Чтение 12–й страницы книги ~Вариант "И"~

меня.

И как бы для того, чтобы смягчить резкость, добавил:

- У этого есть своя польза. Например, мне стало известно, что вы
сейчас подвергаетесь достаточно серьезной опасности. Как сказал в своей
касыде великий Рудаки... - Он опустил веки и прочитал медленно,
выразительно:

Он умер. Караван Шахида

покинул этот бренный свет.

Смотри, и наши караваны

увлек он за собою вслед.

Глаза, не размышляя, скажут:

"Одним на свете меньше стало",

Но разум горестно воскликнет:

"Увы, сколь многих больше нет!"

- Вы поняли? Не только тот, о ком вы заботитесь, но и вы сами. И вот
мы решили в какой-то мере обезопасить ваше пребывание здесь. Так,
разумеется, чтобы это вас нимало не стесняло. Я покачал головой:

- Очень благодарен. Но новые люди непременно обратят на себя
внимание...

- Новых не будет, - сказал он. - Теперь самое время пожелать вам
успешной деятельности. И в особенности - на предстоящем съезде партии
азороссов.

И кивком шейх дал понять, что аудиенция окончена. Я признал, что для
аравийского деятеля он был очень пристойно информирован.

Но я уже чувствовал себя созревшим и для неприятного разговора; мир
состоит не из одних лишь удовольствий. Желающий установить со мною контакт
наверняка уже разыскивает меня и вот-вот заглянет сюда. Выйдем на люди;
пусть он увидит меня и начнет первым.

Я вернулся в зал. Когда я попал в поле зрения американца, в глазах
его что-то мелькнуло - словно сработал затвор фотокамеры, установленный на
выдержку в одну тысячную. Больше ничто в лице не изменилось; надеюсь, что
и в моем тоже. Мы направились навстречу друг другу. Я представился:

- Бебер, журнал "Добрососедство", Аугсбург, Бавария. А вы...
Минутку...

По-моему, мы уже встречались, мистер... э-э?..

Он промедлил на долю секунды больше, чем следовало бы; видимо, у него
возникли колебания в выборе своего имени: раз я его помнил, домашняя
заготовка, рассчитанная на незнакомого, не годилась. А то имя, которым он
назывался тогда, захоти я проверить, могло бы засветить его. В конце
концов он решил, видимо, пойти на риск.

- Мистер Вебер, - сказал он весьма дружеским тоном, - моя фамилия
Стирлинг, и я смело могу назваться вашим сородичем по газетному племени.
Именно поэтому хотелось бы поговорить с вами о деле. Найдется здесь
спокойный уголок? Суть в том, что у меня имеется для вас любопытное
предложение.

- К сожалению - или к счастью, - не могу пожаловаться на недостаток
работы.

- О, в этом я более чем уверен. Выполнение моей просьбы не потребует
больших затрат времени, но - при этом могу обещать - принесет вам немалые
выгоды. Теперь и в будущем. Сейчас я прошу только, чтобы вы меня
выслушали.

Соглашаясь выслушать, я пока что не рисковал ничем. Так, во всяком
случае, мне подумалось.

- О'кей, - сказал я. - Пожалуй, вон в том углу нас будут меньше
беспокоить.

Указанное мною пространство находилось близ оркестра, затруднявшего
подслушивание. Стирлинг оценил мою предусмотрительность и кивнул.

Очень кстати подвернулся официант. С бокалами в руках мы, после
непродолжительных маневров, добрались до выбранного места. Здесь можно
было перекинуться словом-другим, не делая тему беседы всеобщим достоянием.
Разумеется, тут не хватало условий для серьезного разговора, и самым
разумным оказалось бы назначить время и место настоящей встречи; но похоже
что ему не терпелось добиться полной ясности относительно моего статуса,
чтобы уже на ее результатах строить планы дальнейшего общения со мной.

- Как вам нравится сегодняшняя Москва? - спросил Стирлинг таким
тоном, словно был полномочным представителем этой страны и этого города
или хотя бы его жителем на протяжении лет этак десяти. Это было, конечно,
несколько нахально; но - лишь внутренне усмехнулся.

- Продолжает меняться, - ответил я. - Даже быстрее, чем я ожидал. Но
я не уверен, к лучшему ли.

- То есть вы полагаете - к худшему?

- Нет. Я ведь сказал: не уверен. Не знаю. Очень давно не был здесь.

Вот осмотрюсь, тогда смогу сделать какие-то выводы. Но что-то мне, во
всяком случае, нравится - если говорить о деталях.

