Чтение 12–й страницы книги ~Ветхая ткань бытия~

- Надо же, - покачал головой восхищённый карлик.

- Силён, - подтвердил Унэн и крепко пожал травнику руку. - До встречи.

- До встречи.

Ещё один портал открылся и закрылся. Безо всяких происшествий.

А восточная часть неба уже наливалась золотом.

* * *

После того памятного дня, когда Хирголу впервые удалось заклинание, Пятый, казалось, полностью потерял интерес к своему ассистенту. Прибегал к его услугам, не возражал против присутствия последнего, пока занимался таинственными магическими манипуляциями. И почти не разговаривал просто так.

Отчего бы это?

Однако Хиргол не обижался. Смутно он подозревал, что, после удачного опыта, поднялся на ступеньку повыше и теперь, возможно, с ним просто обращаются именно так, как положено. Откуда ему знать. Он пока ещё не маг. А лезть с глупыми вопросами его давно уже отучили.

Тнаммо же следил краем глаза за своим напарником и делал выводы. Из мальчишки определённо получится маг, подумал он и отчего-то опечалился. Вне всяких сомнений, Первый снабдил Хиргола массой глупых указаний... или не очень глупых. Сейчас мальчишка наверняка не знает, кому служить - Пятому, неожиданно открывшему ему путь к могуществу, или же Первому - очень далёкому, но не ставшему от этого менее опасным. Пятый вздохнул. До чего же вся Девятка (извините, Восьмёрка) подозрительна! Даже к самим себе!

Как бы то ни было, дело мало-помалу продвигалось. По-прежнему всё было готово к немедленной эвакуации - что пройдёт она успешно, Пятый не сомневался. Всех секретов он не открывал никому. Даже если Хиргол - агент Совета Магов, то застать его, Тнаммо, врасплох всё равно не удастся.

Своё главное сокровище - журнал, в котором хранились записи о самых существенных достижениях - Пятый очень хорошо замаскировал под личный дневник. Есть основания полагать, что остальные члены Восьмёрки не справятся с расшифровкой его. И да помогут боги тому, кто рискнёт прибегнуть для этого к магии. Журнал, хоть и не был големом в подлинном смысле этого слова, но...

Стоп. Об этом лучше даже не думать.

Вздохнув, Тнаммо выставил на стол первый отряд разведчиков - "статуэтки" птиц, летучих мышей, крупных пауков и прочую "живность". Для начала хватит. Первое время поиски будут вестись, так скажем, не слишком усердно. Первому невдомёк, что он, Пятый, давно знает, кого и где искать.

И знает, что главная проблема - не найти цель, а выжить после того, как удастся ударить по ней. Всякий раз посылаемые Пятым искусственные соглядатаи успевали прожить всё меньший промежуток времени. И, хотя большинство последних из них не успевало даже увидеть человека, до которого мечтала добраться Восьмёрка, интуиции своей Тнаммо доверял абсолютно.

Этот дар у него не смогли отобрать никакие испытания. Да... волей ли случая, или руководствуясь тонким расчётом, место для резиденции человек (которого именовали Целью) выбрал идеально. Сам Тнаммо не может там появиться. Никто из Восьмёрки - тоже. Силы, охраняющие Цель, неподкупны настолько, что позавидовал бы самый трусливый тиран.

- Ну, в путь, - решил Тнаммо и щёлкнул пальцами. В комнате появилась неведомо откуда взявшаяся огромная птица - походившая отчасти на стрижа. Длиной чуть менее человеческого роста. Любой орнитолог Ралиона дорого бы дал за то, чтобы изучить эту махину: других таких в мире не было.

"И не будет", подумал Тнаммо, ласково поглаживая птицу по шее. Он некоторое время укреплял на животе её два крохотных на вид мешочка - в которых, ожидая своего часа, находился первый десант его шпионов. Проба сил. Подобных существ мог создавать мало-мальски опытный специалист по големам, и Тнаммо не собирался сразу пускать в ход главные силы. Первый явно нервничает; предыдущие поражения отбили у него страсть к риску и притупили способность предсказывать действия противника. Ему и невдомёк, что противник ничего не замышляет.

