Чтение 12–й страницы книги ~Рагнарек~

-- Яромиру -- без сахара и немного теплый, я не ошибся?

-- Что Вы тут делаете? -- в отличие от прохлаждающегося чая СБ-шник
начал закипать. -- И кто Вы вообще такой?!

-- Курьер. Исполнитель Определенных Обязанностей... Меня один рыцарь
просил передать одну вещь, когда придет время. Он бы и сам это с
удовольствием сделал бы, но, увы, сэр Энглион де Батарди погиб в застенках
Директ-Коммендатуры во времена Аббингтона, так что мне прийдется выполнить
сие за него.

С этими словами незнакомец подошел к Альфе и протянул ей пакетик из
серебристой фольги.

Девушка осторожно развернула обертку. Внутри оказалась янтарная брошка,
явно переделанная из подвески-ожерелья.

-- Сэр Энглион нашел ее в одном колодце, -- продолжил тихий голос, -- И
велел вручить супруге Яромира Загорского, шефа Корректоров. Говорил -- по
просьбе самого Яромира Савельевича...

Лишь секунду спустя обитатели Башни поняли, что никакого чужака в зале
нет. Просто прозвучал из пустоты его голос, неуловимый, как улыбка
Чеширского Кота...

* * *

-- Ну-у-у, -- Славик скривил задумчивую гримасу. -- Мне бы все же
хотелось издать ЭТУ книгу так, какова она есть.

-- Ты ее уже издаешь с изменениями, -- холодно отозвался Артагорт, и
его лицо, приблизившись, заполнило весь экран видеофона. -- Ведь перевод
прилагаешь? Материал для страниц иной используешь?

-- А это не смысловые изменения, это дизайн и коммуникации! -- быстро
парировал юный контрабандист и издатель. -- Из песни, как известно, слова не
выбросишь, а ты мне предлагаешь ЦЕЛУЮ ФРАЗУ выбросить! И не из песни, а из
Книги, из ТАКОЙ Книги!

-- Славик, имей совесть! -- черненая повязка на лбу Арта слегка
сдвинулась, и по изображению побежали помехи. -- Ведь ты... Ты разве никогда
не замыливал книгу в библиотеке, а?

-- Копировал -- бывало... А переть... Фи, а еще издатель... Понимаешь,
Арт, я догадался, чем тебе та несчастная реплика не угодила... Но знаешь --
я ее все же оставлю, даже если мы из-за нее разругаемся вусмерть!

-- Не спеши так, малыш... Ты не все в ней понял... Погоди -- я приеду и
мы поговорим... без дополнительных средств коммуникации... --
повязка-хайратник сползла сильнее, и экран погас, на мгновение озарившись
багровой вспышкой. И уже с вырубающегося аппарата донеслось: -- Завтра в
восемь в "Вальсирующем драконе" у Велиримира...

-- Надеюсь -- не в восемь утра, -- зевнул Славик и, подойдя к
журнальному столику, взял с него старинную черную книгу. На раскрытой
странице скользящими рунами было выведено:

"Я знаю, что ты сейчас читаешь эту книгу. Книгу, которую ты втихую
стащил у меня. Как видишь -- тут не рецепты Силы... Ну что же -- прошу об
одном: сохрани эту Книгу, не дай ей пропасть. Ведь она -- последняя кроха
памяти, оставшаяся о нас. Последнее, в чем звучат голоса наших ушедших
друзей, их последнее "Мы были!"..."

Последние слова были чуть смазаны, словно на них когда-то,
давным-давно, упала жгучая, едкая слеза...

На часах было двадцать минут девятого. Стемнело. А Арта до сих пор
нет...

Накуренная, пропахшая пивными и винными парами атмосфера таверны
располагала к полудреме. Славик откровенно скучал. От безделия он
разглядывал посетителей. Несколько парадно одетых бизнесменов, даже за
заплеванными столами не теряющих свой солидный, респектабельный вид.
Забулдыги, уже опорожнившие свои кружки и с надеждой поглядывающие на
входные двери. Их можно понять: каждый раз, когда тут появляется тезка
достославного лича сэр Бертрам из Хонка, то пьянки за денежки странствующего
искателя приключений не затихают до самого утра... А вот сидит какой-то
молодой человек, явно пересмотревшийся детективных фильмов. Сидит и курит,
между прочим, а вот Славику тут же ткнули в табличку "Не курить!"... Хм!
Курит двадцать минут одну сигарету -- рекордсмен!

