обрамленный черно-серебряной брадою, и, вздернув дремучую бровь,
пристально оглядел боярина и прочих, словно бы видя всех впервые.
Узрел колоду, веревки, застывшего с кнутом в руке старого храбра,
наконец Кудыку с Докукой и поворотился к боярину.
больше не доносилось, лишь мерещились подчас тихие рыдания из
светлицы.
соврал боярин. - Возчиков побили чуть не до смерти... Как теперь с них
пошлину брать прикажешь?..
Худо... Худо, что чуть... До смерти надо было, а не чуть... -
Выпрямился, полыхнул очами. - Теплынцы!.. - Зычный голос его возрос,
отдался во всех уголках двора. - Был я сейчас у царя-батюшки... Плох,
плох батюшка наш, совсем плох... Как понурая лошадка: куда за повод
поведут, туда и идет... А только указ этот, теплынцы, он не писал!..
рокочущие низы и смолк. Двор - как вымер. Одни лошадки переминались да
фыркали. Князь же, словно забыв о застывших в ожидании подданных,
вновь погрузился в думу. Потом очнулся и выговорил брезгливо: - Брат
мой Всеволок с боярами со своими - вот кто!
пояростней. И все равно лошадки шарахнулись.
дворе.
батюшка-то наш! Старенький... А Всеволок возьми да и подсунь ему
грамоту на подпись!..
из храбров.
малое. Ножками топочет, чуть не плачет... Сами, говорит, разбирайтесь
со своим Всеволоком, коли братья... - Князь приостановился, потом
возвысил голос: - Вооружаться пора, теплынцы! Ведомо стало, что брат
мой сволочан своих собирает, хочет по льду речку Сволочь перейти... А?
Что, теплынцы? Постоим за Вытеклу, за Теплынь-озеро, за князя со
княгинею?..
проняла: сто лет не воевали - и на тебе!.. Да и с кем воевать-то? Со
своими?.. Что теплынец, что сволочанин - все берендей..
скорее понимающе. - Зря-а... Ох, зря, теплынцы!.. Думаете, не проживем
без сволочан? Еще как проживем!.. Хлебушка можно и у греков прикупить,
а вот как они-то без берендеек наших резных взвоют! Без золы с
Теплынь-озера!.. Отвернется от них ясно солнышко, как пить дать
отвернется!.. Постоим, что ли?
ему быть высеченным.
и возложив длань на непоротое плечо. - А ты говоришь, боярин, драть...
Не драть таких надо, а в битву слать. За князя да за отечество...
Всеволок пересек по мокрому льду порубежную речку Сволочь и
опрометчиво влез со всею ратью в глубокий снежный уброд [Уброд
(берендейск.) -- рыхлая снежная хлябь.]. Низкорослые лошади
проваливались местами по брюхо, да и ратники тоже. Пригревало второй
день - вот-вот заиграют овражки. Сзади по льду гуляла, морщась,
перегоняемая ветром вода, а слева зеленела молодой травкой прямая
широкая полоса чистой земли, рассекавшая снежную равнину и вонзавшаяся
вдали в самый что ни на есть небостык. Ярилина Дорога.
мертвого города Сволочь-на-Сволочи, валила рать теплынского князя
Столпосвята. В первых рядах ополчения шли угрюмые Кудыка с Докукой.
другое плечо тяжелое копье-рогатину. - Угораздило ж тебя наперед
выскочить!.. При князе-то!.. Постоим-постоим... Вот и стой теперь!
сказать! "Никого там нету..." Как она еще в окошко не сиганула!..
зубами клацаешь?..
подобно своим супостатам с бранью забарахталась в мокром снегу. Князь
Столпосвят привстал на стременах и, оглядевшись тревожно, повернулся к
старенькому воеводе Полкану, еще с младых ногтей прозванному Удатым.
То ли за удаль, то ли за что другое - теперь уж и не разберешь. Может,
и не стоило ставить в челе войска столь дряхлого полководца, но
берендеи и впрямь не воевали вот уже без малого сто лет, а Полкан -
тот хотя бы что-то помнил...
кольчужной рукавицей в сторону приветливо зеленеющей Ярилиной Дороги.
Вытянул жилистую шеенку и подслеповато прищурился, сильно обеспокоив
этим обоих отроков, приставленных следить, чтобы старичок с седла
ненароком не грянулся.
земля, заповедная...
покосился из-под мохнатой брови. - А кто запрещал? Волхвы?.. Много они
нам, мно-ого чего поназапрещали, волхвы-то... - Приосанился, оглядел
рать и пророкотал с мягкий укоризной в голосе: - Теплынцам на
теплынскую землю уж и ступить не велят... А что, дружинушка хоробрая?
Погуляем по травушке?
уставшие уже месить мокрый снег.
сперва княжья дружина, а за нею уж и ополчение. Кое-кто, понятно,
заробел, но на таких прикрикнули, высмеяли их, а кого и коленом
подтолкнули.
расстоянии переклика [Переклик (берендейск.) - мера длины, примерно
полторы сотни переплевов.] друг против друга, дважды перегородив
червлеными щитами Ярилину Дорогу. Теплынцев было значительно больше,
однако рать их на три четверти состояла из воинов вроде Кудыки с
Докукой, тогда как князь сволочанский Всеволок вывел во чисто поле
почти одних только храбров.
супротивникам. - Ишь, в кольчугах все, в зерцалах [Зерцало
(берендейск.) - доспех из выласканных до блеску пластин.]... И
солнышко им в спину... Да и клич у них способнее...
"Сволочь! Сволочь!.." Конечно, так-то рубиться сподручнее...
досадой повернулся к Полкану.
поставить не мог?..
Кривы дрова, да прямо горят!..
полдень, лишив сволочан, одного из преимуществ. По обычаю, прежде чем
сойтись в сече, принялись задирать друг друга, поддразнивать. Начал,
понятно, Шумок.
Полоротые!.. Печатки не было - непечатный пряник спекли!..
на нашем хлебушке?..
зазубрина. Все старые обиды припомнили. Разгорелись ретивые сердца,
силушка живчиком по жилочкам заходила. Прав был, прав старый воевода
Полкан Удатый: строй их, не строй - все равно потом ряды смешают.
приземистый плечистый богатырь Ахтак. Кто он был родом - не понять: не
берендей, не варяг, не грек... Вышел, сказывают, из Черной Сумеречи,
хотя на беженца не походил нисколько. Беженцы, они, что ликом, что
языком, те же берендеи, а этот еле по-нашенски лопотал. Да и рылом