Потому что располагает настолько мощным оружием, что не хочет нападать. Скорее бы уж кончалась война, подумал Тнаммо печально. На что я трачу свой талант! Звери-убийцы! Големы-похитители! Невидимые шпионы! Если только это останется от меня... Нет, право же, стоило перейти на сторону Цели, пока мог...

- Лети, - велел он птице и та, ловко вспрыгнув на стол (отчего тот жалобно скрипнул), взмахнула могучими крыльями и была такова.

- Будь осторожна, - пожелал Тнаммо вполголоса, хотя птица всё равно не услышала бы его. - Возвращайся побыстрее.

* * *

Науэра провожало всё Воинство. До границ Восточного леса - до самой Реки - его будет сопровождать Аймвери. Против этого Гость не очень возражал: во-первых, Аймвери сам очень любил слушать (и не подвергал сомнению каждое слово), а во-вторых, рядом с ним... словом, проще было оставаться самим собой.

Воины молча смотрели, как Гость удаляется на восток. Пешком, почти без снаряжения: магическая сумка вмещала достаточно продовольствия, чтобы хватило, по меньшей мере, на месяц. Как и всякая магия Зивира, сумка эта могла потерять силу вплотную к Замку Моррон - тогда придётся её бросить. Сейчас сумка весит от силы фунта два. Всего ничего. И места занимает совсем немного - войдёт в любой карман.

За последние несколько лет выжившие жители Зивира - простые люди, ремесленники и крестьяне, никогда не участвовавшие ни в каких битвах, и не знавшие, отчего распадается всё, ради чего следовало жить - все они переселились поближе к Игле. Жители городков и селений, по которым двигался Гость, молча провожали взглядом того, кто мог справиться с напастью. Даже если это - всего лишь отсрочка неминуемой смерти.

... Сам Гость старался ни о чём не думать. Если рассудить, от его мнения мало что зависело. С точки зрения Правителя, ему суждено победить Норруана и повернуть вспять медленное разрушение Зивира. Это как же прикажете понимать - что бы я ни делал? Если, скажем, я пойду к Норруану и сдамся, то что - тот заскрежещет зубами от бессилия и сгинет? Гость усмехнулся. Вот почему Правитель не желает видеть никаких несообразностей, нелепостей, связанных с Зивиром. Ему нужен был тот, о ком говорили пророки, чтоб им пусто было. И теперь, когда он полагает, что нашёл спасителя, всё образуется само собой.

Сдаваться Норруану Науэр, разумеется, не хотел. Более всего он хотел домой. В свой мир, сколь безобразным и безнадёжным он ни казался бы. Поскольку там он был человеком, хотя бы никому и не нужным, а здесь - орудием судьбы. Которому и думать не полагается.

Вот это мы и проверим, думал Гость, одним ухом прислушиваясь к речи лесного жителя. Аймвери знал немало преданий и сказок, которых Науэр никогда не видел в библиотеке Иглы - и слушать его было приятно. По крайней мере, он не торопил Гостя исполнить миссию.

Аймвери предложил воспользоваться помощью своих четвероногих друзей и добраться до Реки за несколько часов, взамен пары дней - но Гость отказался. Как и ожидал Повелитель леса.

Куда приятнее идти пешком, глядя на нетронутую пока природу, на прекрасных животных и птиц, на невиданные до того цветы, деревья и кусты. Смутно Науэр помнил, что Правитель - в тот день, когда Гость даст знать о своём приближении к Замку Моррон - начнёт грандиозное наступление всеми имеющимися силами. Чтобы отвлечь внимание Владыки Моррон от Гостя, и позволить тому беспрепятственно проникнуть в Замок.

Внутри которого Гость и Норруан будут равны по силам и возможностям.

Тут-то и скрывался главный изъян в планах Правителя Мондерела: Гость не собирался подавать никакого знака.

* * *

- Он выглядит очень мрачным, - заметил Арун, когда Гость попрощался с Правителем и его приближёнными, и, едва поспевая за стремительно шагающим Аймвери, покинул надёжные стены Иглы.

- Вероятно, я выглядел бы точно так же, - пожал Правитель плечами и устало опустился в кресло. - Я не сомневаюсь, что он справится с задачей, но вот что станет с ним, со всеми нами и Зивиром к тому времени?