Славик пригляделся к странному типу в низко надвинутой широкополой
шляпе: тот сидел не шевелясь, несмотря на духоту закутавшись в черный плащ с
поднятым высоким воротником. Было похоже, что незнакомец спал. За все время
наблюдения Славика за ним, тлеющая жаринка на сигарете не сдвинулась ни на
миллиметр. Юный контрабандист попытался пролезть в мысли человека в черном,
но тщетно -- тишина. Такое ощущение, что тот вообще не использовал
нанароботы. Видимо -- местный. Повинуясь извечному любопытству, мальчишка
подсел к спящему. Кого-то он ему напоминал. Но кого? Такое ощущение, что
видел его где-то. Давно. Нет, даже не его, просто кого-то очень похожего. То
ли в забытом шпионском кинофильме, то ли на иллюстрации в одной из старых
книг, коих Славик перечитал несметное множество. Такие же холодные,
равнодушные даже во время сна, черты лица, такая же манера одеваться в
строгий черный костюм. Впрочем, кажется, тогда костюм был другим. Тогда.
Когда? Где? Славик, как ни старался -- не мог вспомнить.

-- Вы что-то хотите, молодой человек? -- внезапно произнес незнакомец
-- за непроницаемыми черными стеклами очков не было видно, как тот открыл
глаза, если они вообще были закрыты.

Славик на мгновение растерялся, но тут же взял над собой контроль.

-- Меня интересует самая малость, -- высокопарно начал мальчишка. -- Не
соблаговолит ли многоуважаемый незнакомец поделиться со скромным странником
рецептом нескончаемой сигареты?

-- Не соблаговолит, -- равнодушно, словно насмехаясь, ответил тот и
смачно затянулся, выкурив за раз половину.

-- Упсь! -- Славик раздосадовано глянул на огонек, приближающийся к
фильтру. -- Лучше по старинке, от лунного луча прикуривать.

-- Угу, -- незнакомец протянул сигарету. Славик стал рыться в карманах
в поисках зажигалки. Но незнакомец опередил юнца, протягивая свою. На
блестящей черной поверхности золотом красовалась надпись: "Лунный Луч".
Тогда юный контрабандист, фыркнув от такой насмешки, поднес к сигарете
указательный палец. Лучик висящей за окном луны, падавший до этого на шляпу
незнакомцу, вдруг искривился и легким крылом коснулся белой курительной
палочки.

Трудно сказать, кто больше удивился: незнакомец или сам "нашаманивший"
контрабандист, когда сигарета зажглась полупрозрачным голубоватым огоньком,
но виду не подал ни один. Как будто все так и надо.

-- Силен, мужик, -- без особого энтузиазма прокомментировал человек в
черном.

-- Мерлин тоже не жаловался, -- как можно равнодушнее ответил Славик.

-- Кстати, он по прежнему живет в своей норе под дубом? --
поинтересовался неизвестный, закуривая новую сигарету.

Славик мгновенно понял, о каком Мерлине говорит незнакомец. Стало
немного неуютно... Но подавать вид?! Еще чего!

-- Говорят -- он нашел себе еще более неуютное обиталище, чем-то
сроднившее его с троллями из Заповедника...

-- Я никогда не понимал его вкусы. Друид-переросток! -- незнакомец явно
вспомнил какое-то досадное происшествие, но развивать тему не стал.

-- Что-нибудь передать ему при встрече?

-- Не стоит... Я к нему скоро сам наведаюсь... У него очередной
заказец, блин! Надеюсь -- на этот раз не меч...

Желая уйти от столь щекотливой темы, Славик решил зайти с другой
стороны:

-- Ну, на Меч, помнится, ни Мерлин, ни его подопечный не жаловались,
так? А вот... Как бы это попроще сказать... Сотоварищ Ваш, я его видел не
столь уж давно... Где он сейчас?

-- Прохлаждается, -- с неудовольствием ответил безымянный собеседник.
Он явно завидовал своему сотоварищу.

За такой беседой Славику захотелось промочить горло.

-- Неплохо бы и мне прохладиться, -- заметил мальчишка, вставая из-за
стола и направляясь к стойке.

Заказав себе кружку пива, юный контрабандист вернулся к этому
таинственному "кладезю информации". И раздосадовано вздохнул: из-под шляпы
раздавалось сонное посапывание, и жаринка сигареты была вновь неподвижна.

Выпустив струйку холодного дыма из своей сигареты, Славик решил все же
не будить этого странного субъекта.

-- Курить в помещении воспрещается, молодой и нахальный! -- прогремел
голос трактирщика. -- К Вам обращаюсь! Говорил ведь уже раз! Или помочь
выбраться за порог?!

Мальчишка не стал спорить с владетелем сего питного заведения. В
конце-концов, незнакомец иначе, как через дверь, не выйдет, а Арт иначе, как
через ту же дверь, не войдет. Так что никто не мешал покурить на пороге,
одной ногой в трактире, другой -- уже нет. Так и трактирщику сказать нечего,
и сквозняк внутрь дует...

Сказано -- сделано.

Славик курил, вдыхая холодный дым, и ароматы волнами залетали в
таверну, ничуть не тревожа посетителей... Опять появился поэтический зуд, и
сами собой сложились слова:

Холодный дым от незажженной сигареты,

Все покрывает, словно он не дым,

А цельный клок тумана серый...

От незажженной сигареты, прикуренной от той Луны,

Что нынче светит нам, от полнолунья.