сожалением, как на неразумного ребенка, который сделал что-то, о чем сам
же потом будет жалеть. Потом встал, подошел, отодвинув имидж, к стене и
открыл сейф. Я не стал приближаться, чтобы не попасть под охранное поле.
Мне и так все было прекрасно видно. Он достал с верхней полки плоский, не
меньше полуметра длиной темный пенал, поставил его на стол и выдвинул
крышку. На дне его в черных ячейках залитые прозрачной смолой лежали
ключи. Двенадцать ключей. Три ячейки были пусты - судя по записям, уже
давно, с того времени, когда начиналось строительство базы.
Обычная история. Запас карман не тянет.
сам можешь убедиться, что этого крота почему-то активировать не удалось, а
инструкция на этот счет тебе должна быть известна. Надеюсь, - добавил он,
немного подумав.
который не удалось активировать, подлежал обязательному уничтожению.
Инструкции пишутся кровью. Их нарушение стоит крови.
активацией кротов, давно уже нет на базе. Ведь когда все это было, восемь
лет прошло все-таки, пойми ты, наконец. С кого сейчас спросишь? За что
спросишь? Кто и что помнит, при здешней-то ситуации.
Всевидящая и всезнающая, - он стоял, засунув руки в карманы, и смотрел на
меня сверху вниз. Всегда он был пижоном, - с раздражением подумал я. Но
промолчал. - Так вот, Алексей, система ни черта ни помнит. Можешь сам
проверить, если не жалко времени.
долгий будет, - он сел, закинул ногу на ногу, сложил руки на груди и стал
ждать, что будет дальше. - Ты же начальник базы, Граф, ты же за все
отвечаешь. Ты же принимал ее, наконец. Как случилось, что ты не знал, где
и в каком состоянии находятся у тебя нуклеонные механизмы?
мальчик для битья. Не более.
наверное. Ты - всего лишь инспектор третьего ранга, всего лишь
наблюдатель, а я уже обязан вытягиваться перед тобой по струнке и
отчитываться за чужие грехи. Когда и без того забот хватает. И все это,
заметь, после бессонной ночи.
раздражаться - наверное потому, что он попал в точку.
это "пока" - начальник базы. Или я ослышался? - я ничего не ответил, отвел
глаза, но он не стал меня добивать. Немного помолчав, он снова заговорил о
кроте. - Так вот, инспектор, по поводу нуклеонных механизмов. Да, я
начальник базы. Да, я принимал ее. А до меня начальником был Клаппе,
который был вовсе не дураком и вовремя смекнул, что здесь лучше не
задерживаться. А до него этот, как его, Ваттонен. А до него Альротти - ну
он-то как раз и занимался активацией кротов во время строительства. И все
друг у друга принимали базу. И все за нее отвечали. С кого ты спросишь
теперь, тем более, что в системе отсутствует информация об этом кроте?
Мое дело - добыть информацию.
положил его на полку и закрыл сейф. Вернулся на свое место. Спросил: - А
кстати, Алексей, тебе не кажется странным твое задание?
которая так и так должна поступать в Академию. Не проще ли было изучать ее
там, вдали от Кабенга, в спокойной обстановке?
начальник базы, обязан мотаться по всей планете для того, чтобы хоть
как-то влиять на события. Мне это кажется очень странным и неестественным.
делать... - он надолго задумался. В кабинете было совершенно тихо. Тихо,
тепло и светло в пятиметровом круге, за границами которого бесновалась
буря. Рваные облака, отливающие фиолетовым цветом, проносились над
головой, гигантские травы гнулись почти до земли под порывами ветра,
чтобы потом снова распрямиться и снова склониться до Земли, иногда мимо
стремительно прокатывались, подпрыгивая, какие-то темные мохнатые шары,
увлекаемые ветром, а временами начинался ливень, и почти ничего не было
видно за стеной дождя, подсвеченной зарницами. И такой от всего этого
веяло тоской, что просто хотелось выть. Граф, конечно, не знал этого, но
именно на Престе проработал я почти год после того, как мы расстались с
Хейге. И это был, наверное, самый тоскливый год в моей жизни. Наконец, не
выдержав, я потянулся к панели на его столе и погасил изображение, заменив
его нейтральным серым фоном. Это вывело его из задумчивости. Он поднял
голову, усмехнулся:
было...
живого, вечно жестикулирующего - как тот вдруг застынет в неподвижности
посреди вечно окружающей его толпы, и все вокруг тоже замрут, шокированные
этим невиданным еще зрелищем, и невольно улыбнулся.
эти академики... Они же тут через мою голову распоряжаются, так что я
последним узнаю, где и что происходит. А случись что - вот он, я, кругом
виноватый.
что-то в обход делать?
анекдот старинный. Спрашивает один другого: "Скажите, я имею право?..." -
"Да, конечно же имеете!" - "Так значит я могу?..." - "Нет, не можете!" Вот
и у меня та же история. Право имею, а не могу ничего, по рукам и ногам
связан. Попробуй я тут хоть что-то не по их указке сделать, хоть какое-то
распоряжение их дурацкое отменить...
нужных не будет. Да мало ли способов меня тут за горло взять? Власть,
Алексей, не у того, кто имеет право, власть у того, кто может, тебе-то уж
давно бы пора это понимать. Не маленький. И я при всем при том рисковать
не могу. И так все на волоске висит, и так того и гляди весь проект
накроется. Честное слово, мне иногда кажется, будто кто-то намеренно и
последовательно нам тут вредит.
туда и сюда и латаю дыры. Пока, как видишь, успешно. База работает,
станции работают, все идет по плану. По пересмотренному плану, разумеется.
Многократно пересмотренному. Но чего все это стоит - один я, наверное,
знаю, - он тяжело вздохнул. - Так чего ты сейчас от меня хочешь?
карточку инспектора высшего ранга - не ту, которой пользовался по легенде,
представляясь наблюдателем, а настоящую, полученную от Зигмунда - и
протянул ее Графу. Собственно, ради этого я и пришел к нему, ради этого и
изолировался имиджем от всего окружения.
ней и так написано.
медленно поворачивать, читая возникающие над ней тексты. Выражение лица у
него не изменилось. Вернее, почти не изменилось. Возможно, он просто
ожидал чего-то подобного, и потому не удивился. Он медленно прочитал весь
текст до конца, затем мельком взглянул на меня и перечитал последний
параграф.
подобного. Поздравляю. Ты, оказывается, далеко пошел. Дальше всех наших, -
вид у него был несколько растерянный.
Просто кому-то приходится ее делать.
положив руки на подлокотники. Он явно нервничал - это было заметно и по
побелевшим суставам пальцев, и по тому, как он сдерживал дыхание.
вполголоса, хотя услышать нас все равно никто не мог. - Я хочу понять,
насколько то, что здесь происходит, соответствует тому, что известно
Академии. И у меня очень мало времени, Граф, мне осталось работать здесь
Василенко Иван
Суворов Виктор
Круз Андрей
Круз Андрей
Пехов Алексей
Лондон Джек