Ромка. Подпрыгнула и, заковыляв по дуге, откатилась метра на два. Василий
проводил ее бессмысленным взглядом и снова уставился на растекшиеся у
самых ног зловещие тени.
отдавало теперь малярийной желтизной. Вон она, надпись... Ромка бежал по
прямой... Здесь он свернул, вскрикнул - и... Может, как-нибудь все-таки
проскочил между стеной и первым капканом?.. Да нет, как тут проскочишь:
просвет сантиметров в двадцать, не шире... А ведь он-то - бежал. Бежал
сломя голову!..
выдохнул Василий.
поигрывал стеклянными искорками гладкий дымчатый пол, а за спиной
свешивалась со льдистого потолка сволочная пятиэтажка.
звук должен был отразиться от верхней тверди, загулять, перекликаясь,
между колоннами. Ничего подобного. Звук глохнул, как упакованный в вату.
над головой, явно собираясь палить до тех пор, пока хоть кто-нибудь не
прибежит на выстрелы. Но "макаров" отозвался звонким металлическим
щелчком. Осечка. Василий передернул затвор, выбрасывая бракованный патрон,
и нажал курок повторно. Опять осечка. Ругаясь одними губами, выбросил еще
один. И - третья осечка подряд!
веря своим глазам, нагнулся, подобрал. Патроны были тусклые, зеленоватые,
словно пролежали в земле лет двадцать.
вздыбив от ужаса серебристую шерстку, обмер еще один лупоглазый зверек,
пораженный, видать, порывистыми движениями огромного существа и
производимыми им металлическими щелчками.
прыгнул вперед, ухватил оброненную капсулу и снова обмер, явно прикидывая
расстояние до ближайшего овала. В каком-то странном остолбенении Василий
смотрел, как пушистый жулик шажок за шажком продвигается к смертельной
тени. Вот до нее осталось всего полметра, зверек приостановился и дерзко
воззрился на человека. Задорное чириканье - и, метнувшись прямо в центр
овала, лупоглазый исчез вместе с украденной капсулой.
Василий вытер лоб кулаком, в котором были судорожно зажаты черт знает с
чего позеленевшие, нестреляющие патроны, и на негнущихся ногах подошел к
округлому пятну.
знал точно. И уж во всяком случае, не с таким жизнерадостным видом...
почувствовал, что рука опустела. Патроны исчезли...
дальнейшую судьбу. Патронов не было...
пустую кобуру с обрывком ремня и, обложив сдавленным матом теневой овал,
шагнул в самую его середину.
вообще ничего не почувствовал. Но, согласитесь, когда во мгновение ока
одна местность сменяется другой, пусть даже и очень похожей, не утратить
равновесия - дело сложное.
не удержался и с маху сел на пол.
было. Он сидел на пятачке между тремя опорами, неподалеку от целой толпы
молочно-белых глыб, в сторону которых улепетывал во все лопатки пушистый
похититель последней капсулы, по-видимому, вообразивший, что за ним
погоня.
и, судя по всему, мало что пока понимал.
полу в поисках утраченного боезапаса. Оба патрона лежали рядом - тусклые,
зеленоватые. Василий загнал их в обойму, обойму - в рукоять, хотел
отправить пистолет в кобуру, но кобура с обрывком ремня осталась где-то
там, на краю площади, рядом с теневым капканом, который и не капкан вовсе,
а оказывается, вон что...
пистолет за пазуху и поднялся с пола. Но тут слуха его коснулся отдаленный
гулкий звук, очень похожий на выстрел, причем из оружия куда более
серьезного, чем тот же "макаров". Василий насторожился и вдруг понял - это
был треск лопающейся глыбы. "Выстрел" вскоре повторился, и лицо Василия
просветлело: Ромка! Кому ж еще?!
молочно-белых глыб. От одной из них была уже отколота примерно четверть, а
над тем, что осталось, трудился человек с ломиком.
белоснежную простыню, тщательно примериваясь перед каждым ударом, наносил
глыбе повреждение за повреждением.
вырубленной на опорах похабщины. Озадачивали, правда, возраст и внешность.
Приятный такой старичок, только вот одет не по-людски... На тех, что
исписывают стены, решительно не похож. Хотя, с другой стороны, на
субъектов, ломающих все из хулиганских побуждений, старичок тоже похож не
был, - но вот ломает же!.. И как-то странно опять же ломает - такое
впечатление, что безо всякого удовольствия...
престарелому нарушителю.
мелькнул испуг.
в обрывки милицейской формы.
волосы - прямые, седые, глаза - голубые, круглые, лоб - высокий, узкий,
уши - малые, прижатые, нос - прямой... Усы, бородка... Ломик держит в
левой руке. Левша, стало быть...)
портрета, Василий на минуту потерял его из виду в целом и был несколько
озадачен, обнаружив, что старичок смотрит на него уже не с испугом, а
скорее с мягкой укоризной.
обаятельной улыбкой. - Опять со мной никто разговаривать не будет... Давно
прибыли?
хулиганство и вандализм? Больно уж раскованно и любезно повел себя
старичок. Чуть ли не с хозяйским радушием...
с вами не будет разговаривать?
сомневаться!.. А вы, я смотрю, из милиции?
обрывки формы, суровый официальный вид. - Так что вы тут делаете?
объяснений, причем подробных... А подробно объяснять на пустой желудок -
это, знаете ли... Словом, давайте начистоту: с булыжником этим я, конечно,
погорячился. Сложный оказался камушек, непростой... - И старичок с досадой
звякнул ломиком по неровному стеклисто-мутному сколу. - А вы, я смотрю,
мужчина крепкий... Причем учтите: кроме меня вам здесь никто разъяснений
не даст, а мне терять нечего - мне теперь из-за вас так и так бойкот
объявят... Короче, чисто деловое предложение: вы сейчас берете этот ломик
и доламываете то, что я начал. Дальше вместе пообедаем, ну, и заодно
попробуем развеять какие-то ваши недоумения... Соглашайтесь! Предложение,
мне кажется, самое для вас выгодное.
старичка орудие разрушения.
подбодрил тот.
железяка была... От летающей тарелки отломал...
старичок. - Это же невозможно!