Тумана отчетливо слышался страх. Почему?
приятным и спокойным, когда путники вышли опять на старую королевскую
дорогу. Можно даже сказать, что это был отдых после трудных и опасных
блужданий в горах. Хани вообще был бы не против остановиться на
денек-другой, передохнуть, отоспаться. Хотя их пребывание в отрогах Черных
гор не затянулось, оно отняло очень много сил. Но Рюби безжалостно
подгоняла, и Хани, недовольно ворча, подчинялся. Когда он пожаловался было
брату, Чани спокойно возразил:
Они погибли.
преодолели еще одну опасность, но впереди нас ждут многие. И не самые
страшные враги остались позади. Главное же - мы должны успеть до
наступления зимы, ведь сейчас наш путь лежит не на юг.
Чани.
каменные плиты не выщербились, но сдвинулись с места, словно их разбросали
второпях, и теперь между ними пробивалась некрепкая молодая поросль. Часть
плит вообще пропала. Хани гадал, кому же понадобилось разбирать дорогу, но
обратиться к Рюби с вопросом не решился. Несколько раз на обочинах они
видели вросшие в землю замшелые каменные развалины - все, что осталось от
горделивых замков и гостеприимных постоялых дворов.
лохмотья едко пахнущего зеленоватого тумана, и тогда путники невольно
прибавляли ход, чтобы избежать зловонного дыхания Большого Болота. Сначала
Хани удивлялся, почему им навстречу не попался до сих пор ни один человек,
но Рюби разъяснила, что на протяжении восьмидесяти лиг от Келхоупа до
Нескина дорога идет по окраинам Болота. Люди панически боятся его, считая
пристанищем темных сил, и предпочитают гораздо более длинный и трудный
путь южнее, по бездорожью, через леса и горы, так велик их страх перед
чарами Болота. И потому, как ни странно, в этих местах самое безопасное и
незаметное место - прямо на дороге.
прошли более двадцати лиг. Лишь однажды Хани заметил высоко в небе две
крохотные черные точки. Он сказал об этом Рюби, но та презрительно
отмахнулась.
Король. Не обязательно же это Орлиная Патруль.
облачка. Слуги холода и тумана не любят такой погоды. Если бы сейчас была
ночь, или к нам приближалась бы грозовая туча, тогда следовало бы
опасаться. Нет, для беспокойства нет поводов.
Хоть это и необычно, но ни капли не опасно.
угрюмо молчавший, погрузившись в какие-то тайные мысли.
вечный и неизменный, в семнадцатом воплощении, Флоунинг Благородный.
радуйтесь! Новостей нет!
углубились в холмы, тянувшиеся слева от нее. Все явственней становилось
приближение Болота. Небо затянули унылые серые тучи, на вид вроде бы и не
слишком плотные, но почти не пропускавшие солнечного света. А те лучики,
которым все-таки посчастливилось прорваться вниз, окрашивались в
неприятный сероватый цвет, и с неба лилось только тусклое сумеречное
мерцание. В низинах между холмами все чаще мелькали рыжие глинистые
проплешины, на которых не росла даже неприхотливая настырная осока.
Появились озерца рыжеватой воды, подернутые ряской. Когда-то эти места
были покрыты лесом, потому что часто попадались гниющие стволы сосен.
Некоторые из них потеряли хвою, почернели от старости и гнили и
поднимались из воды, как диковинные скелеты. Их нижние ветки были увиты
седыми прядями паутины. Под ногами начало чавкать и хлюпать.
удалось, пришлось заночевать среди холмов, где для привала выбрали
вершинку поприятнее. Рюби напрочь отказалась остановиться в низине, да
никто и не настаивал особенно - такой там был скверный запах. Холм был
гладкий, словно специально утоптанный. Несколько странных белых камней
валялось на вершине. Раньше они были вкопаны в землю, но кто-то в слепой
ярости вырвал их и разбросал в беспорядке. Вопрос Хани остался опять без
ответа, Рюби ясно дала понять, что не намерена говорить. За всем этим
крылись какие-то жуткие тайны. Они и сами не заметили, как мрачный вечер
перешел в ночь, а та превратилась в такое же безрадостное хмурое утро.
черной тяжелой воды, уходившего на север и на юго-запад. Зеленоватые
завитки тумана шевелились, свивались клубками, вырастали полупрозрачными
колоннами над зловонно хлюпающими омутами. Сухие тростники и камыши тихо
шуршали, хотя разгоряченные волнением лица не ощущали даже слабого
дуновения ветерка. С болот тянуло таким холодом, что они невольно
старались запахнуть поплотнее плащи.
мужество которого изрядно поколебалось при виде мертвого пейзажа.
месте Болото имеет ширину около сорока лиг, и не стоит удлинять себе путь,
неверно выбрав дорогу. Мы двинемся дальше завтра.
словно оно ему принадлежало, сухо заметил:
никогда не помешает.
только трещали и почти не давали тепла, братья видели, что Рюби долго
стояла на краю трясины, вглядываясь в зеленоватый туман, в котором мерцали
призрачные огни.
потом он просыпался с криком в холодном поту, когда вновь перед мысленным
взором вставали бескрайные черные топи...
присвистом чавкала под ногами, выбрасывая мутно-коричневые струйки.
Ухватив ногу, трясина совсем не стремилась отпустить ее. День выдался на
редкость холодным для лета, при каждом выдохе изо рта вылетали клубочки
пара, хотя, наверное, это колдовская сила удерживала холод над Болотом.
Так, по крайней мере, решил Хани. Седоватый туман плотным ковром покрывал
почву, временами доходя путникам до пояса. Идти приходилось наощупь, не
видя дороги, что было страшно опасно, но выбора не было, туман и не думал
рассеиваться. Справа и слева, там, где он становился чуточку реже, были
видны бесчисленные гниющие озера, почернелые кочки, затхлые лужи, над
которыми курились ядовитые дымки... Туман, туман, всюду туман... Здесь
нельзя было скрыться от него, он пронизывал весь воздух над Большим
Болотом...
смог ответить, сколько же дней они брели по Болоту. Два? Семь? Тридцать?
Дни и ночи слились для них в одну непрерывную тусклую полосу. Спать
приходилось сидя, примостившись на какой-нибудь кочке повыше. Чани как-то
мрачно пошутил, что скоро они научатся спать, как цапли, стоя на одной
ноге, если вторую некуда будет поставить. Но хотя они и выбирали для
ночлега насколько возможно сухие места, - просыпались до нитки мокрые,
промозглая сырость заставляла дрожать, проникая под плащи. Костер развести
удавалось крайне редко, это становилось настоящим праздником.
было слышно птичьих голосов, даже лягушки, привыкшие заселять каждую лужу,
здесь не водились. В конце концов Хани обрадовался бы даже надоедливому
зудению комаров. Но не было и его. Мертвые травы и гниющие тростники
шелестели только на окраине Болота, а в глубине они стояли молча. Как-то,
не выдержав этой пытки, Хани истошно закричал, но голос его увяз в тумане,
так никуда не улетев.
углублялись в трясины, тем становилось светлее, хотя солнце по-прежнему не
показывалось. Зеленоватый туман редел, позволяя видеть гниющую коричневую
Суворов Виктор
Посняков Андрей
Гуревич Георгий
Орлов Алекс
Шилова Юлия
Шилова Юлия