Ты его видишь?
посыпались маленькие жгучие бомбы. Мышь, приплясывая на клавишах
компьютера, пыталась увернуться от плоского жала большой лаборантской
отвертки.
прав... - пытаясь успокоиться, подумал Сенека и тут увидел нужного гры-
зуна. - Ага! - сказал себе Сенека. - Сейчас!"
реплений пряных. Шевеля усиками, Эпикур несся по лабиринту, с удо-
вольствием сшибая все на своем пути. Не в состоянии проникнуть сквозь
стекло инструментом, Сенека подскочил к пульту компьютера, оторвал мышь
и, швырнув ее в первого лаборанта, пробежал тонкими пальцами по клави-
шам. Мышь в лабиринте легко уворачивалась от взрывов и продолжала свой
путь. В каждом ее повороте, в ударах ее хвоста, в ее писке было столько
здорового удовольствия и прыти, что, вычесывая из волос неразорвавшиеся
бомбы, Сенека даже не чувствовал боли, такая в профессоре поднялась ре-
шимость.
авторучку. - Профессор?
ка, и тут же в его протянутую руку лег тяжелый тупой топорик, услужливо
снятый вторым лаборантом с пожарного щита.
проклятое солнце, так помешавшее профессору, теперь окончательно спрята-
лось в тучах, и лампа светила еле-еле, как сонный белый глаз, а во-вто-
рых, лабиринты в результате многих взрывов были, как разноцветной водой,
наполнены густым дымом. Взмахнув топориком, Сенека, не помня себя, уда-
рил в стеклянный макет. Во все стороны посыпались визжащие мыши и оскол-
ки. Внутри макета что-то вспыхнуло, и тут же оглушительно грохнуло, об-
дав лицо экспериментатора клубом черного зловония.
ручки, дочиста вылизанным металлическим перышком куда-то на пол лабора-
тории.
же повизгивал. Сенека кинулся на него. Удар. Еще один удар топора, мимо!
Хвостик ротного мелькнул и скрылся во мраке распахнутого сейфа. Лабора-
торию медленно затягивало чадом разрушенного макета. По полу под ногами
крутились взбесившиеся мыши. Оба лаборанта, плюнув на науку, пытались
открыть массивную железную дверь, ведущую на волю, вниз, на лестницу,
спускающуюся в нижние этажи Института войны. Они кашляли и ругались, но
Сенека ничего не слышал и не видел.
топор со звоном отскакивал от ржавого металла. Потом звякнула первая
разбитая бутыль с "мышиной сладостью", на лицо и руки атакующего поли-
лась густая пахучая смесь. От следующего удара лопнула еще одна бутыль.
Жирная струйка скатилась под халатом и достигла напряженной стопы про-
фессора, и тотчас он ощутил острую боль. В стопу вцепились маленькие зу-
бы. Через минуту по телу ученого карабкались уже несколько грызунов.
из сейфа и пытался сбросить с себя атакующих. Здесь были все: и грили, и
пряные, и мумми-смертники - все рода войск, привлеченные идеальным ла-
комством, кинулись на пацифиста. Они рвали резцами его халат, его тело,
откусывали белые пальцы. Перед тем, как потерять сознание, Сенека в пос-
ледний раз увидел прямо перед собою весело задранные усики ротного. Мыш-
ка вскарабкалась к нему на подбородок и прицелилась в затекший "мышиной
сладостью" глаз.
сбили пламя и из шланга промыли заваленную мышиными трупами битым стек-
лом и поврежденной электроникой лабораторию, от профессора Сенеки остал-
ся лишь скелет. Белый, начисто обгрызенный, ни кусочка халата не оста-
лось на нем, скелет лежал с протянутой рукой. А между фалангами разомк-
нутых пальцев пацифиста шевелила усиками мышка в остатках резинового
чехла.
