никто ни с кем не разговаривал. Эрик сел на свободное место и опустил
голову. Ему хотелось подумать.
людей не проронил ни слова.
избегающими собеседника глазами, -- За что сидишь?" "Не знаю." -- Эрик
отвернулся в сторону. "Не хочешь говорить?... И правильно! -- вертлявый
понизил голос, -- Знаешь, сколько здесь стукачей? Больше половины!" Эрик
молчал. Вертлявый поерзал на неудобной низкой скамейке и вдруг толкнул его
в бок: "Хочешь анекдот расскажу?" "Нет." "Да ладно тебе ... чего так-то
сидеть? Слушай: задают армянскому радио вопрос -- правда ли, что Маяковский
покончил с собой? А армянское радио отвечает: конечно, правда! Мы даже
записали его последние слова: 'Не стреляйте, товарищи!' Ха-ха-ха ...
Ха-ха-ха ..." -- вертлявый затрясся в приступе притворного хохота. Эрик
опять отвернулся в сторону, но вертлявый не отставал: "А ты про норвежское
телевидение анекдоты любишь?..."
сел по другую сторону от вертлявого. Сквозь расстегнутый до пояса
комбинезон виднелась татуированная грудь. "Здравствуй, друг! -- обратился к
нему вертлявый, -- Ты тоже послушай. Задают норвежскому телевидению вопрос
-- правда ли, что половина членов ЦК идиоты? А норвежское телевидение
отвечает -- нет, половина членов ЦК не идиоты. Ха-ха-ха ... Ха-ха-ха ...
Уп-п!" Не замахиваясь, татуированный ударил вертлявого по лицу -- со
странным хлюпающим звуком, тот опрокинулся через скамейку назад. Тишина в
комнате сгустилась до консистенции (давно исчезнувшего из продажи)
сгущенного молока. Несколько секунд вертлявый лежал на грязном полу без
движения, потом вскочил и отбежал в сторону -- из разбитой губы его текла
кровь. "Ты чего дерешься, друг?! -- захныкал он, -- Я ж только анекдот
рассказал!" Татуированный сделал движение, будто собираясь встать, и
вертлявый, подвывая от страха, отбежал на дальний конец комнаты.
еще семнадцать человек. Стало душно. Хотелось есть. Думать Эрик больше не
мог -- от голода и духоты путались мысли. Да и о чем думать?... Все было
ясно.
вошел очередной детина в форме внутренних войск. "Жрать подано, граждане
преступники!" -- голос охранника гулко резонировал в замкнутом пространстве
комнаты. Люди, сидевшие на скамейках, зашевелились -- на тележке стояли
жестяные тарелки с гречневой кашей. "А ну, сидеть на местах! -- рявкнул
охранник, -- Я сам раздам." Он прошелся по рядам и сунул каждому по тарелке
гречки с воткнутой в нее ложкой. "А чай?" -- защищая интересы преступных
масс, потребовал вертлявый; "Подождешь." -- презрительно процедил охранник
и вышел. Из-за двери донеслись звуки запираемого засова. В комнате
раздались звуки пережевываемой пищи.
тарелки, ложки и кружки. Как только он вышел, в комнату вошел другой
охранник: "В две шеренги вдоль стены ста-ано-овись!" Арестанты построились
двумя неровными рядами. "Граждане преступники! Чьи номера назову, --
охранник достал из кармана список, -- два шага вперед." Он отобрал
пятнадцать человек и, ничего не объясняя, увел. Прошло десять минут, и
процедура повторилась (на этот раз, охранник отобрал шестерых, в том числе
-- татуированного). После ухода следующей группы в камере остались лишь
Эрик, вертлявый и худощавый пожилой человек с пышными седыми усами.
Наконец, вызвали Эрика и седоусого (вертлявый остался в камере). Охранник
провел их по коридору, завел в лифт и нажал кнопку с цифрой 114. Кабина
поехала вверх.
металлических дверей с засовами. Было холодно и душно, по ногам дул ледяной
сквозняк. У Эрика болела голова. Охранник отомкнул одну из дверей: "Пшли."
Эрик и седоусый зашли внутрь. Позади загремел запираемый засов.
взгляда было видно, что камера переполнена: заключенные сидели на всех
полках и даже на полу. "Эй, вы какой масти? -- окликнул новоприбывших лысый
дядя, мочившийся в стоявшую в углу парашу, -- Воры есть?" "Нет." -- ответил
седоусый. "Тогда лягай на пол, фраера. -- дядя указал на лежавшие стопкой у
стены матрасы, подушки и одеяла, -- И быстро, еблом не щелкать, отбой через
десять минут." -- он застегнул штаны и удалился вглубь камеры. Эрик и
седоусый стали устраивать себе постели в проходе между стеной и нарами. К
параше подошел другой арестант -- толстый благостный джентельмен, похожий
на персонажа Диккенса. Эрик приготовил постель и направился к параше.
