было цветным. На экране, в очень хорошо обставленной комнате, сидела
большая семья, симпатичные, но какие-то уж больно прилизанные люди.
Заиграла знакомая музыка... и внизу экрана поползли строчки текста. Явно
не отрывая глаз от этих титров, Выбегалло запел:
размер попадал. Так продолжалось минуты три. Люди на экране беззвучно
открывали рты, временами Выбегалло нажимал какую-то кнопку, и они начинали
ему подпевать. Картина была такой... такой... даже и не знаю, как ее
назвать.
оглядел зал, все молчали. Только в уголке девушки, не замечая
происходящего, листали альбом, срисовывая из него какие-то фасоны платьев
и временами ойкая - видимо, находя что-то уж совсем удивительное.
доставленных приборов мы убедились, вопрос их полезности можно
продискутировать отдельно. Теперь поговорим конкретно. Амвросий
Амбруазович, откуда вами, с помощью машины Луи Ивановича, были доставлены
данные вещи?
оскорбленную невинность. - Не имею понятия! Мы работаем, нам книжки читать
некогда.
сбережения! - заявил он. - Смета мною будет приложена, и, надеюсь,
оплачена!
бороться. Да, конечно, его "эксперименты" с чужим оборудованием пахли
весьма дурно. Но оттереть Луи Ивановича в сторону ему маги не дадут. А
вещи-то, действительно, интересные... Я вздохнул. И в наступившей тишине
вздох мой прозвучал очень громко.
полагаю, для чистоты эксперимента надо повторить его независимому
эксперту. Предлагаю кандидатуру Привалова. Вы против, Амвросий
Амбруазович?
подобные... технологии? - Невструев пристально посмотрел на меня. И едва
заметно подмигнул.
друг!
Хозевич полировал пилочкой ногти, с сомнением поглядывая на меня. Киврин
доброжелательно улыбался. Седловой достал носовой платок и принялся
смахивать с машины пылинки.
Полуэктович был воплощенным вниманием. - Подумайте, имеет ли смысл что-то
оттуда привозить в наш мир. Посмотрите сами, по обстановке.
Все уже кончится, а ты гони!
поставил ногу на сцепление.
путешественник опытный...
с ездой на велосипеде, и сам процесс очень похож, и навык приобретенный не
теряется. Машина шла на полном газу, и античные утопии так и мелькали
вокруг. Я даже немного отвлекся от сути своего задания - так интересно
было посмотреть на знакомые места. Возникли знакомые граждане в хитонах с
шанцевым инструментом и чернильницами, я помахал им рукой и подбавил
газку. Пронеслись гигантские орнитоптеры, я замедлил ход, чтобы получше их
разглядеть - и обнаружил, что на крыльях восседают солдаты с ружьями,
энергично и бестолково паля друг в друга. Менялась архитектура призрачных
городов, из стен и крыш начали вырастать антенны, забегали могучие
механизмы, колесные, гусеничные и многоногие. Как и раньше, люди в
большинстве своем носили либо комбинезоны, либо отдельные, очень пестрые,
предметы туалета. Я попытался представить, можно ли отсюда что-нибудь
вынести в реальный мир, и покачал головой. Сомнительно.
кислородными группами" должны были поразить его воображение. Я снова
полюбовался массовым отлетом звездолетов и космопланов, вереницей женщин,
текущей в Рефрижератор, и прибавил ходу. Было в этих картинах что-то
древнее, титаническое... и вместе с тем невыразимо грустное. Когда пошли
лакуны во времени, лишь Железная Стена продолжала служить мне ориентиром.
Дождавшись появления колыхающихся хлебов, я сбавил ход и остановился. Было
очень тихо. Я слез с машины времени, сорвал пару колосьев, внимательно
рассмотрел их. Н-да. Пожалуй, даже колосок отсюда не привезешь. Авторы
романов про будущее в большинстве своем пшеницу видели лишь в виде
батонов... Тоскливо оглядевшись, я поискал взглядом маленького мальчика,
который в прошлый визит пояснял мне назначение Железной Стены. Но его не
было. Наверное, выступал где-нибудь на Совете Ста Сорока Миров.
зарождаться идея, что Выбегалло что-то напутал, или мир, куда он
путешествовал, саморассосался.
озаряемой далекими ядерными взрывами, полыхнуло особенно сильно - и Стена
дернулась, накренилась. Я притормозил, выпучив глаза.
Его стали озарять такие же адские взрывы, а сверкающие купола и виадуки
вдали стремительно превращались в руины вполне заурядных домов. Небо
потемнело, повалил серый снег. Выжженные нивы покрылись сугробами.
Дождавшись, пока взрывы по эту сторону стены стихли, я затормозил.
простирались лишь запорошенные снегом развалины. Я поежился, попытался
поднять комок грязного снега. Снег был вполне реален, его явно можно было
привезти домой. Потом я подумал, что снежок этот радиоактивен, выбросил
его и торопливо вытер руки. В это мгновение кто-то тронул меня за колено.
Подскочив в седле, я обернулся и увидел маленького мальчика в резиновом
балахоне и противогазе. Из под стекла противогаза нездорово светились
запавшие, глубоко посаженные глаза. Секунду я размышлял, тот это мальчик
или не тот, но, так ничего и не решив, спросил:
устал и замерз. Я растерянно подумал, что надо схватить его и привезти в
реальный мир... Конечно, был риск, что привезу я лишь противогаз, но
мальчик был таким измученным и несчастным, что выглядел реальным. Однако
мальчик, отдохнув, поднялся и побрел дальше.
среди сугробов.
Соскочил с машины времени, бросился за ребенком - но его среди сугробов
Флинт Эрик
Сертаков Виталий
Громыко Ольга
Глуховский Дмитрий
Шилова Юлия
Акунин Борис