическая манера речи охлаждала меня. - Вы делаете вид, что
во всем разобрались. А разве вы умирали? А разве помните, как родились? От
вас скрыты те загадочные дни. Никто в деталях вам не рассказывал, как
свершилось чудо... Вам бы все это помнить, тогда вы никогда бы не
ошибались. А если бы умерли, вам легче было бы понять умерших...
- Убитых, - поправил я. - Выходит, мне надо быть убитым, чтобы понять
убитого? Но разве тогда я уже буду нужен?
- Чтобы судить об убитом, надо быть убитому.
Это был ее решающий голос в нашем немного запутанном диалоге. Я
понимал ее: она хотела мне сказать, чтобы я подходил к разным убийствам
Ирины и медсестры по-разному. Но этот сам подход к разным убийствам был
само собой разумеющимся. И что же? Дальше-то? Чтобы судить об убитом, надо
быть убитому?! Какая нездешняя, неземная мысль! Кто так может сказать?!
- Я понимаю, о чем вы думаете, - послышался вдали ее голос.
Мимо меня мелькнула тень. Я слышал, как щелкнул замок. И выбежал в
коридор. Тут же захлопнулась дверь моего номера. Я попытался побежать в ту
сторону, и тут же, ощутив толчок в плечо, отлетел к стене. Вверху горела
лампочка. С ужасом я подумал, что надо идти за ключом, мой остался в
запертом номере. Там меня увидит директорша... О чем я должен с ней
поговорить? Не помню!
- Не ходите со мной. Я раздумала! - Опять вдали послышался голос.

Я знал по статистике: продолжается рост преступности; личному составу
внутренних дел все труднее справляться с нарастающим валом преступлений;
нагрузка на одного сотрудника уголовного розыска по зарегистрированным
преступлениям возросла почти на четверть - с семнадцати до двадцати одного
оперативно-розыскного дела... И т.д. и т.д. Боже, милый Добрюк! Да тут не
надо и показывать таких подонков, чтобы понять весь ужас сегодняшней
жизни. Стоит лишь поглядеть вокруг!
Я тарабанил на машинке об убийстве Ирины, прикатив в свой город. Я
позабыл о предупреждении Лю не писать. "Это не ваше дело! Есть другие,
которые будут чистить конюшни!" В конце концов, а что я буду делать, если
перестану писать? Это же своего рода наркотик - выворачивать пласты
уголовной хроники, а?
Мне казалось, что материал об убийстве Ирины выглядит и серьезнее и в
чем-то убедительнее, если хотите - поучительнее, хотя все во мне
протестовало. Я ведь решил окончательно, что не стану писать больше об
убийстве Светланы, не стану восстанавливать испорченную, наверное, Лю
рукопись. Зачем? Пока восстановишь... Да лучше потом, после этой повести,
написать заново что-то. Или вообще не писать!
Так я и повторял: "Кому это нужно! Кому это нужно!" И строчил,
подыскивая слова и о Ледике, и его жене, убитой так жестоко, и о "воре в
законе", и о всех ребятах-оперативниках. Звонок уже надрывался. И в первые
секунды, еще в общем-то толком не разобравшись, я не мог понять, что хочет
этот человек от меня лично. Наконец, он объяснил. Он хочет, чтобы я
обязательно описал эту историю о его трагически погибшей супруге (слово
"трагически" он подчеркивает). Оказывается - муж так трактует смерть
ушедшей из жизни Светланы. Он так хочет...
- Зачем это вам? - закричал я, хотя слышимость была отличной.
- Зачем? - ответил он, тоже криком. - А не знаю!.. Может, хотя бы
напомнить, что она жила... Вы знаете, - продолжал он кричать, - мы жили
все-таки хорошо... - Вдруг глухие стоны донеслись до меня. - Зачем, а?
Зачем?! Зачем мы все это затеяли? Да лучше бы я получал аспирантские
крохи! Я не хочу, вы слышите?.. Не хочу так больше жить! Вы и напишите...
Не хочу!
- Успокойтесь! - стал я упрашивать его. - Уже ничего не вернешь!
- Это неправда! Не затопчет никто, что у меня было с моей любимой...
Нет, не смейте писать о ней плохо! Жила материально со мной плохо. Это
верно. Все жили так! Лишь кучка сволочей жила хорошо. Они кормили нас
бумажными лозунгами... Но мы жили лучше их. И если она била по мордасам
насильника... Это - хорошо! Она осталась чистой... Понимаете, чистой! Не
копайтесь в грязном белье! Я в случае чего найду вас на краю земли...
- Дочь с вами? - крикнул опять я.
- Нет, она у ее родителей.
- Зачем вы уехали так далеко от дочери?
- Светины родители - замечательные люди. У них ей хорошо... Вы, что
же, видели девочку?
Из всего, что я видел там, - его девочка меня более всего потрясла.
Лицо у нее было непрощающее, глаза колючие, злые, совсем взрослые, когда
она узнала чужого дядю и показала на него:
- Это он увез маму!..

