пижамах, похожие на узников Синг-Синга.
безобразие!
докладную подам!
дерзец! Вы забыли здесь умклайдет! Молодой человек мог пострадать!
каждую ночь разговоры... Орел этот вонючий...
жаловаться... А вам должно быть стыдно! - Он снова повернулся к Корнееву.
и угрожающе:
хотите, чтобы мы диван воровали - дайте нам другой транслятор...
осведомился тощий.
- угрюмо сказал Корнеев.
и не смейте сюда больше возвращаться.
вернем.
Хулиганство!.." Гриф опять взволнованно заорал. Корнеев, не вынимая рук из
карманов, повернулся спиной и шагнул сквозь стену. Толстый устремился за
ним с криком: "Нет, вы вернете диван!". Тощий сказал мне:
пальцем. Гриф шумно сорвался с печки и втянулся ему под ноготь. Тощий
исчез. Голубой свет медленно померк, стало темно, в окно снова забарабанил
дождь. Я включил свет и оглядел комнату. В комнате все было по-прежнему,
только на печке зияли глубокие царапины от когтей грифа да на потолке дико
и нелепо темнели рубчатые следы моих ботинок.
глубокомыслием произнесло зеркало, - не способствует ее питанию, но оно
снабжает наилучшим питанием, будучи обработано надлежащим способом.
мне завтра от старухи, подумал я.
подумал, что так или иначе старуха добилась своего: диван стоит в одном
углу, а я лежу в другом. Собирая постель и делая зарядку, я размышлял о
том, что существует, вероятно, некоторый предел способности к удивлению.
По-видимому, я далеко шагнул за этот предел. Я даже испытывал некоторое
утомление. Я пытался представить себе что-нибудь такое, что могло бы меня
сейчас поразить, но фантазии у меня не хватало. Это мне очень не
нравилось, потому что я терпеть не могу людей, неспособных удивляться.
Правда, я был далек от психологии "подумаешьэканевидаль", скорее мое
состояние напоминало состояние Алисы в Стране Чудес: я был словно во сне и
принимал и готов был принять любое чудо за должное, требующее более
развернутой реакции, нежели простое разевание рта и хлопанье глазами.
застучали каблуки, кто-то закашлял, что-то загремело и упало, и
начальственный голос позвал: "Товарищ Горыныч!" Старуха не отозвалась, и в
прихожей начали разговаривать: "Что это за дверь?.. А, понятно. А это?" -
"Тут вход в музей". - "А здесь?.. Что это - все заперто, замки..." -
"Весьма хозяйственная женщина, Янус Полуэктович. А это телефон". - "А где
же знаменитый диван? В музее?" - "Нет. Тут должен быть запасник".
худощавый старик с великолепной снежно-белой сединой, чернобровый и
черноусый, с глубокими черными глазами. Увидев меня (я стоял в одних
трусах, руки в стороны, ноги на ширине плеч), он приостановился и звучным
голосом произнес:
сказал: "Прошу прощения", - и побежал к своим джинсам. Впрочем, на меня не
обратили внимания. В комнату вошли четверо и столпились вокруг дивана.
Двоих я знал: угрюмого Корнеева, небритого, с красными глазами, все в той
же легкомысленной гавайке, и смуглого, горбоносого Романа, который
подмигнул мне, сделал непонятный знак рукой и сейчас же отвернулся.
Седовласого я не знал. Не знал я и полного, рослого мужчину в черном,
лоснящемся со спины костюме и с широкими хозяйскими движениями.
Диван мягкий, полуторный, инвентарный номер одиннадцать двадцать три. - Он
наклонился и пощупал. - Вот он у вас влажный, Корнеев, таскали под дождем.
Теперь считайте: пружины проржавели, обшивка сгнила.
произнес горбоносый Роман, - заключается отнюдь не в обшивке и даже не в
пружинах, которых нет.
достоинством. - Вы мне вашего Корнеева не выгораживайте. Диван проходит у
меня по музею и должен там находиться...
работа с диваном. У меня вот дома тоже есть диван, и я знаю, как на нем
работают.
здесь не в пивной, вы здесь в учреждении. Что вы, собственно, имеете в
виду?
доступной для вас форме, это есть не совсем диван. Это есть прибор,
имеющий внешность дивана.
лоснящийся. - Насчет доступной формы и все такое. Давайте каждый делать
свое дело. Мое дело - прекратить разбазаривание, и я его прекращаю.
Кристобалем Хозевичем и с Федором Симеоновичем. Они полагают, что этот
диван-транслятор представляет лишь музейную ценность. В свое время он
принадлежал королю Рудольфу Второму, так что историческая ценность его
неоспорима. Кроме того, года два назад, если память мне не изменяет, мы
уже выписывали серийный транслятор... Кто его выписывал, вы не помните,
Модест Матвеевич?
листать записную книжку. - Одну минуточку... Транслятор двухходовой
ТДХ-80Е Китежградского завода... По заявке товарища Бальзамо.
молекулярном уровне.
исследовании ТДХ. Действительно, кривая селективности не гладкая... Да. А
этот... э... диван?
бен Бецалеля. Бен Бецалель собирал и отлаживал его триста лет...
Старик, а все делал сам.
красивыми, розовыми, молодыми и здоровыми, сильными и жизнерадостными,
какими были в двадцать лет.
седовласого.
Корнев Павел
Русанов Владислав
Дальский Алекс
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Кервуд Оливер Дж.