"А ведь у предыдущих ничего не получилось", - едва не заметил Арун, но вовремя прикусил язык. Ибо нельзя было придумать ничего нелепее: Гость был первым, кто откликнулся на призыв о помощи, исходящий из Зивира. Возможно, если он не справится, появится и второй... если только Зивир выдержит так долго.

В последнем Арун, сказать по чести, не был уверен совсем.

* * *

Айзала медленно вдохнула и выдохнула воздух.

- Если бы ты не был настоятелем, тебя следовало бы выпороть, - сообщила она Унэну, с миной обиженного ребёнка сидящему возле шкафа, ключ от которого он умудрился потерять, и печально глядящему на дверцу. - Что может быть в этом шкафу такого, что мы не смогли бы заменить? Кроме книги, конечно.

- Снаряжение, - повторил монах в сотый раз за этот вечер. Шассим, восседавший по правую руку от него, чуть скосил глаза, но не пошевелился и не издал ни звука. Вмешиваться, когда ссорятся два этих человека - значит, не желать себе добра.

- Какое именно?

- Моё любимое, - монах пожал плечами и постучал пальцами по спинке кресла. - Давай решать скорее. Меня ждут ученики.

- Никто тебя не ждёт, - отмахнулась жрица. - Не валяй дурака, Унэн. Что - кроме книги, конечно, - может удерживать тебя? Я не могу сказать, что время нас торопит, но, с другой стороны, зачем его терять?

Монах пожал плечами в сто первый раз и безнадёжно развёл руками.

- Хорошо, - Айзала поняла, что дешевле будет сдаться. - Изготовитель шкафа прибудет завтра. Иногда мне кажется, что лечить тебя следовало вовсе не от переутомления.

И, сухо попрощавшись, покинула кабинет.

- Она обиделась, - заметил Шассим, впервые за вечер подав признаки жизни.

- Я тоже, - было ответом. - Меня отправляют в опасное и долгое путешествие, и не дают забрать то, что для меня дороже всего на свете. Как тут не обидеться?

* * *

... Унэн лежал на жёсткой кровати, по которой успел соскучиться, и размышлял. Спать ему не хотелось, что бы он ни делал. С другой стороны, и не размышлялось - в голову лезла всякая чушь.

Неприятный разговор с Айзалой, конечно, не имел большого значения. Честно говоря, Унэну не очень-то была нужна его реликвия... но он ощущал себя одержимым демоном противоречия. Ему любой ценой хотелось показать, что с ним здесь должны считаться.

Шассим, вероятно, это понял, подумал Унэн и подошёл к окну. Башенка, в которой гостил целитель, была освещена изнутри мягким светом. Интересно, что он там делает? Читает? Думает? Медитирует? Монах неожиданно понял, что знает о Шассиме - и флоссах вообще - крайне мало. Внутренний мир этих птиц оставался загадкой.

А между тем большинство Людей и их собратьев по облику были, как говорится, открытой книгой. С ними не возникало особых проблем. Рано или поздно становился понятен образ их мышления. По крайней мере, до такой степени, что можно было надеяться на взаимное понимание.

Я знаю, почему мне не спится, подумал монах неожиданно. Впереди - путешествия, приключения... сказывается более чем семилетний перерыв. Происшествие у Плиты не в счёт. Оттого-то он и возбуждён сверх меры. Теряю форму, подумал Унэн и подмигнул своему отражению в оконном стекле. Расслабился я тут... сидишь день-деньской, занимаешься исключительно рутиной. Похоже, даже потолстел. Нет, это задание подвернулось исключительно вовремя.

В дверь тихонько постучали.

Унэн повернул голову.

Не сразу до него дошло, что постучали не во внешнюю дверь - кабинет служил как бы прихожей - а во внутреннюю. В ту комнату, где он привык заниматься медитацией - а заодно и спать.

- Войдите, - разрешил Унэн. Строгие правила не позволяли послушникам и даже монахам младших рангов посягать на уединение друг друга - их кельи, не говоря уже о покоях настоятеля, являлись местом, полностью изолированным от окружающего мира. Чтобы младший, вот так запросто, осмелился нарушить уединение настоятеля в... Но эти мысли пришли позже.

В тот момент Унэн витал слишком далеко, чтобы помнить об уставе.

