зная, чем еще выразить свое сочувствие. - Плюнь, бред все это... Поешь вот
и ложись спать. Расти будешь. Во сне. Вырастешь большой, всех убьешь и
будет тебе радость. Жизнь трудна, Девона, но, к счастью, коротка. Может, и
не придется тебе ничего восстанавливать... Сам видишь, не осталось ни
хрена, а если что и осталось - дерьмо сплошное. Ешь. Или на Круг сходи.
Подерешься - расслабишься. А так не надо. Ладно?
ладони. - На Круг схожу. У вас тут больше ходить некуда. Там хоть
смотрят... На смерть, кровь, грязь - но смотрят. Ты прав, Скилли, дерьмо
вокруг; но мне надо - чтоб смотрели... Хоть на дерьмо. Хоть на что. Лишь
бы смотрели. Лишь бы...
Потом резко остановился.
Девона, - что ты знаешь о Подмастерьях?
не оттуда?
говори - что знаешь, что слышал, что думаешь - говори!
Он белел и белел, и Девона никак не мог оторваться от его снежной маски с
черными провалами глазниц, а Скил не мог оторваться от чего-то,
происходящего за плечом безумца; и недожеванный голубь дрожал в его худой
руке. Потом голубь упал на землю, и Девона тоже упал на землю; а Скил
остался сидеть и смотреть на высокого человека в сером балахоне,
ударившего Упурка. Незнакомец легко коснулся ладонью затылка Девоны, и
этого было достаточно, и Скил жалел о недоеденной птице, а больше не жалел
ни о чем. Хоть помер бы сытым. Было бы что потом вспомнить.
и пытаясь сфокусировать взгляд на сером пятне перед ним. Пятно задрожало и
резче проступили деревянные рукояти каких-то неведомых предметов,
полускрытых под балахоном.
- так вообще не ходят... Ни тебе здрасьте, ни тебе... Зачем так вот?
гости! Это Сырой Охотник... Он Подмастерьям в кяризы людей поставляет. Не
хочу... не надо, прошу вас... я нож нашел - жалко...
молчал, смотрел. Потом откинул капюшон, открывая удлиненное лицо в тени
серо-коричневого берета.
бесстрастный. - Пошли. Задающий вопросы должен уметь получать ответы.
неумело и по-женски пытающимся вцепиться в Охотника. Охотник сделал шаг в
сторону и мягко перехватил левую руку безумца, одновременно вставляя между
мизинцем и безымянным крохотную палочку. Резкий поворот - и Упурок взвыл,
хватаясь за вывихнутые пальцы. Потом двинулся по кругу, нянча искалеченную
руку и держа серого человека в центре.
ночь, и почти достал... Это оказалось единственной победой. Охотник
выдернул из-за плеча одну из рукоятей, и ременной бич со свистом
развернулся в воздухе. Увесистый камень взлетел в дождь и морось, и едва
не размозжил голову Девоне.
трупожога. Скил плотно зажмурился и сделал шаг вперед. Потом еще один. Он
шел умирать. Жить было очень страшно.
властность, что даже на холодном лице Сырого Охотника мелькнул отсвет
равнодушного интереса, мелькнул и погас. - Стой и смотри! Только смотри...
Забудь обо мне, забудь о себе - смотри, парень! Иначе...
ему разлепить веки. Он уже не боялся. Почти совсем не боялся. Он только
подозревал, что сумасшествие Девоны заразное, но в целом ему было не до
того. Он - смотрел.
и его оказалось достаточно. Девона глубоко вдохнул влажный ночной воздух,
поежился, лопатками ощутив ждущий внимательный мрак, и опустил болевшую
руку, которую до того прижимал к груди, как младенца. Боль его теперь не
интересовала; и дождь притих, садясь рядом с застывшим Скилом.
текущую под ногами, словно в поиске невидимых ям и выбоин; чуть
проскальзывая вперед при переносе веса, плавно, вкрадчиво, незаметно -
змеиные, переливающиеся, ядовитые движения...
морось, когда людьми овладевают уныние, тоска от серого падающего крошева;
и от тоски человеку скучно бежать, драться, нарушать бесконечное хлюпающее
однообразие...
любит металл, потому что металл легко ржавеет, и его трудно достать, и им
легко убить - случайно, нехотя; а дерево так уютно ложиться в ладонь, и
ремень послушно свивает свои кольца, и...
таращился на две замершие фигуры - и вот уже Охотник медленно оседает на
землю, тщетно ища опоры в нелепо вывернутом колене, хватаясь за дождь; и
ставший ужасно толстым локоть Упурка на мгновение прилипает к его виску,
сбивая легкомысленный пегий берет.
человеком. Из-под затылка Охотника вытекала кровь. Нет, не кровь...
Грязная, раздавленная редиска.
спине. - Да что же... Девона, миленький, ты ж убил его, честное слово...
пришел. Ну и я его, значит... Поймал. Гляди, Скилли, какие палки! Здорово
придумано, однако, попрошу потом, пусть научит...
одной из хитрых палок. Скил еле увернулся.
каким-то очень человеческим.
подняться. Ишь ты, чего у тебя тут понапихано... Дай понесу...
с ума.
Сай-Кхон; маленький зал с низким провисающим потолком, и в конце его была
- Дверь.
каменного идола с оплавленным лицом была - Дверь.
визжащих джунглях Калорры; в полумраке резьбы деревянных стен первого
этажа была - Дверь. И во многих мирах, во многих местах и временах, была -
Дверь; я толкнул легко поддавшиеся створки, и все эти двери открылись.
распахнутых, жаждущих, зовущих; беззвучный крик плавился, распадался в
подмигивающей бесконечности, и пена ресниц дрожала на накатывающемся валу
бездумных зрачков. "Ты - наш!" - смеялась бесконечность, "Ты - мой!
Мой..." - взывал каждый взгляд, "ты, ты, ты - дай..."
зала-зомби, ненасытного и высасывающего душу; и спина ощутила пористый
камень дверного проема.
примеряющий души и образы, бродячий лицедей, меняющий собственное "я" на
разменную монету чужих слов и жестов; мы узнали тебя, и приветствуем, и...
лаве...
несыгранная роль; мы - ненаписанная пьеса, мы - сущность, не получившая
существования; выпусти нас, человек - и мы будем статистами в твоем
бенефисе, и миры лягут подмостками к твоим ногам, и солнца станут тебе
прожекторами; и ты получишь роли, перед которыми снимут шляпы гении...
Смотри, человек!..
гнедом коне, приплясывающем от нетерпения, смолкли отрывистые вопли
шаманов - и в открывшийся простор, свободный от Черного ветра, пошли