Я и читал потом эту стостраничную писанину глазами этой девочки.
Зачем пишу? Для кого пишу? Нет, я не хотел отчитываться перед отцом этой
девочки. Отец многое не знает. Его красивая жена была не прочь погулять с
чужими мужчинами, закрыв свою девочку на ключ. "Так делают все"... Кто мы?
Куда идем? На что надеемся? Если наши жены теперь открыто гуляют с чужими
мужьями, уезжая от нас. Но кто - не "мужья"? Мы, мы? Все мы? И все мы лжем
друг другу?
Я опять ухватился за стостраничную рукопись - нужна! Я выбрасывал из
рукописи все лишнее, выбрасывал эту дешевую мораль - вон, вон! Тысячи,
пять тысяч, миллион людских потрясений, и все идет всякий раз не так, как
было. Но идет хуже, чем всегда. Общество становится страшным.
Вместе с тем я потихонечку стал писать о Ледике, его убитой жене. Я
видел глаза Ледика, этого растерянного, совсем не похожего теперь на себя
- человека, которым был когда-то. Глаза эти были такие просящие, такие
безысходные, что я стал понимать: кто-то ведь обязан подать таким людям
милостыню! Вдруг он действительно не убивал? Вдруг все это наговоры? Кому
он помешал? Жил, работал, учился, служил... И теперь - конец? Он говорит:
что вы, зачем я бы ее убивал? Ему Васильев в ответ: "Не говори не убивал.
Кивни, и я пойму..." Не кивает!
По ночам я уже страстно работал с новой рукописью. Старая путем
загадочного вмешательства Лю была в дырах, пустотах. Как необетованная
земля. И Ледик исправно ложился на новые чистые листы, и теперь был у меня
другим - порой беззащитным и неприятным. Господи, что делают с людьми
случай и обстоятельства!
Я знал о нем уже многое. На вопрос Струева, почему же все-таки пошел
к жене, Ледик ответил: приехав в свой город, он почувствовал близость и к
жене, и к дочери. Ведь не разводились! Мать в своих письмах считала развод
естественным исходом их отношений, и он, лишь шагнув на перрон с
чемоданом, вроде с ней соглашался. Было даже легко от мысли: зачем
усложнять? Еще погуляю! А алименты... Мать писала - выплатим. "Мой мальчик
поживет, осмотрится, поедет поступать учиться"...
Давал ли он телеграмму Ирине о своем приезде? Нет, не давал. Но она
знала, что он приедет. Ходил по городу и думал: Ирина знает! Думал об этом
постоянно, однако без особого напряжения. Ну и что? Но в разросшемся без
него городе многое было связано с ней. Связаны эти городские улицы, по
которым они когда-то ходили. Здесь, у автобусной остановки, после
окончания десятилетки, сбежав от всех, они впервые поцеловались. До этого
они никогда не целовались. У нее была своя компания, у него - своя. Но
здесь они все вдруг решили, здесь, уже позже, приехав в магазин, покупали
материал на свадебное платье. У нее оказалось много денег.
- Кто тебе столько отвалил? - спросил, не веря своим глазам.
- Баушка. - Говорила так всегда.
- А с чего это?



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 [ 12 ] 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.