"Подождите, молодой человек. -- остановил его седоусый, -- Вы ведь в первый
раз в тюрьме?" "Да, а что?" Благостный джентельмен закончил. К параше
подошел парень лет двадцати с выступающим вперед подбородком и бритой
башкой. "Вы, пока не освоитесь, лучше у меня спрашивайте ..." -- "О чем
спрашивать?" Парень расстегнул штаны, раскатисто пукнул и, со вздохами
наслаждения, стал мочиться. "Обо всем. -- седоусый устало помассировал себе
виски, -- К примеру, ходить в туалет перед отбоем вы имеете право только
после воров." Парень с выступающей челюстью закончил, и вокруг параши
пристроились сразу три арестанта. "Вот сейчас уже можно, пойдемте ... я,
пожалуй, составлю вам компанию." -- седоусый, кряхтя, поднялся со своего
матраса.
кто -- на полу. (Кроватей в камере было сорок, заключенных -- около
пятидесяти.) Свет погас. Эрик закрыл глаза, но спать не мог: под тонким
одеялом было холодно, на тонком матрасе было жестко, от слишком толстой
подушки затекала шея. В голове проносились сегодняшние события -- от утра к
вечеру и от вечера к утру. Где и когда он совершил ошибку?... Вот он звонит
по больницам ... вот читает письмо ... вот возится с портфелем ... вот
спускается на лифте ... Ну, да: выходит, значит, он из лифта, а вахтерша
ему и говорит ... у Эрика вдруг защипало в горле, а уголки губ неудержимо
поползли вверх. Нет, подожди, давай снова: выходит, значит, он из лифта ...
Диафрагма его сократилась, заставив судорожно вдохнуть, и тут же резко
выгнулась обратно, причинив выдох со странным звуком "Ха!" А потом
сократилась опять ... А затем дернулась снова ... И еще, еще, еще: "Ха! Ха!
Ха! Ха!" Что это такое? Смех! Он смеялся! Эрик уткнулся лицом в подушку и
укрылся с головой, но сдержаться не мог -- скручивая внутренности, струя
истерического смеха рвалась наружу. "Что с вами, молодой человек? --
спросил из темноты шепот седоусого, -- Вам плохо?..." Немыслимым
напряжением воли Эрик остановился: "Не беспокойтесь, это я смеюсь. Я просто
вспомнил, что обещал вахтерше в нашем подъезде не хлопать больше дверью
лифта!" Из темноты доносился скрип нар, смутная возня, тихие разговоры ...
"Обещал вахтерше?... -- удивился седоусый, -- И что же в этом смешного?"
Прежде, чем ответить, Эрик прижал ладони к щекам, стараясь разгладить
гримасу смеха. "Похоже, я ... ха-ха-ха ... ик!... -- он икнул, ударил себя
кулаком по лбу и начал снова, -- Похоже, что это обещание я сдержу!!"
---------------------------------------------------------------------------
улицами и чистым воздухом. Знойное солнце светило с бледного тропического
неба, воздух наполняли запахи экзотических цветов. Где-то далеко, за
крышами домов, виднелся край океана. Одетые по-летнему молодые женщины
сидели в оплетенных вьюном беседках. Эрик не знал, что привело его в этот
город, -- у него не было здесь никаких дел. Он просто шел, без цели и
направления, по какой-то улице.
опускалось сердце -- Человек В Сером Костюме был здесь! На солнце быстро
наползала черная тень. В груди зарождалось ощущение тревоги. И тут же
раздавался ужасающий грохот, а земля начинала колебаться. Дома рушились,
вздымая тучи пыли. Люди с неслышными криками метались по улицам и гибли под
обломками зданий.
У Эрика начинало щипать в горле -- где же его респиратор? Люди вокруг
корчились и падали в конвульсиях на землю.
Эрик, задыхаясь, просыпался.
-- взгляд его упирался в кирпичную стену. Невыносимо громко (казалось,
прямо над ухом) звенел звонок. "Вставайте, молодой человек ... -- увидав,
что Эрик проснулся, седоусый перестал трясти его за плечо, -- До прихода
охранников матрасы должны быть убраны."
постельные принадлежности в три неаккуратные стопки у стены. Заключенные,
спавшие на кроватях, выравнивали полосы одеял и клали квадраты подушек на
середины изголовий. Человек пять-шесть мочились в парашу.
равномерном гуле голосов.
стопкам у стены. Потом сходил к параше и помочился (в проходе камеры
Русанов Владислав
Влодавец Леонид
Никитин Юрий
Куликов Роман
Никитин Юрий
Шилова Юлия