Чтение 12–й страницы книги ~Харон обратно не перевозит~

бысть не мочно, потом ужо проникнул...

- Что же убо ждет его?

- Не вем. Како государь решит. Бают же, дело ясное. Знамо, конец
един.

- Неужто казнят?!

Григ только склонил голову.

- Эх, Антип, Антип, - Федор шагнул к окну, тяжело мотая головой. - Не
уберегся, брате, не уберегся.

- Язык-то скусил, - сказал из своего угла Пров. - По уставу содеял.
Тайну не выдал.

- Ин быть тому, - сказал Федор, отходя от окна и возвращаясь к Григу.
- Сказывай, чего ти желаеши? С чем пришед?

- Желаю воити в артель вашу, быть верным товарищем, свято хранить
тайну и дать на верность страшную клятву, - торжественно отвечал Григ. -
Вместе с братом моим единоутробным, за коего ручаюсь головой.

Он уловил сомнение на лице Федора и вмиг откликнулся, отрабатывая
продуманный заранее вариант.

- Думаеш, не шиш ли аз? Опасно, конечно. Но суди сам. Иже б аз от
царя шед, к чему то? Легчае есть стрелцов прислати, да взяти вас всех в
железа, да на дыбу стащити. Ан аз сам пришед. Примете ми - жалети не
будете, не подведу. Примите! Тем паче мастер кровельной нужден вам. Ан аз
обучен. Крестный мой тесля бых. Аз, малец еще, ему пособлял. Хошь -
проверь.

- Ан и проверим, - сказал Федор и повернулся к Прову. - Что скажеш,
Пров? Ты - хранитель.

Григ знал, что артельщики иногда величают невысокого, но плотно
сбитого и неторопливого Прова этим странным титулом. Вероятно, он
соответствовал званию кастеляна общины, поскольку в ведении Прова
находилось все ее немудреное имущество.

- Проверим... - задумчиво, словно взвешивая, протянул Пров. - Да
только по-нашему проверим, не по-плотницки. Мышлю: спытати ево надобь! -
решительно заключил он.

Этого момента Григ боялся больше всего. Еще до погружения он понимал,
что любой неофит в таком дьявольском деле не сможет обойтись без
испытания. Но вот в чем оно будет заключаться, никто не мог предсказать.
Хорошо, если все обойдется раскаленным железом или клятвой кровью - Гном с
Томпсоном снимут боль и залечат раны. А если заставят некрещеных младенцев
резать?

- Мы готовы, - сказал он, спиной чувствуя, так напряглась Чака. -
Вели, брате.

- А вдруг придется раздеваться? - услышал он ее голос и растерялся.
Об этой возможности он почему-то забыл. Обрадовался, что боли не будет...
Да и Гном тоже хорош!

- Я это рассматривал, - обиделся Гном. - Это маловероятно. Их культ
лишен сексуальной окраски. Даже в самой мистерии они обходятся без женской
энергии. Это те же подвижники, инфернального, правда, толка. Им ведь от
дьявола ничего плотского не надо.

- Спытаем розно, - указал Федор и кивнул Митяю. - Ну-тко, брате,
зведи ево на двор. Сам знаешь про что. А ты, - обратился он к Кузьме, -
розкали-ка кочергу. Спытаем молодшего.

Григ дернулся.

- Успокойся, - услышал он сквозь стук крови в ушах голос Чаки. - Иди.
Я за себя постою.

Плохо соображая, Григ сунулся в дверь, на ватных ногах спустился по
лестнице, двинулся за Митяем куда-то вокруг дома. Через камеры он видел
Чаку, спокойно сидящую на лавке, Кузьму, сующего в печь толстый, согнутый
кочергой прут, да артельщиков, внимательно следящих за ним. Все это не
предвещало ничего хорошего, и Григ вдруг почувствовал противную дрожь в
руках.

- Да не волнуйся ты! - одернул его Гном. - Дал бы я добро при
тревожном прогнозе?! Все будет в порядке.

- Ну что, - сказал Митяй, останавливаясь, - снимай крест.

Кузьма вынул из печи капающий искрами прут, сделал шаг к Чаке.

- Крест? - переспросил Григ, судорожно стискивая кулаки.

- Крест, крест, - Митяй смотрел выжидательно. - Иде он у ты?

Откуда-то из-за печи появился Анемподист. В левой руке он держал
средних размеров деисус.

- Иде-иде! - зло отозвался Григ, - приваливаясь к стене и берясь за
сапог. - Онамо же, иде у ти. Под пятою. Пошто ловишь-то?

- Ну-ну, - Митяй ухмыльнулся. - Пошто надобе, по том и ловлю! - И
взяв крест, швырнул его на землю. - Мочись! - приказал он.

- Чево? - не понял Григ.

- Справь, говорю, нужду на крест-то.

