на куски. Пальцем не шевельнул бы, чтобы выручить этого мерзкого старика!
А тем более, рисковать жизнью!.. А как был бы рад Эвмен! Зевс свидетель -
ты совершил непоправимую ошибку. Тевтам - дурак, его легче держать в
руках. Через него легче управлять македонянами. Неужели ты не мог
сообразить этого?
рассудительность только вредит. Я не мог спокойно смотреть, как их
убивают. И считаю, что был прав.
раздраженно бормотал Дотим и ненадолго стихал.
ни македоняне, ни аркадяне не могли похвастаться поживой. Пастухи, правда,
хватали все, что попадало в руки, но перед тем, как отправиться в обратную
дорогу, Дотим заставил их выкинуть большую часть тряпок, горшков и прочей
ерунды.
оказалась мала, но зато выяснилось, что война - далеко не самое сложное
занятие. В отличие от них, физиономии аргираспидов казались куда более
мрачными. Общим счетом три с лишним десятка ветеранов сложили головы на
узких улочках города: среброщитые считали цену чрезмерной.
поэтому предсказатель решил, что слова македонянина о вознаграждении -
пустая похвальба. Он был чрезвычайно удивлен, когда через несколько дней
за ним явились люди стратега-автократора.
выглядеть странно, остался:
вспомнил свое обещание... Но зачем тебя тогда зовут к стратегу?
заволновался только когда перед самым домом Эвмена кожу на его груди,
соприкасавшуюся с шариком, начало покалывать. Гермес предупреждал пастуха
о чем-то.
выкрашены в белый цвет. Множество золоченых светильников жадно поглощали
гирканское масло. В углах находились курительницы, и мягкий запах
благовоний в сочетании с ярким светом вызвали у пастуха ощущение храмовой
торжественности.
узнал все такого же белоснежного Иеронима и Антигена, одетого, словно
мидийский всадник. Остальных он видел в первый раз. Нарядами они
напоминали жрецов, а лица выдавали в них местных уроженцев.
Антиген и, дружелюбно улыбаясь, подошел к аркадянину. - Я рассказал
стратегу о тебе. Он захотел тебя увидеть.
Вопреки предсказаниям Дотима, лицо стратега-автократора не выразило
недовольства при виде спасителя Антигена. Наоборот, Эвмен улыбнулся
пастуху не менее дружелюбно, чем македонянин.
меня, что все храбрецы Эллады вместе с Александром ушли в Азию, -
последние слова стратег произнес насмешливо смотря на Иеронима. -
Оказалось, что не так. Я могу спать спокойно, зная о существовании таких
людей, как ты.
придал этому значения. Антиген положил ему на плечо руку и некоторое время
молча смотрел пастуху прямо в глаза.
обещал, то они уже здесь. Я держу свое слово. Однако только ради этого я
не стал бы приглашать тебя к стратегу. Деньги - не главная моя награда. Я
знаю - и знаю это совершенно точно, что ты прорицатель. Если так, то твое
место не среди аркадян, а при стратеге. Правильно, Эвмен?
Дотим не рассказывал о тебе никому. Даже мне. Но аркадяне - народ
болтливый. Если то, что они говорили о вашем морском приключении - правда,
твой дар более чем интересен... Ты нахмурился?
развлечения, я тебя не держу. Можешь уйти сейчас, можешь уйти потом - в
любой момент. Но... лучше, если ты останешься и покажешь свое искусство.
Что-то мне говорит: ты можешь подсказать волю богов. Даже Александр,
который был сыном Амона, обращался к оракулам, или сутками обсуждал с
жрецами, что подсказывают внутренности жертвенных животных. Почему бы мне
не последовать его примеру? Поверь, я сейчас смотрю на тебя как на
оракула, а не как на фокусника.
источников, туманных пещер. Я - наемник, я ни разу не впадал в пророческий
экстаз, поэтому вы напрасно ждете от меня чудес.
в его груди, налился тяжестью, распиравшей ребра и мешавшей дышать.
Аркадянин непроизвольно схватился рукой за сердце. Ему пришлось напрячь
все свое мужество, чтобы лицо не выдало неожиданную боль.
заговорил Иероним. - Но я слышал и читал о таких. Когда спартанский царь
Агесилай воевал с персами, в Сардах к нему привели человека, угадывавшего
количество братьев, сестер у собеседника. Аристотель рассказывал о некоем
жителе Фурий, который заходил в дом к незнакомым людям и сообщал, какие из
их овец принесут приплод в будущем году, а также какой масти родятся
жеребята... А в Элиду однажды пришел житель Мессении по имени Никократ,
сказавший первому встречному юноше: "Твой возлюбленный, что отправился по
торговым делам в Сиракузы, болен лихорадкой и не скоро вернется на
родину". И чтобы вы думали? Через месяц купцы, прибывшие из Сиракуз,
подтвердили это сообщение. Сам Никократ не мог объяснить, откуда он узнал
о болезни Элидянина...
выражало и иронию, и скуку. Речь историка вызывала в нем откровенное
раздражение. Пастух понял, что будь на то воля македонянина, он заткнул бы
Иерониму рот. Однако Антиген терпел разглагольствования ученого мужа до
тех пор, пока тот, исчерпав известные ему примеры, не повернулся к Эвмену:
ничем не рискуешь. Даже если твое искусство подтвердится, силой я тебя
держать не буду. Ты все решишь сам. Согласен?
случалось никогда, однако страха пастух не испытывал. Он чувствовал, что
сегодня может предсказывать и только предсказания избавят его от груза под
ребрами.
местном наречии и те принялись распевно бормотать, совершая руками плавные
движения.
не помешает твоему дару.
интересом смотрел на Эвмена.
Когда-то он узнавал, чей оракул самый лучший подобным же способом. Итак, в
соседней комнате находится несколько моих телохранителей. Сколько их и чем
они занимаются?
Во-первых, они устали, а во-вторых, твой приказ представляется им
совершенно бессмысленным. Должны же они делать следующее: первый
перемешивать песок с пеплом, второй - переливать воду из одного сосуда в
другой и обратно. Третий - рыхлить своим мечом землю, которая стоит
посреди той комнаты в большой кадке. Странное занятие. Они делают это
только ради меня?
Эвмен. - Впрочем, ты прав. Это удивительно - кроме нас с Иеронимом,
который сочинял им задание, никто не знает, зачем я вызвал
телохранителей... Может, ты читаешь наши мысли? - Эвмен пристально
посмотрел в лицо Калхаса.
у входа. Двое слуг готовят обед.
Эвмен, подсмотреть, или узнать у кого-то он не мог!
вызвать сомнения, - задумчиво произнес Иероним. - Ответь на такой вопрос,
Калхас: к какому человеку я пойду этим вечером? Клянусь Аполлоном,
стратег, кроме меня этого не знает никто.
густо покраснел, он добавил: - Как я понимаю, ты собрался к ней не ради
чувственных наслаждений. Она обещала показать тебе какую-то рукопись. Это
подделка, Иероним. Ты будешь разочарован.