Я провоцировал его на выпад; он воспользовался подставкой.

- Вы уверены, что нравится? - спросил он серьезно. Я столь же
серьезно ответил:

- Судите сами. Город строится, и на этот раз впервые, быть может, за
всю свою историю строится хорошо, на высоком современном уровне. Не думаю,
что увиденное мною здесь своей архитектурой, качеством постройки и отделки
хоть немного уступает тому, что воздвигается ну хотя бы на вашей родине.
Можно, конечно, дискутировать о стиле - но не более того.

- Не слишком ли поспешное суждение? Вы не живете здесь уже двадцать
лет...

- Двадцать один, если быть точным.

- Тем более. Неужели за это время вы, обитая на западе, не выработали
объективного взгляда на то, что происходит в этой стране?

- Напротив, считаю, что именно это мне и удалось.

- Мне рекомендовали вас как специалиста по новой ситуации в России.

Откровенно говоря, не знал за вами таких достоинств. Но что вы -
видный журналист, было нам известно и раньше, мы обратили на вас внимание
достаточно давно. И, скажу прямо, нам всегда нравилось то, что вы писали
об этой стране, ее проблемах и способах их разрешения.

- Ну, может быть, все эти характеристики весьма преувеличены. Но,
собственно, какова тема нашего разговора? Могу вам чем-нибудь помочь?

Буду рад - в свободное время, разумеется.

На его лице обозначился намек на улыбку; вероятно, она должна была
означать: "Да какое же свободное время может быть у нас с вами..."

- Специалисты мне назвали именно вас. И, кстати, я верю, что вы
обладаете достаточной информацией для серьезных выводов. Вы ведь, не
сомневаюсь, давно уже стали европейцем. Вы не азиат, не так ли?

- Мое мироощущение, как и большинства моих соотечественников, всегда
зависит от географических координат, - ответил я. - В Европе мы чувствуем
себя европейцами. В отличие от вас, в любой стране продолжающих ощущать
себя американцами - и никем другим. Если говорить точнее - мы хотели быть
европейцами. Я бы сказал даже - очень хотели. И не наша вина в том, что
этого не произошло. Хотя многим порой уже представлялось, что суп сварен.

- Ну а вам не хотелось бы отведать этой похлебки? Не там, где вы
провели столько лет, а тут, дома?

- М-м... Вопрос несколько неожиданный. Допустим, я не отказался бы
попробовать ложку-другую. Но мне кажется, что поезд с этим
вагоном-рестораном уже ушел.

- А мне представляется, что мнение старого континента может еще
измениться. Кстати, не только я так считаю. Если, конечно, Россия и сама
все еще хочет того же.

- Трудно сказать. Может быть, если найти способ внушить ей, что
смотреть надо все-таки на Запад, тенденции могли бы измениться. Но каким
путем?

Стирлинг внимательно посмотрел на меня.

- Путь один: создание мирового общественного мнения. Россия даже и
сегодня все еще достаточно восприимчива к нему. Бескровный путь.

- Ага, - стал я соображать вслух. - И для участия в создании этого
общественного мнения вам, кроме прочих, понадобился я?

- Как нам известно, у вас есть читатели и в России, и в Европе, что
для нас одинаково важно.

- Следовательно, вы хотите, чтобы я что-то написал?

- Всякое дело должно выполняться специалистом, мистер Вебер.

- Что же именно? И для кого?

- Не беспокойтесь. Для кого - это наша забота. Зато вы сразу выйдете
на широкий мировой простор.

- Заманчиво. Ну и?..

- Ну и, разумеется, ваш труд будет соответственно вознагражден.

Поверьте мне: такие гонорары вам и не снились.

- Знаете, сны у меня бывают самые необузданные. Так что хотелось бы
несколько больше конкретности.

Он назвал сумму, пригнувшись к моему уху, хотя за шумом
располагавшегося рядом оркестра никто и так бы не услышал.

Я непроизвольно поднял брови и недоверчиво усмехнулся:

- Это серьезно?

- Мистер Вебер!..

- Хорошо. Допустим, я вам поверил и вы меня наняли. Но что я должен,
по-вашему, написать и на каких материалах основываться?

- Как вы, возможно, слышали, происхождение восточного претендента
достаточно туманно. Скорее всего он не имеет никакого отношения к
правившей династии.

Я пожал плечами:

- А какая, собственно, разница? Принадлежность к Романовым вовсе не
является непременным условием избрания на царство. Да и кроме того - это