Дверь тихо отворилась, и внутрь вошёл человек, при виде которого у Унэна широко раскрылись глаза. Пришелец был высок, облачён в изрядно поношенные доспехи, повидавшие немало славных сражений. Лицо его представляло собой невообразимое количество пересекавших друг друга шрамов. Длинная рукоять меча виднелась за левым локтем вошедшего.

Первой мыслью Унэна было: как его впустили в монастырь, не заставив сдать оружие?

Впрочем, едва только вошедший переступил порог, как мысль эта сама собой улетучилась: за спиной человека виднелся не кабинет, а горящий город. Вернее сказать, догорающий. По небу ползли тяжёлые грозовые тучи и мертвенно-синие вспышки то и дело выхватывали из мрачного пурпурного пекла очертания уцелевших стен и колонн.

Второй мыслью Унэна было: они уже встречались. Недавно.

Человек оглянулся и осторожно затворил дверь.

- Мы уже виделись, - произнёс он низким хриплым голосом. - Ты сумел найти её, - продолжил он, медленно опускаясь на табурет - единственный, кроме кровати, предмет мебели. От него тут же распространился запах гари. Довольно неприятный. - Ты должен прочесть её первым.

Унэн сразу понял ещё две вещи: во-первых, что он спит; во-вторых, что речь идёт о Книге. Первое можно проверить. Он выглянул в окно... и понял, что за ним течёт обычная для этих краёв ночь. Со всеми её цветами, звуками и запахами. Башенка Шассима ещё светилась. Позвать его?

- У меня мало времени, - продолжал незнакомец довольно резким тоном. - Ты слышал, что я сказал?

- Кто ты такой? - Унэн выдержал взгляд пришельца и, без обычной улыбки, уселся на кровать.

- Неважно, - незнакомец нервно оглянулся на дверь, и стало ясно, что он чего-то ждёт. - Не отдавай её никому. Не говори с ней ни о ком - это очень важно.

- Для кого?

- Если не послушаешься, поймёшь, - человек положил на подоконник какой-то предмет. - Я здесь для того, чтобы передать послание. Вот, оставил на окне. И запомни: не медли! Если за ней придёт её хозяин, быть беде.

Мысли взвились смерчем в голове Унэна.

- Хозяин? Норр...

- Тихо! - воин испуганно прижал палец к губам. - Не повторяй при ней имена. В особенности - своё. Она...

Необычный звук, напоминающий рёв исполинского медведя, донёсся из-за двери.

- Пора, - воин коротко поклонился. - Не пытайся обмануть её, странник. Выполняй все обещания.

- Но что же... - начал было монах, но опоздал. Кивнув на прощание, воин бесшумно приоткрыл дверь, впустив внутрь новую порцию отравленного дымом воздуха, и исчез.

Унэн кинулся следом, открыл дверь... и вылетел в кабинет.

Там было тихо и спокойно; мирно тикали часы, слабо светился дверной косяк. Всё, как всегда.

- Ещё один мудрец на мою голову, - проворчал монах. Надо было оторвать клок от его одежды, что ли. Иначе ведь ни единому слову не поверят, расшибись хоть в лепёшку!

Впрочем, не поверят и в этом случае.

Тихонько он вернулся в спальню, и мурашки пробежали по спине. Унэн не часто ощущал сильный испуг - такой, чтобы тело отказывалось повиноваться, а мысли спутывались.

На подоконнике лежал ключ от шкафа. Тот, который он выронил при столь неудачном полёте на Крыльях. Тот, который должен существовать в единственном на свете экземпляре.

Открой шкаф и проверь, на месте ли Книга, - тихо прошептал монаху голос. Знакомый голос. Вкрадчивый и убедительный.

- И не подумаю, - монах спрятал холодно мерцающий ключ в рукав, вытянулся на кровати и моментально заснул.

XIII

Вид у мастера, занимавшегося магическими шкафами, был скучающе-утомлённым. Складывалось ощущение, что подобный визит для него - рядовое событие. Изрядно надоевшее, к тому же.

В комнате, помимо мастера, находился сам Унэн, Айзала и Шассим. Последний настолько хорошо играл роль чучела, что взгляд мастера даже не задержался на нём. Однако Унэн, внимательно осмотрев замершего на "насесте" целителя, понял, что тот - весь внимание, слушает и запоминает.

