- Но что значит - разделяете все его чувства? А если он влюблен в меня?
Стало быть, и вы влюбились?
сделал усилие, чтобы сохранить невозмутимость.
поведения в коллективе. И не строю себе иллюзий.
Платее. Очень скучно, но добродетельно. А как понять утверждение насчет
иллюзий?
только такой тон сейчас годился. - Отлично понимаю, кто я и кто вы. С меня
этого достаточно, чтобы ни здесь, ни на Земле не влюбиться в вас.
учитывая наши объективные различия, ну, просто чтобы польстить
хвастающемуся своими преимуществами Мальгрему, буду всюду рядом с ним и с
вами и охотно приму вашу помощь, если понадобится. Теперь вам остается
доказать, что у вас нет ко мне никакой... в общем, особого чувства.
доказательство, что у меня нет к вам особых чувств...
была уверена, что я вру о своем равнодушии, а на деле влюблен по уши.
отличной погодой. На безоблачном небе Гармодий с Аристогитоном светили
ярко и весело, одно солнце сияло красноватым, другое желто-зеленым,
причудливые краски ложились на холмы и горы, они менялись непрерывно,
зеленое как бы бежало за красным, краснота опережала желтизну. Я любовался
величавым шествием солнц и причудливой сумятицей красок и все больше
понимал, что народ, населяющий эту планету, не может не быть наделен даром
к живописи. Иначе надо обвинить природу в эстетической расточительности -
порождает красоту ни для кого, ни для чего. Вот какие мысли вызвало во мне
прекрасное утро. Возможно, влияло и то, что вулканы в этот день устроили
себе выходной, ни пыли не плавало в воздухе, ни серой не разило. Я сказал
Ирине:
лицезреть низменное пиршество, которое ничего, кроме отвращения, вызвать
не может.
слишком человеческое, как выразился один древний философ. Понятия
низменного и высокого у разных народов различны, говорю вам как
специалистэтнолог. Вспомните живопись нибов: с какой истовостью и
воодушевлением, с какой гордостью за свою участь шествуют обреченные на
съедение. Здесь человеческого отношения к жизни и в помине нет.
справедливости, если они у других народов не похожи на наши. И тогда я
докажу, что наша человеческая, даже слишком человеческая, чистота - чище,
наша справедливость - справедливей.
совершенства. Но я не верю в абсолютные критерии морали.
улыбка говорила: я насмехаюсь над вашими мыслями, но не над вами, я не
могу насмехаться над вами, вы мне по душе. Если улыбка ее мужа, холодная и
высокомерная, отталкивала, как невежливый толчок в грудь, то ее улыбка
была подобна дружелюбно протянутой руке. Она была поступком, а не миной на
лице.
Они неслышно появлялись из кустов, неслышно исчезали. Некоторые невнятно
гудели. Я спросил, о чем их гуд. Мальгрем ответил, что они радуются
присутствию людей на торжестве.
были разбросаны плоские камни разной высоты. Посередине площади они
образовывали правильный треугольник - стенки горна. На остальных восседали
нибы. Нибов все прибывало, они уже не просто сидели, а теснились на
каменных пьедесталах. Нам троим отвели камень неподалеку от горна. С
десяток нибов чистили горн - убирали листья, углубляли дно. А потом при
общем вопле сборища из леса вымчалась группка нибов, они несли на плечах
большую плиту с раскаленными камнями. Носильщики проворно ссыпали свою
ношу в горн, и вся внутренность его запылала белокалильным жаром.
прокомментировал Мальгрем. - Подбираются к кратеру и длинными черпаками
вытаскивают самые горячие камни. Посмотришь - дух захватывает. Нужна
чрезвычайная ловкость. Иногда гибнут. Обычай тверд - никакой иной жар,
кроме как из вулкана, не подходит для ритуала.
отряд. Горн заполнился доверху. Сборище разразилось ликующим гудом. Из
дворца появились три ниба в ярких одеждах, за ними - группка нибов,
одетых, как и все остальные, в некое подобие штанов из гибких ветвей, в
таких же курточках и с каменными палицами в руках.
другим будут демонстрировать свою радость.
вперед и у самого горна пронзительно загудел. Гуд показался мне унылым, но
лицо старика выражало воодушевление. Вообще лица нибов, чем-то
напоминающие человеческие, а чем-то собачьи, очень выразительно передают
их чувства. Старик воздевал вверх руки, длинные пальцы извивались, как
змейки, он гудел все пронзительней и медленно обходил раскаленный горн.
Завершив круг, он остановился, простер руки в стороны, гуд превратился в
визг. И тогда к нему подошли нибы сопровождения, почтительно взяли под
руки и торжественно повели во дворец.
продолжал свой комментарий Мальгрем. - То же проделают и с остальными
двумя, а когда жаровня наполнится доверху, ее вынесут и водрузят на горн.
И начнутся пляски и визг вокруг горна. Будет очень красочно и очень
мерзко, можете мне поверить.
вздымал и простирал руки, обходил по кругу горн, демонстрируя на все
стороны душевное удовлетворение почетной судьбой.
Посмотрите на молодого!
оглядывался, будто отыскивал, куда скрыться. Его поведение ничем не
напоминало то, что мы видели на картинах во дворце и уже здесь на площади.
И, похоже, это не было очень уж необычным: стража следила за молодым
нибом, словно ожидая сопротивления.
Боже мой, надо что-то сделать! Роберт, вы здесь все знаете, сделайте
что-нибудь!
отозвался Мальгрем. - Сидите и не шевелитесь, чтобы не вызвать беду. Я
даже не могу увести вас, это сочтут оскорблением.
ничего не делаем, мы ничего не делаем!
Стража двинулась к молодому, чтобы силой вытолкнуть его вперед. И тогда он
рванулся, выскочил на одну из плит горна, отчаянным прыжком перелетел
через раскаленные камни и бросился к нам. Ниб упал на колени перед Ириной,
обхватил ее ноги. Он отчаянно гудел, по лицу лились слезы. Ирина прижала
его к себе. Мальгрем в смятении закричал:
вы не оставите его! Ирина, умоляю вас!
тишина, выкрик Ирины на мгновение прервал ее, но не расковал. Стража
ошеломленно застыла на своих местах, сидевшие на камнях только таращили
глаза. А затем разразился тысячеголосый гуд, все вскочили, стража
надвинулась на нас, за стражей напирало все сборище. И, словно услышав в
гудящем реве толпы свой окончательный приговор и сразу потеряв надежду на
спасение, обреченный юноша оторвался от ног Ирины и повернулся к стражам,
покорно отдавая себя на расправу. Ирина схватила его за плечо, он
вырвался. Мальгрем с силой дернул Ирину к себе и быстро сказал:
укрыться в одном из заброшенных домов, пока не подоспеет помощь. Штилике,
отступайте назад и охраняйте Ирину, а я задержу нападающих.
второго, выхватил его палицу и вскочил на каменную плиту, на которой мы
минуту назад сидели. Нибы нестройно ринулись на него, он взмахом палицы
отогнал их, потом обернулся и сердито крикнул:
Русанов Владислав
Маккэфри Энн
Жюль Верн
Никитин Юрий
Конан-Дойль Артур