бы за них на смерть?
симпатичны, хотя и странны, он их уважал и даже жалел, но чувства были
поверхностные, рассудочные... А когда думал об Уэ, внутри все
переворачивалось, хотелось рубить и жечь...
Герд, не созрели. За свое, за кровное - в огонь, а остальные пусть
выкручиваются сами.
лагерь. Вместо того, чтобы обосноваться где-нибудь на пустыре, подальше от
расслабляющего комфорта и в безопасности, Псы выбрали для поселения
туземную деревню, укрытую, как обычно, в глубине гигантского роще-дерева,
и зачем-то окружили ее халтурно выкопанным рвом и завалами из нарубленных
кустов. Преодолеть это смехотворное препятствие не составляло труда -
достаточно было забраться в кроны деревьев. Так Герд и поступил, благо
потолок нижнего яруса был здесь невысоким.
возникало ощущение, будто он угодил внутрь исполинского механизма, к тому
же действующего. Внизу Герд уже привык к непрестанному шевелению веток, но
там это не выглядело так устрашающе. Впрочем, еще раньше он убедился, что
ему не грозит быть раздавленным между сдвигающимися ветвями: Лес
предупредительно освобождал проход, так что при некоторой сноровке здесь
можно было передвигаться почти так же быстро, как по траве.
влекло его сюда, направляя движение в трехмерном лабиринте, да и выбирать
было не из чего. А еще Герд ощущал здесь давящую тяжесть в груди, и это не
было страхом, насколько он его помнил. Нет, это был Псиный дух - густой,
душный, злобный, изгнавший из этих мест почти всю живность.
проходя над ними, Герд мог наблюдать лагерную жизнь. Окраины Логова кишели
солдатами, и теперь, после знакомства с диланами, почти все они казались
Герду неуклюжими уродами. Против ожидания, истинных оказалось здесь
немало. Они еще держались особняком, но прочим ничем не выделялись - такие
же голые и скудно вооруженные, как остальные, только покрепче.
выведением отходов, и ограм пришлось выкопать огромные мусоросборники,
распространявшие вокруг омерзительную вонь. В одном из них Герд наткнулся
взглядом на истерзанный труп девочки-диланки, похожей на Уэ, будто ее
младшая сестра, и у него свело челюсти от ненависти. Да что же они,
слепые? Или просто не хотят видеть, куда сунулись поганым своим рылом? Был
бы у меня сейчас лучемет!..
скоплениями мохнатых латников, Герд удваивал осторожность, потому что
почти у каждого висел на плече игломет. Волею обстоятельств из
разрозненных, приданных батальонам команд Псы сплотились в одну чудовищную
Стаю и теперь могли диктовать свою волю всем прочим ограм.
глаз бревенчатым частоколом. В центре, над тлеющим костром, покачивался
подвешенный за локти туземец - жизнь вынудила Псов вернуться к примитивным
пыткам. Ноги пленника покрывала буро-серая корка, но его лицо выражало
лишь сочувствие к своим мучителям. По виду дилан казался молодым (все они
походили на подростков), но, скорее всего, это был вполне зрелый мужчина,
стоик и праведник, - один из многих самоубийц, безуспешно пытавшихся
вразумить огров и тем исправно поставлявших Псам скальпы на униформу.
предписывалось уставом. Один из палачей, грузный седеющий верзила,
подпирал спиной высокий пень неподалеку от ограды и флегматично поглощал
кусок вяленого мяса. Второй деловито ворошил дротиком угли в костре.
- Девочка, посмотри на них - это же мразь, их даже мечом касаться гадко!"
они достигли прежде, чем зрелости. Их нацелили на зло, а думать не
научили".
лишь в том, что не смогли уберечься от заразы. Здесь не до сантиментов!"
малыш, думай..."
момент Герд обрадовался точному попаданию, но в следующий - увидел свой
стилет торчащим из пня в сантиметре от псиной шеи. Так далеко
промахнуться, с каких-то семи метров!..
Все! - понял он, холодея. Остался без зубов, поздравляю!
от ствола, потрогал лапой. Заворчал негодующе.
чиркнул костяшками пальцев по загривку палача. Без звука тот ткнулся в
пень и осел, а Герд, перекатившись через голову, увернулся от летящего в
него дротика, в три прыжка настиг второго Пса, оглушил и его. Огляделся.
Герд принял его на плечо и поспешил вернуться в крону роще-дерева. Далеко
уносить дилана не стал - спрятал в первом же попавшемся дупле, обмотал его
ноги одеялом-"лекарем" и повернулся уходить.
обернулся.
раз Герд подивился тому, насколько диланы все хрупкие, нежнокожие и
гладколицые - словно дети. Можно вообразить, какими им виделись огры!
голова кругом!
Псов, - не захочет же он снова подставлять их под удар! Ведь это его боль
привела Герда к поляне, хотя вряд ли дилан звал его осознанно. Но кто мог
предполагать, что навязанное Герду одиночество сделает его таким чутким?
здесь уже ничто не держало. Он не забыл подобрать на поляне стилет, но, по
сути, был теперь безоружен. Мышцы вышли-таки из-под контроля, в последний
миг уводя в сторону тщательно нацеленный удар. Герда лишили права на
убийство, отныне ему позволялось лишь оглушать своих врагов, да и то -
надолго ли? Если откажет глазомер и удары превратятся в касания... хорош
же он будет! А затем подсознательная боязнь убийства перейдет в
осознанную, и он станет безвредным и уязвимым, как мотылек, - завидный
финал прославленного доблестного разведчика!.. Надо спешить, одному Лесу
ведомо, сколько у Герда осталось времени.
только они да еще, пожалуй, два-три почти столь же именитых батальона
сумели не сломиться духом и сохранить некоторое подобие целостности.
Правда, уцелело их не много и конкурировать с Псами они не могли. Однако,
признавая главенство Стаи, Вепри пользовались большей независимостью, чем
хотелось бы Рэю. Он вынужден был пойти на этот компромисс, поскольку для
войны с Вепрями потребовался бы веский повод, которого те ему не давали.
Да и противником они были слишком серьезным, несмотря ни на что. Вожак
Вепрей - все тот же осмотрительный и дальновидный Чак - под разными
предлогами отклонял настойчивые приглашения Верховного посетить Логово, и,
надо признать, основания для осторожности у него были. Но открыто
покушаться на жизнь правителя Чак вряд ли бы стал - какой смысл? И,
взвесив шансы, Рэй решился явиться в лагерь Вепрей с единственным
телохранителем, стоившим, правда, взвода Псов, ибо это был Кебрик.
Чак оказался рослым плечистым человеком средних лет, с лицом породистым и
волевым. Приветствуя Верховного, он ни на йоту не отступил от этикета, но
Рэй слишком подробно изучил досье Чака, чтобы доверять его почтительности.
наконец его прервал:
батальон?
выборе тона, затем ответил:
технике и оружии я уж и не вспоминаю!
Лукьяненко Сергей
Зыков Виталий
Шилова Юлия
Каргалов Вадим
Браун Дэн
Чернецов Андрей