- Вам создали кодовую фразу, которая должна позвать ключ к владельцу, - проговорил мастер, закончив изучение сейфа. - Пытались применять?

- Нет, - признался Унэн. Мастер снисходительно улыбнулся в бороду, а Айзала поджала губы и едва заметно покачала головой. В ответ Унэн пожал плечами - так же, едва заметно.

- Все заказчики одинаковы, - вздохнул мастер. - Но раз уж вам охота выбросить деньги на ветер, извольте. Прочтите, пожалуйста, кодовую фразу. Думается, на том и закончим.

Да не допустят этого боги, подумал Унэн и левая рука его, сжимавшая спрятанный в рукаве ключ, разжалась. Ну, если он отзовётся, я буду выглядеть полным дураком. В глубине души монах считал, что так оно и случится. Не везёт - так уж всерьёз.

Он кивнул, мысленно воззвал ко всем богам Ралиона, и прочёл кодовую фразу, стараясь не глядеть на Айзалу.

Эффект был потрясающим. Шассим вздрогнул на своём насесте (никто этого не заметил), Айзала открыла в изумлении рот и потеряла дар речи, а мастер, вытаращив глаза, несколько мгновений смотрел на невинно улыбающегося Унэна. После чего разразился хохотом, едва не уронив чемоданчик с инструментом.

- Тебе обязательно было использовать непристойные стихи? - осведомилась жрица ледяным тоном.

- Кодовая фраза придумана на крайний случай, - пояснил монах. - Когда уже не до изысканной речи!

Он раскрыл правый кулак и горячо поблагодарил богов, пообещав им немало хорошего. В кулаке ничего не было. Ключ, переданный ему ночью, преспокойно лежал там же, где и был несколько секунд назад.

- Потрясающе, - выговорил мастер, закончив смеяться, и вытерев слезы. - Прошу меня извинить. Ну что же, ключ вы действительно потеряли как следует. Сейчас я открою шкаф... просьба закрыть глаза на счёт "три".

Все послушались. Сквозь сжатые веки монах ощутил, как яркое свечение на миг затопило комнату, и послышался мягкий звук тяжёлой двери, поворачивающейся на петлях.

И возглас:

- Будь я проклят!

Мастер указывал внутрь шкафа дрожащей рукой.

Книга лежала на средней, самой просторной, полке. В точности в том же положении, в котором была оставлена - а на её обложке, насмешливо переливаясь всеми цветами радуги, лежал ключ. Единственный и неповторимый в своём роде.

- Нет худа без добра, - заметил Унэн, когда несколько пришедшего в себя мастера удалось спровадить. Он долго пытался запереть шкаф, оставив ключ внутри, но, как и было написано в руководстве по использованию, дверца не желала закрываться. На прощание мастер долго смотрел на Унэна и удалился, расстроенный. - Теперь им есть, чем заняться... например, создать шкаф, действительно непроницаемый для телепортации.

- Скажи мне, как ты это сделал? - поинтересовалась Айзала. Голос её был совершенно спокойным. - Я, конечно, понимаю, что ты можешь всё - но с подобным ещё не сталкивалась. Сегодня же проверим все наши шкафы.

Монах хмыкнул.

- Чем смеяться, Достопочтенная, - он вложил в это слово столько яда, сколько смог, - перейдём лучше к делу. Что это за задание?

Жрица взяла из воздуха толстый запечатанный конверт и передала монаху.

- Времени выделяется около среднего месяца, - пояснила она. - Я не сомневаюсь, что месяца хватит, и прошу - не задерживайся. Твои ученики в состоянии заместить тебя почти везде, но есть некоторые вопросы...

- Понятно, - Унэн поднялся и самодовольно улыбнулся. Его талант с блеском проводить все торговые операции, за какие бы он ни брался, сделали настоятеля незаменимым для обоих монастырей. До его, Сунь Унэна, появления, дела у монастыря Триады шли, скажем честно, не очень. За первый год Унэн поставил торговлю товарами и услугами монастырей (добавив к ним производство отличных вин, обучение рукопашному бою и некоторые медицинские курсы) на ноги, чем прославился по всей Большой Земле.

