этом неудобном положении поднялись по узкой лестнице, что доставило Месу
массу неудобств, в смотровую башню.
Ховена, глядящего на битву, обветренное грубое лицо восторженно закаменело,
налились желваки, приоткрылся рот.
сжимать руку Меса. - Смотри, как они дерутся! Ты только погляди на это!
Хаосом! Я учил их, мерзавцев!
зрелища. - Ты прибыл сюда. Зачем? Я думал, мы не увидимся до следующего
Буле.
возле смотровой площадки. По неровным стенам были развешаны сабли, мечи,
шелепуги, луки, щиты с изображением коршуна, прочая боевая утварь. Отдельно
висела целая коллекция огнестрельного пулевого оружия, начиная с пищали
времен битвы при Павии и кончая двухвековой давности автоматами различных
систем, - все это в отличном состоянии.
снабженные множеством закладок, лежали сочинения Клаузевица.
Пристрастился.
в руках, и Ховен приготовился слушать. Но Мес молчал.
скажу, так и знай.
полузакрыв глаза, откинулся в кресле, чувствуя, как начинает сказываться
действие напитка. Если долго не пить амброзию, а потом вдруг выпить много и
одним махом, сначала приходит напряжение в теле, затем неизвестно откуда
взявшийся прилив сил встряхивает его...
это неплохо - за неимением лучшего.
Ты считаешь, это хорошо, что в Буле сидит Бона Деа со своим вечно скалящимся
ублюдком-сыном? Ты считаешь благими их намерения насчет людей?
от этого нежданного приступа ярости. - Только не нужно увиливать в сторону,
как это делает большинство из наших. После всего того, что произошло, после
того, как я поддержал Тифона в его стремлении занять место в Буле, после
позора Диониса, - ты и теперь обвиняешь меня в невмешательстве? Пойми, у нас
общий враг. Но он, так сказать, трансцендентен, он не в мире, его не
уловишь, а его обещания о втором пришествии я лично считаю пустым трепом.
Что прикажешь делать? Я подумал - хорошо бы, если Сет сел на место брата.
Единственное, что нам остается делать, и ты знаешь об этом не хуже меня, -
вредить людям. Ибо они - создания его, и, причиняя вред им, вредишь тем
самым ему.
докажу тебе, что она - реальность, и притом абсолютная. Модерата осознала
это на Буле. Они с Лентой думали, что я встану на их сторону, на сторону
филантропов. Но я оказался мизантропом, и их это неприятно поразило. Я - их
противник. И ты - их противник. И Тифон - их противник, и Мом, и Гелос -
этот не знаю, по какой причине, - и Геката, и Эрида. Малларме все равно, как
и Форкису, - они одного моря ягоды. Приап тоже равнодушен. Чем тебе не
парламентская борьба? Но с приходом Сета начался новый раунд, и еще
неизвестно, выиграют ли Мелайна и Плутос либо же наоборот.
к бокалу.
