своей.
И кстати, эти самые предписания говорят мне: принцы рождаются, чтобы
повелевать судьбами стран и народов! А не наоборот!
камнем, падающим на голову, принц и нищий равны.
камень обязан, а принц не имеет права! Для этого есть слуги, гвардия,
охрана, те же нищие, наконец! Они, именно они обязаны уберечь голову
правителя, вплоть до того, что камень вообще не должен упасть!
небесных Доменов? Мы этого пока что не можем и не умеем, но это стыд наш,
а не судьба!
обстоятельствам. Таков мир.
Альда и замолчала. Я тут же воспользовался паузой.
- не будешь ли ты так добра перестать называть меня "этот"? К тому же, ты
скоро устанешь указывать на меня кивками. У тебя уже тиара съехала.
поцеловала меня в висок.
обращаться к тебе, как к сыну - не хотелось бы обмануться...
надрать тебе уши за наглость!
длинный ехидный язык.
ворот храма к воротам дворца. И толпа молча глазела на нас - таких
разноцветных, сияющих и могучих.
того, чтобы образовать толпу. Так, несколько кучек... Да-а, оскудел Белый
Запад, оскудел. И ведь это столица! Представляю себе, что имел в виду
Сагастен, когда говорил - Харденанг, дескать, не город, а поселок у
причала.
Выстроившись в линию, спиной ко дворцу, лицом к народу. Ряды стражи
двойной колоннадой спускались по лестнице с обеих сторон от нас.
Раскрылись дворцовые ворота и оттуда вышли придворные, плотной пестрой
группой собравшиеся позади.
и обернулся к нам.
Домену твоему о том, что свершилось сегодня?
плащ его казались золотыми. По левую руку Сенрайда полыхал оранжевый плащ
Данка, и бликами по волнам вспыхивали серебряные блестки на голубом плаще
Сельфы. По правую руку молодой весенней листвой шелестел зеленый шелк
маминого плаща. Что касается меня самого, то мне был виден только кусочек
левого колена. Но, по-моему, темно-синее рядом со светло-зеленым
смотрелось неплохо!
благотворного источника наследный принц Райдок обрел Цвет!
и неразборчиво. Большая часть добрых вассалов явно чего-то ожидала.
Сагастен продолжал:
предуготован был принцу Райдоку Красный Цвет. Но боги сказали свое слово.
занимала их более всего.
мраке Переделов Синего домена. Оттого среди титулов нашего Белого принца,
царственного владыки Сенрайда есть слова "Властитель морей", оттого наши
белые флаги пересекает синяя полоса. И утратить то, что сберегали мы от
коварства и алчности, негоже. Потому по совету богов, по зову совести
нашей, по велению владыки Сенрайда возвращается городу Сапфиру и землям
окрест него достоинство былой столицы Синего домена, и нарекается он
городом Синего колората нашего Домена!
переговаривались друг с другом и вообще вели себя ошеломленно, но азартно.
Кто-то даже крикнул "Слава Сенрайду", но крик потонул в общем гомоне.
Сагастен неутомимо продолжал, зычным голосом перекрывая шум.
его! Под синим знаменем поведет он войска к нашим рубежам, чтобы развеять
серый пепел и черный дым, которыми жаждет устрашить нас Проклятый,
Отринувший Цвета! И когда наступят дни побед, мы снова соберемся для того,
чтобы решить, где будут храниться и славиться Цвета, недостающие нам для
того, чтобы соткать священную Радугу!
без подготовки, без бумажки! Вот просто шагнул на ступеньку, раскрыл рот и
сказал...
хлопали копьями о щиты и ритмично кричали: "Слава Сенрайду! Слава
Райдоку!" Внизу же, за отсутствием воинской дисциплины, слаженность
отсутствовала, зато наличествовал верноподданнический порыв и большое
разнообразие. Там кричали помимо помянутого: "Да славится Домен!", "Мы
победим!", почему-то "Да здравствует леди Сельфа!", а также "Ура
Сагастену!" и "Долой Проклятого!" Вместе получалось красиво. Хороший у нас
все-таки народ!
кто-то внизу крикнул "А как же Селлери?"
Дайгроу! А что будет, когда узнает? И потому я сказал маме так:
никто, даже в Сапфире еще не знают о поражении.
Потому-то и судьба Гэйтхэйта неизвестна - башня обрушилась раньше, чем
последний бой его пришел к исходу.
бойцы брали неохотно - Лэйхем перед гибелью был совсем один, но...
любом случае будет уже почти что все равно.
прозрачные стенки моих полупустых мозгов. Я сосредоточился и вдруг понял,
в чем дело! Я настиг эту муху! К сожалению, при этом я хлопнул себя по
лбу.
же встрепенулась.
гонга, когда распахнулась дверь в мою комнату.
потере памяти не должен знать никто. Возможно, это еще более важная тайна,
чем поражение у Дайгроу.
только шестеро, и подслушать нас в часовне было невозможно. Хотя...