деревянных кресел; спереди, на небольшом возвышении, располагалась кафедра.
Две толстые колонны темно-красного мрамора поддерживали потолок; на стенах
были начертаны надписи на иврите, сейчас неразличимые (единственным
источником света являлась настольная лампа в багровом абажуре, стоявшая на
кафедре). В общем и целом, это было подходящее место, чтобы пить кровь
христианских младенцев.
Франц сел в ближайшее кресло в заднем ряду. И тут же позади кафедры
распахнулась дверь -- в помещение вошел необыкновенно высокий худой человек
в черном хасидском лапсердаке и плоской шляпе.
Македонского, великого воителя Античности. -- ребе Александр сделал широкий
жест рукой, -- Прошу в мой кабинет.
ощерилось чучело орла с хищно разинутым клювом и стеклянными глазами.
Помимо орла, на столе ребе Александра имелись два серебряных кубка,
отполированный человеческий череп, свиток Торы, увеличительное стекло,
средневековый фолиант в кожаном переплете и толстая ядовито-зеленая папка.
Франц посмотрел на сидевшего напротив хозяина кабинета: пейсы, высокий лоб,
печальные черные глаза, крупный еврейский нос -- вроде бы, все как
полагается, однако ...
вечера не пью.
крошечную рюмку и блюдечко с тонко нарезанным лимоном. Налив коньяк точно
под обрез рюмки и пошевелив с воодушевлением ноздрями, он выпил. Франц, тем
временем, разглядывал книжные полки, шедшие по периметру комнаты. Как и
полагалось книгам раввина, большинство было на иврите, однако более
внимательный взгляд обнаруживал под самым потолком две полки с детективной
англоязычной литературой.
одну ладонь об другую.
ходить не будете теперь, раз такое дело?... Или, там, обрезание ... вы ведь
не обрезаны?
Александр. Он помялся, явно не зная, о чем спросить еще, -- Так, значит,
все у вас хорошо?
наклонившись через стол, доверительно прошептал:
объектов с абсолютной точностью -- и воспроизвести его для другого набора
таких же объектов. Возьмем, например, сложную белковую молекулу -- Прибор
мог бы проанализировать ее состав и изготовить точную копию, при условии,
конечно, что у нас имеется запас необходимых атомов.
определяет ее состояние -- температура вещества, например, зависит от
скоростей ее молекул. Что ж, давайте расширим возможности нашего
воображаемого Прибора -- пусть он может измерять и воспроизводить не только
координаты, но и скорости предметов.
состоят из атомов -- Прибор мог бы воссоздать их координаты и скорости так
же легко, как и любых других объектов. Предположим, что мы сделали это: и
перед нами стоят два идентичных человека, с идентичными телами, идентичной
памятью (ибо механизм памяти основан на химии), даже с идентичными
настроениями -- и в тот самый миг, когда копия завершена, мы уничтожаем
оригинал! Мы как бы заменяем одно тело другим -- что же при этом происходит
с сознанием? Казалось бы, оно не могло перенестись из одного тела в другое
и, следовательно, мертво ... однако не будем торопиться с выводами.
замещаются в течение его жизни: мы -- это то, что мы едим. Медики
утверждают, что люди полностью "заменяются" каждые 6 лет -- значит ли это,
что наше сознание заменяется (умирает!) каждые шесть лет? Какой абсурд,
конечно же, нет ... но как тогда это согласуется с нашим мысленным
экспериментом? В одном случае замена атомов происходит за один миг, в
другом -- за шесть лет, но, ей-Богу, это же не принципиально!
какими средствами располагает человек для того, чтобы осознать произошедшее
замещение сознания. Да, по сути дела, -- никакими: ведь он наследует все
воспомонания, чувства и ощущения вместе с телом! Он помнит, как выглядела
его мать, что является его любимым напитком, а также какое у него было
настроение полторы минуты назад. Таким образом, наш вывод о сохранении
сознания при постепенной замене атомов ни на чем не основан -- а
следовательно, неверен! Полная аналогия со случаем мгновенной замены
доказывает это.
трактуйте это, как угодно), как минимум, каждые шесть лет. Хотя нет, почему
мы должны ждать полной замены атомов? Пятидесятипроцентной замены должно
быть достаточно -- а это дает всего лишь три года. Или мы должны следить за
заменой атомов одного только мозга, а все остальные органы не важны? Тогда
мы получим цифру, большую трех лет, ибо замена атомов мозга происходит
медленнее, чем во всем остальном теле. Чем дольше мы размышляем над
загадкой смерти человеческого сознания, тем непонятнее становится ответ:
ведь один момент времени в течение этих шести лет ничем не отличается от
другого -- в какой же именно из них сознание гибнет? Время непрерывно и
неразрывно, и, только осознав это обстоятельство, мы придем к единственно
возможному выводу: сознание человека живет и умирает по своим собственным
законам, не связанным с заменой атомов тела. Нам покамест недоступна
глубинная суть этих законов ... но мы можем следить за их внешними
проявлениями, рассуждать и задавать вопросы. Например: почему человек не
замечает смерти собственного сознания? Или, может быть, замечает -- но не
зная, что это смерть, трактует ее неверно? Для того, чтобы понять, как
именно истолковывает человеческое сознание собственную смерть, давайте
подумаем, с чем оно может ее перепутать. Да только с одной-единственной
вещью -- сном.
отключено -- за исключением, пожалуй, коротких промежутков, когда человек
видит сновидения. (Общая продолжительность "быстрого", как его называют
медики, сна измеряется лишь десятками секунд за ночь.) А в остальное время
сознание мертво ... Впрочем, быстрый сон тоже вписывается в нашу теорию: в
эти моменты новорожденное сознание пробует и овладевает новым телом,
памятью, мозгом -- что поневоле вызывает короткие всплески активности. А
утром человек встает с постели, "проспав" собственную смерть!
каждые сутки, -- что несет в себе фундаментальные практические последствия.
Из этого умозаключения, в частности, вытекает, что все, что мы с вами
сейчас ни сделаем, -- абсолютно не важно, ибо завтра нас все равно
существовать не будет!
сам придумал.
базируется на неверной предпосылке.
по-детски искривилось.
квантовых объектов, а это запрещено принципом неопределенности Гейзенберга.
схватился за поля своей шляпы и нахлобучил ее на голову. Длинное худое тело