Ибо настоятелей и монахов вообще было принято считать существами, далёкими от хитростей и сложностей обыденной жизни - а Унэн блестяще опроверг это расхожее мнение. Деньги рекой потекли в сокровищницы обоих монастырей - и, разумеется, в карман Унэна тоже. Однако он с доблестным безразличием относился к золоту, как к обременительному хламу, чем ещё укрепил свою репутацию. Ибо жадные и ненасытные настоятели, увы, также не были редкостью.

=... То есть до начала Золотой ярмарки, - полуспросил-полуответил Унэн, не отказав себе в удовольствии увидеть, как Айзала на мгновение смутилась.

И кивнула ему.

Настоятель никак не мог взять в толк, почему вполне обыденные, мирские заботы, призванные обеспечить монастырям процветание, всё время приводили Айзалу в смущение. Ну да ладно. Он прекрасно справляется с подобными заботами за двоих.

- Можешь на меня положиться, - ответствовал Унэн. - Ну что же, тогда я собираюсь...

- Не забудь оставить мне ключ, - перебила его Айзала. - Кодовая фраза действует всего лишь раз, так что какая-то надежда останется. Да, и не откажи в любезности - покажи реликвию!

- Какую? - не понял Унэн.

- Ту, из-за которой ты так рвался открыть шкаф.

Монах заметил, что жрица хитро прищурилась, а Шассим открыл, наконец, глаза.

Не говоря лишнего слова, монах протянул руку, и положил на стол перед Айзалой старинную, покрытую множеством трещин, потемневшую от времени деревянную чашу для подаяний.

- По слухам, принадлежала ещё моему великому предку, - сообщил Унэн в пространство, любовно стирая с чаши пыль рукавом.

Впервые за много лет Айзала не нашла, что сказать.

* * *

Последний раз они сидели рядом у костра, глядя на звёздное небо и прислушиваясь к полным жизни звукам ночного леса. Те, кто не утруждал себя попытками понять, как устроен мир и каково их место в нём, просто продолжали жить. Аймвери порой хмуро думал, что кажущиеся неразумными животные, птицы и растения во многих случаях были мудрее обременённых разумом. Потому что последние, ради спасения той крохотной искорки, которая позволяла им употреблять слово "Я", зачастую были готовы уничтожить всё остальное.

Услышанные где-то слова о том, что надо просто сдаться и принять тот конец Зивира, который ему предназначен, обретали всё более убедительную силу. Однако вкус этих слов был горьким. Сдаться сейчас, подумал Повелитель леса - значит, признать, что всё, чем мог бы гордиться Зивир, никогда не станет ничьим достоянием, не имеет никакого значения, было бессмысленно с самого начала. Так ли это?

- Раздумываете о том, что будет? - повернул Гость к нему лицо. На нём была та же задумчивость; но, к великому изумлению человечка в зелёном, ни тени угрюмости на лице Науэра не мелькнуло. Он выглядел почти что безмятежным.

- Да, - коротко ответил Аймвери. Вечер был изумительным. В который раз я сижу у костра? - неожиданно для самого себя подумал человечек. Скольких Гостей я проводил в этот путь - в последний, жуткий и никому не нужный? Ледяной холод пополз по его спине, просочившись сквозь тёплый ветерок.

В первый, ответил другой голос утомлённо. Не было никого другого, Аймвери, ты просто утомился. Вспомни, как вместе с Правителем вы сочиняли Послание, как отправляли его за пределы Зивира - множество крохотных маячков, сообщающих о грядущей катастрофе. Это было... как давно это было? Аймвери потёр виски руками и понял вдруг, что не помнит.

- Я почти перестал беспокоиться, - Гость бросил в огонь ещё одну сухую ветку. - Пока размышлял, ужасно боялся, если честно. Но стоило решиться - и сразу успокоился. Забавно, не правда ли?

Аймвери кивнул.

- Я знаю это чувство. Вновь воцарилось молчание.

- Мне почему-то кажется, что всё это уже было, - добавил Аймвери, рассматривая пляшущие язычки пламени. - Что я не в первый раз провожаю кого-то к Реке, сижу ночью у костра, вспоминаю о прошлом и не знаю, что делать с будущим. Там, в Игле, подобные мысли никогда не приходили.

