Оказалось страшно далеко.
банку. Кошка оглянулась, увидела его, шагнула к стене и пропала. Сразу
стало темно.
размеров решетка, из-за которой шел теплый воздух, пахнущий так, как
пахнут при соударении два кремня...
Толстый, в руку, кабель шел к нему из-под земли, и десятки тонких уходили
вверх и потом в стороны, разбегаясь и теряясь поодиночке. Теперь следовало
как-то снять, сорвать, вскрыть заслонку... Краюхин поковырял в замочной
скважине теми ключами, что были в карманах, гвоздем - и стал озираться в
поисках какого-нибудь подходящего железа. И в этот момент в туннеле, из
которого он пришел и куда не так давно ушли Саломатов, Золтан и спасатель,
началась пальба. Краюхина будто парализовало. Усиленные эхом, гремели
наперебой короткие умелые очереди, потом совсем рядом взревел пулемет...
Под потолком лопнул прожектор, стекло падало с поразительным звоном. Раз,
и два, и три - рванули гранаты. Потом - ослепительный шар летящей ППР
вырвался из туннеля, мелькнул мимо и лопнул несколько секунд спустя где-то
вдали от щита. Огонь заметно ослаб, било три или четыре ствола. Когда он
сорвал заслонку, когда вогнал рубильник между клеммами, когда стал
перекидывать в верхнее положение все тумблеры подряд, и где-то что-то
вспыхивало, шипело, начинало вертеться - бил уже один автомат. Краюхин
перекинул последний тумблер, оглянулся. Было светло. Как в полдень на
пляже. Как на съемочной площадке. Как в оранжерее...
искрило. Не стреляли.
- морда тепловоза...
автоматом в руке.
лицо. Искажено, неподвижно, перепачкано сажей и кровью.
чтобы кто-то это видел.
на части еще в падении. Он ткнулся лицом в гравий, и Краюхин увидел
длинную черную щепку, торчащую из-под левой лопатки.
магазин. Из кобуры достал пистолет и запасную обойму.
вагонов.
даже неловко оглянулся: молодые офицеры по одному проскальзывали в щель и
исчезали в туннеле. Их было пятнадцать, перебравшихся через болото на
броне танка. Брызги жидкой грязи, поднятые вентиляторами машины,
превратили и офицеров, и все кругом в глиняные фигуры глиняной страны.
Митя, спасатель, тихо ругаясь, протирал экран телевизора, стоящего рядом с
переносным пультом космической связи. На экране в сотый раз прокручивали
"последние кадры Саши Куницыной" (титры плыли внизу). Чудовище
приподнималось, бросалось вперед...
Золтан, как нам быть? Ну, скажи, что всего этого нет, что это мой бред,
скажи, я поверю... Ее не слышно было за ревом заходящего на посадку
тяжелого армейского вертолета. Ведь это все, Золтан? Детей - нет. Надежды
- нет. Это ведь все, да?
бежать и хоть что-то делать, чтобы заполнить эту пустоту собственным
движением.
скверные люди? Или мы делаем что-то неправильно, или в нас есть какой-то
дефект? Почему нам никто и никогда не дает жить спокойно, а когда
наказывают, то наказывают до смерти? Я так не хочу больше... Вадик, Вадик,
неужели - все? Я так хотела, чтобы ты не узнал того, что прокатилось под
мне... мальчик мой бедненький...
мягко и нежно отводил и разжимал ее руки. Мне надо идти, шепнул он, там
Ветка... Он не понимает, грустно подумала Алиса. Бедные дети. Мы все
хотели как лучше...
Золтан, и Алиса поняла, что он сам не верит своим словам. - Мы перетряхнем
всю эту нору...
он полз по трубе, то за стенами ее была вода, он это знал, но не мог
пробить трубу ни рукой, ни камнем. И потом, когда труба кончилась и
пришлось идти босыми ногами по острым горячим камням, он знал, что вода
где-то рядом, и надо лишь точно повернуть. А блуждая меж ребристых горячих
труб, идущих от земли к потолку, он слышал журчание в трубах, но крана
найти так и не сумел. Запах воды бесил, отнимал последние силы, заставлял
озираться, потому что вода всегда оказывалась сзади - и исчезала, когда на
нее падал взгляд. Иногда делалось совсем темно, иногда - светлее, но ни
разу Артем не видел, откуда берется свет. Потом он услышал звук падающих
капель. Он пошел на звук и уперся в гору искореженного бетона с торчащей
арматурой. Из трещин и щелей доносился этот звук, и не было никакой
возможности добраться до воды - но не было сил встать и уйти. Неужели вот
так и умирают? - подумал он. Потом он услышал песню. Безумно далеко,
гораздо дальше, чем способен услышать человек, несколько голосов тянуло
заунывно: "...поскакал на вра-ага, завязалась крова-авая битва..." Артем
пополз, раздирая руки и колени, по обломкам, по железным прутьям. Брезент,
в который он заворачивался, мертво застрял, и Артем его бросил. Над горой
нависал край косой бетонной плиты, и когда Артем проползал в оставшуюся
щель, на него посыпалась мокрая холодная земля, здесь и пахло так: мокрой
разрытой землей... А через минуту он обеими руками наступил в лужицу.
глотками-шариками, - он вдруг почувствовал, что куда-то летит. Все
кружилось вокруг и призывало лечь на бок. Но Артем вместо этого встал,
придерживаясь за шершавый обломок, и потом долго не мог понять, что это
такое у него в руках. Звенело, но и сквозь звон врывалась в уши песня:
"...из груди мо-ло-дой..."
тянули тонкими голосами: "...из бу-де-новских войск..." Артем сел рядом и
подтянул: "На разведку в поля-а по-ска-ка-ала..." Люди повернули к нему
лица с одинаково открытыми ртами. Что-то двигалось под лицами, как
движутся под опущенными веками глаза, и это видно. Дяденька, сказал один
из обладателей лиц, ты нашу песню не тронь, это мы ее поем. Это наша
песня, хотел возмутиться Артем, но у одного из поющих личико вдруг
сморщилось и задралось вверх, и из-под него высунулась маленькая ручка,
ухватилась за подбородок и вернула лицо на место. "Это бело-о-о-о..." Все
остальное стало красным, а потом черным. И зеленым. Трава, подумал Артем,
я сижу в траве.
телефона тянулся через луну. Это походило на сеансы связи с
"Порт-Армстронгом" или "Королевым" - Стахов, старший оператор Центра
дальней связи РКА, провел их сотни, пока его не сократили за политический
радикализм. И вот теперь он даже оглянулся, чтобы убедиться: нет, это не
зал Центра, а старая железнодорожная насыпь перед стальной заслонкой
туннеля, уходящего в сердце горы. Вот если здесь, ткнул пальцем под ноги
полковник Юлин, рванет бомба в сто пятьдесят килотонн, эта железка
выдержит. А ты - взорвать... А лазером - ну, понаделаем дырок, а дальше?
Так вот и будем резать, но это на сутки работа... капли горящего железа от
струи плазменного резака разлетались вокруг. Четыре заляпанных грязью
саперных танка стояли, до половины выбравшись на твердый грунт.