Чтение 12–й страницы книги ~Авантюрист~

подаренные Алане матерью. Девчонка не собиралась устраивать из своего побега
представление - она просто ушла, и, вероятно, по ту сторону забора ее ждали.

От этой мысли Танталь сделалось дурно. О том, кто мог поджидать
богатенькую дуреху за воротами отчего дома, можно было строить сколько угодно
предположений. Танталь не стала обсуждать их с Эгертом - но тот и сам прекрасно
все понимал. Темные ямы вокруг его глаз делались все глубже.

Из города отправлены были три гонца по трем дорогам - человеку, который
вернет в отчий дом пропавшую Алану Солль, назначено было значительное
вознаграждение. Для опознания предъявлены были четыре бродяжки, в том числе одна
десятилетняя соплюха и одна грудастая бабища. Появлялись во множестве сведения,
что Алану видели там-то и там-то, причем нередко одновременно в удаленных друг
от друга местах; полковник Солль ездил на опознание трупа, выловленного в реке.
Вернулся изможденный, черный лицом - встретившись с ним взглядом, Танталь
закусила губу и поклялась избить Алану до крови. До полусмерти, кулаками,
палками, ремнем; пусть только появится. Пусть только вернется живая...

На пятые сутки Аланиного отсутствия всплыли, наконец-то, кое-какие
полезные сведения. Во гостинице под названием "Храбрый шмель" некоторое время
обреталась труппа бродячих комедиантов; нашлись глаза, несколько раз видавшие в
их компании девушку, которая сильно смахивала на искомую дочь полковника Солля.

Труппа покинула город ранним утром - как раз в тот день, когда Алана
исчезла. Хозяин гостиницы, прижатый к стенке, не мог толком сказать ни "да" ни
"нет"

- была ли девчонка в числе отъезжавших? Или не было? Так ведь ушли-то на
рассвете, на двух повозках, комедианты, их дело темное...

Через час после получения сведений из городских ворот вылетел .маленький
конный отряд. Стражники спешили отыскать в паутине дорог размалеванные повозки
комедиантов, а в одной из повозок - девчонку с лицом дерзкого подростка.

- Во главе отряда скакал, без нужды понукая лошадь, полковник Эгерт
Солль.

* * *

Моему намерению получить все и сразу вряд ли суждено было осуществиться.

Вместо вожделенного вдовушкиного состояния я вполне мог заработать топор
и плаху - причем за преступление, которого не совершал. Пять дней я бежал, спеша
уйти как можно дальше от владений герцога Три-стага; на шестой день кобыла едва
держалась на ногах, и мы неторопливо ковыляли рядышком - я и она.

Облетала с веток желтеющая листва, а на стерне сжатых полей поблескивали
ниточки паутины. Я смотрел на все это широко раскрытыми глазами - каждый летящий
за ветром листок был уходящей в небытие секундой. Неостановимое время; мы с моей
кобылой брели среди подступающей осени, и, весьма вероятно, это была последняя
осень в моей жизни...

Я содрогнулся и достал из-за пазухи свой календарь.

Осень... Против осенних месяцев щедрой детской рукой нарисованы были
пузатые тучи с глазами, из этих глаз, круглых и томных, вроде как у коровы,
ручьями лились нарисованные дожди. Что мне делать - сесть на обочину и рыдать?!

По-видимому, необходимую сумму придется собирать понемногу. Таскать в
свой заброшенный замок, как пчела носит мед - по капельке, а ведь пасечник потом
наполняет доверху пузатые бочонки...

Правда, на пасечника работает неутомимая прорва пчел. А я один, и, кроме
меня, о драгоценном Рекотарсе ни одна скотина не позаботится...

- Пошла! - прикрикнул я на загрустившую лошадь, звонко шлепнул по
вороному крупу и зашагал быстрее.

Лей, ливень, ночь напролет.

Сырость выползала из подвала, просачивалась в щели, проступала пятнами на
каменных стенах; до морозов еще далеко. Стекла еще нескоро подернутся изморозью
- снаружи льется вода, изнутри оседает, пар от, дыхания...

Он мерз. Обнимал плечи руками, тер голый затылок, прерывисто вздыхал.
Мерз.

Три зеркала в гостиной потускнели, будто слепые глаза. Будто подернутые
туманом окна; ох и густой туман. Ох и клочковатый. Ох и тяжелый, будто серый
расплавленный воск...

Он провел по зеркалу тряпкой - мягкой ветошкой. Стороннему наблюдателю
показалось бы, что он наконец-то взялся за уборку - стирает накопившуюся пыль...

Сторонних наблюдателей не было.

Он провел раз и еще раз; тонкая пленка, отделявшая его руку от
скопившегося в глубине зеркала тумана, сделалась еще тоньше. Взялась радужными
переливами, как мыльный пузырь, и спустя секунду треснула; прореха расползлась,
закручиваясь трубочками по краям, и серая масса тумана получила наконец-то
свободу.