- Но Правитель Мондерел, - Гость отчего-то поёжился, - утверждает, что я - первый.

- Там мне тоже так казалось, - кивнул Повелитель. - Но когда я встречал вас, выходящего из Ворот, мне не давала покоя мысль - пройдёт ли всё удачно на этот раз?

- Странно, - вымолвил Гость шёпотом. - Но меня подобные мысли тоже посещали. Даже там, в Игле, - он искоса взглянул на Аймвери и решил признаться. - Когда я оставался один.

Человечек долго смотрел ему в глаза, затем прикрыл их и отвернулся.

- Это должно быть ужасно, - голос его стал хриплым. - Вам кажется, что всё это затеяно зря?

Если он скажет "да", завтра я сам отправлюсь в Моррон, и будь что будет, холодно подумал Аймвери.

- Мне кажется, - осторожно ответил Гость, вновь подкармливая пригасшее пламя, - что во всё это постоянно вмешивается кто-то другой. Или другие. Не могу сказать точно. Но весь Зивир - и я в том числе - по-моему, лишь фигурки на игровом поле. Вы понимаете меня?

Человечек кивнул. На лице его возникло ужасное выражение - словно он вот-вот разрыдается от бессилия.

- Что вы знаете о белом замке за Семью Холмами? - поинтересовался Гость.

- Замке? - переспросил Аймвери озадаченно. - Каком ещё замке?

И Гость (представляя, что делает следующий шаг внутрь ловушки), рассказал Повелителю леса о своём видении. И о том, что с ним стало.

- В высшей степени... - начал было человечек, и замолчал. Напряжённо думал о чём-то минут пять, глядя в густо усеянное звёздами небо. - Помню, - произнёс он неожиданно чуть охрипшим голосом. - Помню! - он вскочил на ноги и чуть хлопнул в ладоши. Песчаный бугорок, рядом с которым прижималась к земле раскидистая, искривлённая старая сосна, потёк и туман заклубился над ним. А когда туман рассеялся, возникло крохотное изображение пейзажа, от которого у Гостя сжалось сердце. Долина, усыпанная цветами и величественный замок, бесстрашно возвышающийся у северного края её.

Гость и Аймвери осторожно склонились над возникшим из песка замком, заворожённые происходящим.

... Где-то вдалеке от них проснулся Норруан - проснулся оттого, что у него неожиданно заболело сердце. Раньше такого никогда не случалось, мрачно подумал Владыка Моррон, роясь в своей обширной коллекции лекарственных снадобий. Голос отвлёк его от поисков и заставил забыть о боли. Книга звала его. Ей что-то угрожало, и Норруан, сжимая в руке пузырёк, бегом направился в кабинет.

... Где-то совсем в другом месте Унэн, уже запиравший свой кабинет, остановился и, распахнув двери, быстрым шагом вернулся к шкафу. Там... ощущение было такое, словно он по ошибке закрыл внутри что-то живое - и сейчас оно, глотая последние крохи оставшегося воздуха, тщетно взывало о помощи, которая не могла прийти. Монах оглянулся и, не оставляя себе времени на сомнения, извлёк из рукава ключ. Второй. Который, как и первый, позволял и запирать, и отпирать шкаф.

... Тнаммо вздрогнул и прервал чтение долгой формулы, которая была почти совсем завершена. Магический состав перестал светиться, и спустя несколько секунд безнадёжно испортился; два дня работы впустую. Но Пятого это нисколько не волновало - он быстро добежал до лестницы, ведущей на крышу и вот уже стоял на дозорной башенке, повернувшись лицом в ту сторону, откуда услышал Голос. Три раза вторгался Голос в его жизнь, и всякий раз рушилась привычная к тому моменту картина мироздания.

... Воин со множеством шрамов на лице поднял глаза к небу. Там постепенно проявлялись отметины - отвратительным образом похожие на следы огромного солдатского ботинка. Каждый следующий возникал всё ближе - кровавые следы на незапятнанном небе. Проклятье, выругался воин, и пришпорил коня. Во что бы то ни стало нужно найти себе укрытие, пока Следы не добрались до него. Хвала всем демонам мрака, впереди показался небольшой домишко.