- Брате, - торжественно обратился Федор к Чаке, остановившись от нее
на расстоянии метра. - Ин своею ли волею идеш к нам, али по принуждении?

- Сам, - отвечала Чака, волнуясь или умело делая вид, что волнуется.
- Своею.

- Чево взысковеши темо, брате?

- Умысел есть, - отвечала Чака твердым и чуть хрипловатым голосом. -
Хочу познати чюдное.

Григ выполнил приказание и теперь, после одобрительного кивка Митяя,
обтирал крест лопухом.

В избе между тем творилось нечто странное.

- Возьми кочергу, - потребовал у Чаки Федор. Чака, ожидавшая другого,
растерянно переняла у Кузьмы вишневый уже на конце прут.

- Пронзи сердце Спасу, - продолжал Федор. - Смелее, молодший.

- Пошли что ли, - сказал Григ.

- Аз бо и не боюсь, - ответила Чака, делая шаг к иконе, которую
Анемподист тем временем аккуратно пристроил на припечке.

Раскаленный прут ткнулся в дерево, зашипел, проходя через лак, выжег
черный круг. Чака налегла на него, вдавила в доску. Артельщики, застыв,
наблюдали за ней.

- Во имя Господа нашего, Сатаниила! - возгласил Федор. - Аминь!

Чака выпрямилась.

Митяй задержался в сенях, прислушался, стукнул условно. Федор
распахнул дверь.

- Входите, - сказал он. - Добре держался твой молодший, - обратился
он к Григу.

Григ подошел, потрепал Чаку по волосам. - Молодец, - похвалил он.

- Погоди, - мысленно отозвалась Чака. - То ли еще будет. Помнишь, Лип
про зад говорил?

- Да и клятву, говорят, кровью надо подписывать. Из мизинца...

Пров снял прожженную икону, сунул ее в печь, потом повернулся к ним.
Анемподист с поклоном передал ему большой наперсный крест, быстро положил
перед Григом и Чакой по иконе, ликом вниз.

- Братие! - воззвал Пров, поднимая крест, который держал вверх ногами
- за короткую часть.

- Коленями на иконы! - свистящим шепотом подсказал сзади Федор.

Григ с Чакой поспешно опустились на колени перед Провом. Сегодня он
вел мистерию. Наверное, поэтому же ему доверили посвящать новообращенных.

- Готовы ли вы единитися с нами, забыти родных и близоких, отрешитися
от мирской суеты и посвятити себя силам преисподнеи?

- Готов, - кивнул Григ.

- Готов, - сказала Чака.

Пров вытянулся, торжественно поднял крест.

- Верую! - возгласил он.

- Вторите! - услышал сзади Григ.

- Верую в князя тьмы, владыку преисподня Люцифера, ангела падшаго и
возвысившагося, володетеля живота и смерти, седящаго на стале в геене
огненной. Верую в сподвижников Его - Асмодея, Магога, Дагона, Магона,
Астарота, Азазела, Габорима, Велиала. Верую в аггелов, наставляющих мя и
сугубо поможающих дерзновению моему. Отверзаюсь Христа и святаго духа,
господа животворящаго, иже от отца исходящая, иже со отцем и сыном
поклоняема и славима...

Краем глаза Григ видел артельщиков, внимающих им, повторяющих, шевеля
губами, каждое слово. Пока все шло нормально.

- ...по волей моей, и в согласии со страшной и вечной клятвой не
разглашу никоемуждо тайну велию, а ежели предам, то постигнет мя кара Ево
и поразит мя и ближняя моя оружие Ево...

- Старик, - позвал он. - Ну как?

- Давай, давай, - донеслось издалека.

- ...чаю живота вечнаго и власти над миром тварным и над бренной
плотью своя. Аминь!

- Аминь! - эхом откликнулась Чака и замерла в глубоком поклоне.

Пров плюнул на крест и бросил его через правое плечо.

- Чашу! - приказал он.

Тот же Анемподист вытащил из-за пазухи небольшой сверток, развернул
тряпицу и в темноте избы блеснули серебряная чаша и нож то ли с золотой,
то ли с позолоченной рукоятью.

- Кнут!

Из-за спин выдвинулся Федор, держа в руке кожаный бич.

- Ну, малыш, - ухмыльнулся Григ, - теперь держись!

- Лишь бы рубаху не снимать, - отозвалась Чака.

- Во имя Господа нашего, царя мира сего!

Кнут свистнул, на плечи обрушился не очень сильный, но все же
достаточно ощутимый удар.

- Раз! - считал про себя Григ. - Два! Три!

Он очень удивился, когда Федор, ограничившись тремя ударами, перешел
к Чаке. В других сектах испытание было куда более суровым.

- Братие! - снова провозгласил Пров. - Ныня приемлем мы в лоно Церкви