когда-нибудь задумывался над этим? Хорошо, мы вступали в близость с их
красавицами. Верно, мы плодили героев. Дальше этого не шло и нас это ни к
чему не обязывало. Однако мы им были нужны. Мы исполняли их желания, если
эти желания шли нам на пользу. Мы помогали им, и они по наиву своему думали,
что мы бескорыстны. Мы были владыками, недостижимыми и великими, но мы
ведать не ведали и не думали даже, что это от них, да, да, от этих
безъязыких, тупых червей зависит наше существование. Что, ты думаешь, мы
дымом их жертв питались? А ты был когда-нибудь в Освенциме? Я был там, и в
Бухенвальде был, и в Майданеке. Вонь непереносимая исходит от сгоревшей
плоти. Да я всегда ненавидел этот запах! Проклятые испарения! Нет, мы жили
их верой. А они всегда горой вставали на нашу защиту. Титанобойня - так их,
правильно, что сунули их в Тартар, надо было вообще убить, дабы навсегда
избавиться и так далее! Отец наплодит себе очередных детушек - вот так
здорово, будут еще великие цари, чтобы не прерывался род героев! И вот к
чему привела эта филантропия, начиная с Паллады и этого придурка, который
свистнул огонь. Прошло не так уж много времени, и люди, эти "хорошие" и
"способные", нашли, что мы - совсем неправильные. Мы - ненужные. Мы -
языческие. Мы - коварные и недалекие, под стать демонам, живущие лишь себе
на пользу, а на них совсем не обращающие внимания. Мы - чуть что, так -
молнией по макушке, чуть что, так - в камень их, чуть что, так - глыбину в
гору кати, вычерпывай бездонную бочку, страдай от голода и жажды, вращайся,
привязанный к огненному колесу... Но есть один среди нас. Он - хороший. Он -
правильный, только потому, что вовремя сумел прельстить их обещаниями. Он -
мученик, умирает, воскресает, страдает, - бедняжка! Что проще - делай, как
он говорит, - и после смерти - заметьте это обстоятельство! - попадешь в
прекрасные сады. Делай так - и победишь! Стучись - и откроют. Проси - и
дадут. Только вот куда дадут, когда и чем - вопросы немаловажные, а особенно
в этих обстоятельствах. А главное - не убей кого-нибудь. Вот враг даст в
глаз тебе - терпи, ибо он все равно не враг, а - хороший. Он тебе - в зубы,
потом опрокинет, мордой начнет возить по земле, ногами - под ребра, под дых
тебе, по почкам, по почкам, а ты - молись за бьющих тебя, причем молись не
во вред, а во благо, благословляй их и не чини им зла. Ведь он обладает
великолепным юмором! Это надо же - выдумать такую доктрину да еще заставить
верить в нее, прославлять ее! Это надо же, мы - демоны, а он - это уже не
он, а - Он. Вот ведь как! ОООООООн. Выдумал себе какого-то неизвестного,
непостижимого, всепоглощающего, запредельного, способного зачинать духом
родителя. Где такой? Покажите! Пальцем, пальцем ткните - где он такой есть?
Сколько я дорог всяких исходил, сколько знаю путей, а его ни видел, и никто
не видел его. Но ты будь любезен - поверь бездоказательно, без демонстраций
чудес, просто так. Он - есть. А нас - нет. Верь, пожалуйста, человек
дорогой!
чтобы перевести дух. - Я по скудоумию своему не пришел бы к таким выводам.
Мес, ты извечный пессимист. К этому тебя обязывает твое Ремесло.
пролог к тебе.
над этим на досуге подумай, - чем были бы мы, если бы не люди? Именно чем, а
не кем? Кем бы мы правили? Кого бы наказывали или вознаграждали? А я тебе
отвечу - мы были бы просто населением этой планеты, и нас бы тоже открывали,
а потом говорили: "Тип жизни теический". Или просто, как и про них: "Тип
жизни гуманоидный". Ведь мы даже обликом походим на них. Мы можем
существовать только здесь или очень близко от Земли. Лишь этим мы еще и
живы. А так ничего у нас нет: ни веры, ни почитания, ни Ремесла.
оракула недостаточно. Кому он нужен? Это просто занятие, времяпровождение,
хобби. Вот если бы святилище, настоящие жрецы, ежедневные службы... - глаза
его затуманились, и он вдруг резко оборвал себя: - Нет, Ховен, ты не прав:
мы хиреем. У нас ничего нет.
занимаетесь вы своими Ареалами, а я - так просто из удовольствия. Ты видел,
как бились эти люди там, под стенами? Я внушил им боевой дух, я дал им мощь
и оружие, и вот, они дерутся. Мес, человек - это злоба. Злоба движет им,
когда он воюет, она - повод для разрушений и кровопролития, он уже не
останавливается, он заведен как некий замечательный механизм, он совершает
однообразные движения: взмахивает мечом, нажимает курок, поджигает фитиль,
марширует - ать-два, ать-два! Великолепно. Человек просто совершенство. Я