бесчисленного количества ее предшественниц. Все чаще попадались крупные
осколки, некоторые из них размером превышали машину. И больше вокруг не
было ничего - ни травинки, ни деревца. Где же могло таиться то неведомое,
что так легко губило этих громадных, чрезвычайно живучих и хорошо
защищенных от врага тварей?
внезапно выперший из-под земли циклопический палец. Черепаха, не по своей
воле оказавшаяся на конце этого пальца, выглядела точь-в-точь как его
ноготь. Гася содрогание почвы, вездеход затрясся на всех своих четырех
лапах. Но прежде, чем неведомо откуда взявшаяся пыль затмила все вокруг,
Артем успел заметить, как вокруг черепахи расцвел серый цветок, длинные и
гибкие лепестки которого отдаленно напоминали щупальца спрута. Когда
лепестки эти сомкнулись в плотный бутон, во все стороны брызнули осколки
панциря, и вот тут-то раздался тот протяжный душераздирающий стон, от
которого дыбом встают волосы и мурашки бегут по коже.
спросил Артем, едва только почва перестала трястись, а воздух немного
очистился от пыли. На том месте, где только что торчал убийственный
палец-стебель, ровным счетом ничего не осталось.
Адракс. - Но, скажу без хвастовства, манеры у меня всегда были получше.
Раковину я вскрывал только специальным ножом.
поежилась.
и Артема.
Адракс, что было для него в общем-то не свойственно.
засыпанный черепашьим прахом. Вокруг, полускрытая туманом, расстилалась
свинцово-серая однообразная равнина, совершенно лишенная каких-нибудь
ориентиров.
за ней вплоть до момента гибели, затем, не сходя с места, дожидаться
следующую и так далее. Как ни прожорлив был подземный хищник, он рано или
поздно должен был насытиться черепашьим мясом, а значит - стать
безвредным.
даже Адракс.
вскрикнув, метнулась в дальний угол машины.
незнакомца вроде бы имелись руки, ноги, голова, но, безусловно, это был не
человек. Трудно описать словами то, что не имеет абсолютно никаких
аналогий в людской памяти. Это примерно то же самое, что сравнивать слона
с лошадью, у которой на морде вырос длинный нос.
впечатление своего собственного бессилия, парализующего ужаса и глубокого
отвращения. Смотреть на него было то же самое, что смотреть на
медузу-горгону, с той только разницей, что человек превращался не в
камень, а в комок безвольной слизи. Тварь, стоявшая на пути вездехода,
была зримым олицетворением кошмара в самом чистом его виде.
отличие от первого, они стремительно передвигались, обходя машину с разных
сторон.
раньше ждал.
будут, а всякого чужака придержат. Чтоб не болтался, значит, попусту в
неположенном месте... Чаще всего их называют мрызлами.
Ничего не боятся.
полной скорости. Уж если умирать, то только не в их лапах.
серую мглу, почти сразу оторвавшись от преследователей.
стремителен, что сорвавшийся с креплений двигатель пробил переборку.
Кабина вмиг наполнилась ледяным туманом.
хлестанули смыкающиеся щупальца и стекла залила какая-то бурая жижа.
Раздался скрежет, и по металлу побежали трещины. Сталь обшивки сминалась,
как бумага, стеклянный колпак разлетелся вдребезги, засыпав людей дождем
осколков. В следующий момент разорванный на части вездеход был отброшен
прочь, а его пассажиры и весь груз оказались на влажной и упругой, как
резина, поверхности, цветом и структурой весьма напоминавший мясо
черепахи. Ее края загибались кверху, образуя подобие чаши, в которой могло
свободно уместиться небольшое озеро.
громоподобный рев - торжествующий рев хищника, овладевшего добычей, рев,
который внутри источника его возникновения казался уже не ревом животного,
а грохотом стартующего реактивного самолета. Быстро достигнув предела
болевого ощущения, этот звук хлестал и давил, рвал на части воздух и
барабанные перепонки. К счастью, до слуха Артема дошли только первые такты
этой ужасающей мелодии - рев, действуя как акустическое оружие, быстро
ввергал человека в беспамятство.
выделяли стенки ловушки. Сейчас чаша с добычей вроде бы опускалась вниз, а
ее края продолжали вытягиваться и загибаться вовнутрь.
вездехода. Артем принялся расшвыривать его, надеясь найти хоть
какое-нибудь оружие, и наткнулся на неиспользованный сосуд высокого
давления. Открыв вентиль на полоборота, он ударил струей жидкого воздуха в
розовую трепещущую плоть. На внутренней стенке ловушки сразу же появилось
обширное матово поблескивающее пятно, вокруг которого волнами собрались
морщины.
под землю только после того, как стенки ловушки сомкнутся, стал поливать
переохлажденным газом верхний край чаши, где движение плоти было наиболее
активным.
местах, где жидкий воздух коснулся живой ткани, ее рост сразу прекращался.
Края ловушки, до этого идеально ровные, стали похожи на чашечку тюльпана -
хотя большая часть ее окружности была уже заморожена, кое-где вверх еще
лезли розовые остроконечные языки. Но тут возникла новая опасность.
Клейкая бурая жидкость уже поднялась до уровня щиколоток. Босоногий Калека
подпрыгивал, словно под ним оказалась раскаленная сковородка. Надежда
догадалась взобраться на двигатель, тоже оказавшийся в чаше. Обувь на
Артеме разваливалась, пятки невыносимо зудели. Один Адракс пока никак не
реагировал на едкий сок.
струю жидкого воздуха вниз. Вскоре на дне ловушки образовалась небольшая
ледяная площадка, на которой и собрались все пассажиры погибшего
вездехода.
ее края еще пытались сомкнуться, но Артем легко пресекал все эти попытки
очередной порцией жидкого воздуха, более разрушительного, чем пламя
газовой горелки. Если это существо могло испытывать боль, то сейчас оно,
должно быть, терпело ужасные муки. Кое-где ее нежная розовая плоть уже
отваливалась клочьями, оставляя глубокие язвы.
раз подряд. Стенки чаши стали оседать и бессильно выворачиваться наружу.
До земли теперь оставалось всего метра три-четыре.
штурмовали три мрызла, скорее всего те самые, что преследовали вездеход.
Действовали они преимущественно руками (или передними лапами), сплошь
покрытыми безобразными костяными наростами самой невероятной конфигурации.
Судя по тому, что от могучего стебля только клочья во все стороны летели,
были эти резцы невероятно острыми и прочными.
стали появляться прорехи, а затем он лопнул снизу доверху. Ловушка
развалилась на две части, и все ее содержимое рухнуло во внутреннее
пространство стебля - в смрадную духоту и мрак. Под собой Артем ощущал
какую-то шевелящуюся массу, но не однородную, а состоящую из множества
отдельных элементов. Можно было подумать, что он оказался внутри
термитника, только каждый термит был величиной с суповую тарелку.
всех четырех пленников вместе с бесчисленным количеством крошечных, еще
лишенных панциря черепашек. Мрызлы, припав на четвереньки, жадно глотали
их.