слишком ли... э-э... противозаконно установкам Господа нашего...
неверными сарацинами, воевали, не щадя жизней за Гроб Господень, но когда
было нужно -- заключали с ними перемирие, даже покупали у них еду,
нанимали в проводники! И все это было разрешено святыми отцами Рима!
остановил кого-то на лестнице, там слышались раздраженные голоса, даже
звякнуло железо. Наконец оттуда доносилось только сопение кучки здоровых
мужчин, зажатых в тесном пространстве. Томас поглядывал с нетерпением и
страхом, только бы никто не вмешался, не нарушил, не поломал.
замерли. Внутри звезды словно бы пронесся ветерок, потом Томас понял, что
это сквозняк из единственного окна.
торжественном страшной тиши все ждали, затаив дыхание. Наконец Томас
прошептал, еще не веря:
приходится. Что-то сорвалось. Не так повернулся, не с тем ударением...
Хоть и воруете друг у друга, но иной раз что-то добавляете, а то и само за
столетия меняется незаметненько для вас самих. Но я знаю, что кто с ничем
пришел, тот от ничего и погибнет...
вдруг в середине звезды на мгновение вспыхнул свет. Калика сам посветлел
лицом, кивнул довольно, пошел бубнить дальше, свет мерцал, усиливался,
наконец там вспыхнул оранжевый огонь, брызнул искрами, повалил дым. И в
столбе дыма поднялся во весь немалый рост багровый зверь. Он раскрыл
пасть, пахнуло смрадом, рыкнул, раскинул в стороны огромные руки, почти
упираясь в противоположные стены. В правой лапе держал боевой молот
размером с наковальню.
поползла под ноги Томасу. Тот не дрогнул, только спросил напряженно:
разговаривать не умеет.
бы писать как на беленых стенах домов простолюдинов.
демон, весь блестящий и переливающийся. Калика спросил подозрительно:
никто работать на человека не хочет. Да и то, кто лучше человека
сделает?.. Томас, не горячись. Это демон, что умеет становиться быстрым
как молния... ну, не как молния, но все же быстрым конем. Но ты знаешь,
куда нам скакать?
стоял как суслик на задних лапах. Калика протянул руку, демон послушно
запрыгнул на ладонь. Между крохотных рожек проскакивали голубые искорки.
Калика бросил:
побольше... Что ж, ты умеешь побольше других олухов.
Ферма не решаю, на небеса не вхож...
какой-то еще засушенный книжник? Я король, и мне изволится...
войско, дабы побить соседа...
дорвавшись до власти, хочет, чтобы никогда не кончалась. Бессмертие,
правда, дать никто не волен, зато какие-то гарантии неуязвимости на некий
срок и на определенных условиях...
положения. Даже монашенку... Монашенки особенно...
уже, другие потом, но все будут там. Могу посодействовать с Еленой
Прекрасной, Сафо, Умилой, Авдотьей Рязаночкой... гм, нет, с Авдотьей не
получится, зато Гвеньевера, Моргана, Далила...
Ярослава. Ее недавно уволок один такой обгорелый.
на какой козе к ней подъехать. А где искать женщину не столь именитую?
Ну-ну, пока не столь именитую. Вы можете пересмотреть всех женщин на белом
свете? То-то. А в аду женщин в десятки раз больше. Они ведь все там,
начиная с самой первой, Лилит. И второй -- Евой.
творение бога, и свободно бывает везде, где хочет. Хоть в аду, хоть на
земле. А Еву с Адамом вывел их праправнук, когда на кресте кончился. Ни
хрена не знаешь, мелочь пузатая, а щеки дуешь!.. Ладно, тогда последний
вопрос... Кто из чертей волен явиться в наш мир и украсть... или послать
кого-то, чтобы для него украли...
как я сейчас. Но Сатана не явится, у него своя гордость...
Сатаны, он силен и грозен... но он еще и умеет обходить все ловушки, что
на него ставят те, что наверху. На самом верху! А больше... нет, больше
почти никто. А если кто и выберется, то всю добычу тащит Вельзевулу.
опустил вниз обрекающе, и демон исчез с пристыженным воплем. Томас тяжело
вздохнул, слышно было как нервно переступали с ноги на ногу рыцари. Оба
крестились торопливо, шептали молитвы, но умолкали всякий раз, когда в их
сторону оглядывался страшный язычник с красными, как огонь, волосами.
безуспешно вздымал длани, творил заклятия, швырял пучки травы в середину
звезды.
больше не умела, то ли звезда такая слабенькая.
деле из другого мира, ибо чернокнижники -- это христиане, отрекшиеся от
Спасителя, предавшие его, а калика чернокнижных мерзостей не знает, с
демонами не водился, могил не раскапывал, а младенцев невинных если и
убивал, но не из подлости, а по убеждениям своей веры.
разберешься?
твоему открытый противник.
мечей, то отдергивались, будто отброшенные ударом копыт боевого коня:
помнили, как этот диковатый разделался с колдунами Стоунхенджа.
волшбе! Пусть я буду за это проклят и гореть мне в аду, но лишь бы спасти
ту, которой я так мало уделял внимания и ласки!
этики человек еще не человек, а так... всего лишь разумное нечто. Просто я