Он выронил свою ветошку на пол. Ее сразу же не стало видно - тяжелые
клубы растекались по полу, они казались облаками, видимыми сверху, в какой-то
момент в его помутненном рассудке мелькнуло видение - он летит, раскинув руки,
над плотным слоем туч, земли внизу не видно, но ведь она наверняка есть -
земля...

- Амулет,- сказал он глухо.

Серый слой туч разорвался. Далеко внизу лежала, посверкивая на зеленом
ковре, золотая пластинка со сложной фигурной прорезью. Он протянул руку - слой
туч сомкнулся.

Он коснулся ладонью бритого лба. Не было полета, не было облаков - только
зеркало, вспоротое, будто подушка, и валящие из нее клочковатые внутренности -
плотный туман. Комната тонула в нем. Комната утопала.

Он поднял голову.

Серый столб, поднявшийся чуть не до самого потолка. Неясно проступившее
человеческое лицо. Молодое, очень жесткое. Очень. Золотая искра, сверкнувшая и
погасшая где-то на уровне груди.

Он судорожно втянул воздух - туман, попадая в легкие, перехватывал
дыхание.

Из тумана слепились еще три фигуры. Три женщины. Одна поменьше, другая
побольше, третья... Третья фигура - расплывчатая, смазанная, постоянно меняющая
очертания, клонящаяся к земле...

Он прищурился.

Вот оно. Нити.

Все три были связаны с тем, носящим золотую искру. Напряженными нитями,
такими живыми, такими цепкими, что не верилось, будто их может породить туман...

Впрочем, туман порождает лишь видимость. Тень.

В его ушах отозвалась лишь тень трех имен - но он сумел расслышать и
запомнить.

И, уже теряя сознание, удовлетворенно улыбнулся.

Вот теперь он знает все.

Промозглым осенним вечером я вернулся в отчий замок, и не один. Со мной
приехали оценщик, торговец недвижимостью и одышливый купец - предполагаемый
покупатель.

Что мне оставалось делать?! Я был всем и делал все. Я давал уроки
фехтования, играл в кости, учил молоденьких девиц хорошим манерам, выдавал себя
за ученого и фокусника, волшебника и оборванца - но желанная цель в виде горы
денег не приблизилась ни на волосок.

Со времени Судной ночи миновало два месяца и три недели. Со дня моего
визита к Черно Да Скоро - ровно шестьдесят семь дней.

Мне было стыдно. Мне было невообразимо мерзко, но продажа замка -
единственное, что приходило теперь на ум. Слуга Итер, которому я сухо сообщил о
положении дел, разинул рот, всплеснул руками да так и остался стоять.

Троица разбрелась по замку, по-хозяйски осматривая комнату за комнатой,
пяля глаза на фамильные портреты, не пропуская ни щели, ни уголка; у меня было
такое ощущение, что меня самого щупают грязными руками. И, стиснув зубы,
приходится терпеть.

Покупатель был из тех купцов, которым для полного счастья не хватает
принадлежности к древнему аристократическому роду; покупатель бродил по замку,
то прозрачно улыбаясь, то хмурясь, то цокая языком. Замок ему нравился - однако
он, как опытный купец, прекрасно умел прятать свои истинные чувства под сло-гм
показных.

- Ремонта требует строеньице,- скорбно сообщил оценщик.

- О том и говорилось,- подтвердил я угрюмо.- Ремонт - дело ваше... А
только замку много сотен лет, здесь жили бароны Химециусы, а потом потомки Мага
из Магов Дамира... И сам он тут жил. Стены крепкие, хоть осаду выдержат, хоть
что, ров глубокий...

- Вода высохла,- вздохнул оценщик с такой грустью, будто речь шла о
чьей-то иссякшей крови.

- Кстати,- обеспокоено поинтересовался купец,- а подъемный мост можно еще
привести в рабочее состояние?

Я пожал плечами. Мне вдруг страшно захотелось, чтобы сделка не
состоялась. Пусть им не понравится замок. Пусть мы не сойдемся в цене.

- Я прошу за него...- я назвал сумму, затребованную Чонотаксом Оро. Купец
крякнул, торговец недвижимостью пожал плечами, оценщик обеспокоенно завертел
головой:

- Да вы, сударь, раза в два перебрали... Не стоит замочек таких денег.
Старый-то старый, все честь честью, да только запущен больно... Тут на один
ремонт...

- Как хотите,- сказал я с облегчением.- Не хотите - дело ваше...

- Вы, сударь, очевидно, находитесь в стесненных обстоятельствах? -
осторожно поинтересовался купец.- Иначе зачем бы...

- Мои обстоятельства - мое дело,- гордый подбородок Рекотарсов сам собой
задрался кверху.- А оценивать древнейший в округе замок с точки зрения ржавых
дверных петель...- и я вскинул подбородок еще выше, хоть это, казалось, было уже
невозможно.

- Молодой человек,- оценщик вздохнул.- Западная башенка обвалилась - это
раз. Подъемный мост не поднимается - это два. Все левое крыло грозит обрушиться
после первого хорошего дождя, а состояние каминов и печей...

- В лесах этого замка,- я поднял палец,- Маг из Магов Ламир уничтожил