Глава 12. ВАКСИ
возрасте сорока лет. На ней сильный пианист сразу потерял три пальца на
левой руке и три пальца на правой. Беда Вакси состояла в том, что он яв-
лялся ярым сторонником тезиса перехода от теории к практике, тогда как
основная центральная линия предполагала обратный ход, от практики к тео-
рии.
развитием оружия. Антитехнологи утверждали, что идеальная война - это
война голыми руками. На первой своей стажировке, уже после ранения, Вак-
си, отправленный на службу адъютантом в центральный штаб, доказывая свою
теорию, перешел на сторону противника. Он задушил голыми руками шестьде-
сят восемь человек штабного начальства. Пять человек ему пришлось
все-таки прирезать, а двоих просто пристрелить. Эта стажировка для Вак-
си, человека не способного отделить чистое искусство от точного ис-
кусства войны имела неприятные последствия. Его чуть не расстреляли, но
как раз в тот момент, когда флажок палача должен был упасть, когда дол-
жен был зазвучать победный возглас: "Пли!", истекла последняя секунда
его стажировки. Зато потом его кандидатскую работу дружно провалили на
ученом совете закрытым голосованием, и администрация Института на месяц
перевела его из научных сотрудников в лаборанты.
время стажировок. Трудно отделить здесь истину от вымысла, но утвержда-
лось, что в качестве ротного командира он вел своих людей в бой в стро-
гом шахматном порядке, одев половину из них в белые, а половину в черные
одежды, и закрепив на груди и на спине каждого солдата круглые таблички,
со знаком соответствующей фигуры. Вакси разыгрывал на поле боя знамени-
тый эндшпиль Кручинского. Из обычных мелкокалиберных пулеметов, без вся-
кого ратного труда, противник стряхнул шахматные фигурки с гладкой пес-
чаной доски пустыни.
партия неизбежно увенчалась бы успехом, прими противник условия шахмат.
В другой раз вместо вызова бульдозеристов, он вызвал транспорты Мов-
зи-залов, он сам лично укладывал покойников в гробы, каждого из них це-
ловал в губы. После чего, используя остатки недогоревших зданий и трупы
мирного населения, построил из гробов абстрактную картину-предмет. При
виде этого произведения искусства профессор Рубик, прибывший в район с
целью инспекционной, неожиданно сошел с ума. В Мовзи-зале, отбраковывая
незаконно поставленные гробы, санитары обнаружили в одном из них и само-
го Вакси, но Вакси был жив и, когда открыли крышку, с удовольствием же-
вал колбасу.
только нанести еще один победный мазок.
Глава 13. ПЫТКИ И КАЗНИ (окончание)
за, и через какое-то время ему это удалось. Вокруг было темно. Ротный
попробовал шевельнуться и выяснил, что крепко связан тонкими ремешками.
помню?! Я помню, как убили Нарцисса, помню, как они пошли в атаку...
Нарцисс шел с моим платком, и платок, значит, тоже погиб... Любопытно,
хоть кто-нибудь уцелел из моей роты?! Или уцелел я один? Может быть,
созрела необходимость измены, а я даже не в силах этого просчитать, от-
того что ничего не помню?!"
большая прямоугольная комната с низким металлическим потолком, металли-
ческим полом и металлическими стенами. Ни окон, ни дверей в комнате не
было. В правом верхнем углу Эпикур нащупал крупную лампочку-трехсотватт-
ку из небьющегося стекла и тут же попытался кулаком ее разбить, но
только сильно ушиб руку.
Гливер что-то пробормотал нечленораздельное и сразу умер. Было довольно
холодно, голова Эпикура кровоточила и болела.
ответ и просил воды.
чивается, - думал, лежа на спине, Эпикур, - только бы они газ не пустили
или не зажарили нас здесь!.. Конечно, бездарно роту положил, но в рамках
темы."
матовая яркая лампочка. Эпикур зажмурился от неожиданности.
и поволокли его по открывшемуся за стеной длинному проходу без дверей.
Радист только слабо отбивался.
Белоусов Валерий
Земляной Андрей
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Володихин Дмитрий