девочку за край платья, чтобы мать бросила ее, ведь это его мать, она
должна спасать его - и он бежит за матерью и кричит ей: "Брось, брось!" -
а мать не оборачивается, на матери голубое платье, а девочка молчит,
потому что ей тоже страшно, и бег к поезду, столь короткий в
действительности, в кошмаре превращается в вечность, так что он может
разглядеть мать, вспоминает, что у нее коротко, почти в скобку,
остриженные светлые волосы, видит ее полные икры, узкие щиколотки,
стоптанные сандалеты. Без помощи этого сна ему бы никогда не увидеть мать
молодой - мать отпечаталась в дневной памяти лишь полной, разговорчивой и
неумной женщиной с завитыми, крашеными, седыми у корней волосами. А потом,
очнувшись и веря тому, что кошмар был, как и все эти кошмары, правдив, он
оценит поступок матери, которая, страшась отстать от эшелона где-то в
приволжской степи, помнила, что ее семилетний сын может бежать, а вот
чужая девочка добежать не сможет... Но мать уже шесть лет как умерла, а
он, Сергей, успел только на похороны... У него, Ивана, никогда не было
матери, и признательность он испытывает к чужой маме, которая никогда не
бегала с ним за уходящим поездом и никогда не отгоняла от него страшного
шмеля. И в то же время Иван понимает, что сейчас он ближе к этой женщине,
чем Сергей, потому что Сергей никогда не видел этого кошмара, спрятанного
глубоко в мозгу.
день, что у нее не было сил воевать с матерью.
сказала Ниночка, - а теперь навязываешь мне его сына.
морозу бежать в институт. Мария Степановна заболела, Фалеева тоже в
гриппе, а она обещала перепечатать годовой отчет. Сумасшедшая работа.
ненормальный.
сидит деструктивное начало...
раз. Она, улыбаясь, легла.
денег, без перспектив. Ты оказалась в положении буриданова осла. Одна
охапка сена - Сережа, вторая - мамино воспитание. Вот и проморгала.
Пришлось сожрать меня.
комиссию. Оставил новые журналы. Сказал, что зайдет попозже. Взгляд у него
был вопрошающий, он говорил с Иваном иначе, чем с остальными. Как будто он
передо мной виноват, подумал Иван. Я знаю его мысли, его надежды на
бессмертие, его рассуждения о научной эстафете - все это в моей памяти. А
сегодняшнего Ржевского в ней нет. Мы как бы начали в одной точке и
разбегаемся поездами по рельсам в разные стороны.
лабораторию, там сидит Ниночка, которая при виде его вскочит, лицо
вздрогнет радостной улыбкой - смешной котенок. У Эльзы - и вдруг такая
взрослая дочь. Дома у них стояло пианино, и Эльза бравурно играла на нем.
О чем я думал? Потрепанная книга Шепмана, милого классика, догадавшегося
отделить эктодерму от зародыша саламандры - зародыш выздоровел и вырос в
саламандру без нервной системы. Оказывается, мезодерма контролирует
дифференциацию нервной ткани. Так и меня делали - от Шепмана через
Голтфретера и Стюарда к Ржевскому. Иван постарался усилием воли отогнать
головную боль - он и так уже перегружен медикаментами, - принялся листать
страницы книги, загнутые кое-где отцом, и понял, что ему хочется загибать
те же страницы, но он не может этого сделать, потому что они уже загнуты
Сергеем, и тот снова его опередил. Обедать Иван пошел в институтскую
столовую. Это право он себе выторговал с большими боями. Нельзя мне жить
на сбалансированной диете. Если ты, отец, одарил меня своим мозгом, то
должен был допустить, что я буду претендовать на место в человеческом
обществе...
столовой было мало народу - оба они пришли раньше, чем основная масса
сотрудников.
просверлим тебя взглядом! Это неэтично - гордость института, первый в мире
искусственный человек жует институтский гуляш и сверлит взглядом директора
библиотеки. Эльза на взгляд не реагировала, но нервно двигала пальцами,
постукивала по стакану с чаем, начала что-то быстро и весело рассказывать
сидевшей спиной к Ивану женщине, потом неожиданно вскочила и выбежала из
столовой.
площадке, нервно курила, встретила его взгляд и спросила:
быстро высоким, звонким голосом:
всех ввели в заблуждение. И не понимаю, почему вы меня преследуете.
Ржевского. - Мы с вами так давно знакомы, что можно не притворяться.
Ржевский рассказывал вам обо мне, потому что вы ему нужны для
удовлетворения его дикого тщеславия. Может быть, ваша игра пройдет для
академического начальства, но меня вам не убедить.
помнить.
гадко. Человек может распоряжаться лишь своими воспоминаниями. Но когда
это касается других людей, это предательство. Сплетня.
свой пиджак... Помнишь?.. Помните?
когда-то катался на речном трамвайчике с Эльзой, не было нужды вспоминать.
что хотите шампанского с семечками, а я ответил, что это винницкий вариант
красивой жизни.
трамвайчике Эльза доказывала, что Лиза его недостойна. Что он никогда не
почувствует с ней духовной близости, что Лизетта даже не смогла кончить
десятый класс - надо понимать разницу между романом и семейной жизнью. Ты
никогда не сможешь полюбить ее ребенка, я говорю тебе как друг, ей всегда
будет ближе отец ребенка. Ты еще мальчик, Сережа, ты не знаешь женщин. Ей
нужно устроиться замуж - ради этого она пойдет на все. Пойми меня
правильно, я люблю Лизетту. Лизетта - добрая душа. Но тебя она погубит,
опустошит... Беги от нее, спасайся, пока не затянуло мещанское болото.
пошел в столовую. У меня кофе растворимый в кабинете. Хочешь чашечку?
останавливались, потому что Сергей и Иван были больше чем отец и сын, они
были половинками одного человека, разделенными временем.
иначе, чем мне хотелось бы.
стоит.
одинаково ощущали его вкус. Иван прижал мизинец, и Сергей не заметил этого
движения.