нулась за абрикосовым пеньюаром, придающим респектабельность остальным
аксессуарам ночного туалета. Просунув руки в рукава, она запахнула его
на своем голом теле и туго завязала пояс. Быстро посмотрев на себя в
зеркало, она увидела в нем стройную молодую женщину с лицом, типичным
для журнальных красавиц 60-х годов, с резковатыми, но утонченными черта-
ми, чья хрупкость подчеркивалась мягким выражением прекрасных глаз, а
тело соответствующим образом задрапировано от шеи до щиколоток.
одетого, а не полуголого, как ожидала, она успокоилась.
странствующего проповедника. Его влажные, гладко зачесанные назад воло-
сы, его поджарое тело, обтянутое джинсовой безрукавкой, плотно облегаю-
щей его мощный, сужающийся книзу торс и выпущенной поверх узких черных
брюк, произвели на нее не менее волнующее впечатление, чем его вид нес-
колько минут назад.
ность и несмотря на неожиданную скромность его облачения, она не могла
подавить охватившее ее чувство неуверенности в себе, заставившее ее от-
вечать ему в намеренно учтивом тоне и отступить назад, впуская его в
комнату.
пытством обвел глазами ее лицо и затянутую в пеньюар фигуру и только
после этого спросил:
стараясь не выдать своего волнения, когда он прошел в глубь спальни и
остановился у кровати, где она разложила светло-желтое неглиже, как бы
застывшее в каком-то прихотливом танце.
ласной ленты, завязанной бантом у основания глубокого декольте на блес-
тящей шелковой ткани.
нового друга мешает тебе отдыхать?
бине его проницательных глаз. С холодным спокойствием, которого она вов-
се не чувствовала. Сапфира небрежно пожала плечами, делая вид, что не
поняла его подтекста.
ные кошмары меня больше не мучат.
посуровело его лицо.
живали шелковистую ткань. - Но я имел в виду иного друга, твоего верного
Майкла.
но его общество, мысль Тэйна о том, что он был или мог быть ее любовни-
ком, казалась ей просто смехотворной! Как он не понимал, что именно по
его вине она теперь не способна на сильные чувства к кому бы то ни было?
Ощущение забавности происходящего тут же сменилось чувством негодования.
Она устала доказывать ему свое безразличие ко всему. Пусть думает, что
хочет.
заметила она.
ответил он.
фира. - Уж тыто не имеешь никакого права бросать камни в мой огород!
же уголки его выразительного рта дрогнули, когда до него дошло, что она
имела в виду.
улыбнулся, и она инстинктивно почувствовала, что Тэйн не собирается
изображать праведное возмущение ее словами. Он уже давно перестал играть
в эти игры. - Тем не менее было бы очень жаль, если б ты решилась прыг-
нуть из огня прямо в сточную канаву!
пускает ее, и не в силах противиться охватившему ее веселью, несмотря на
снисходительное презрение на лице Тэйна.
великолепен, но правильнее будет сказать "из огня да в полымя"!
жение вещей, - невозмутимо возразил он ей. - Майкл - этот тот, кто гото-
вит пищу и моет после еды посуду. Так что сточная канава - самый подхо-
дящий образ для завершения поговорки.
нальный и талантливый шеф-повар, к тому же он совладелец ресторана, в
котором работает. И если бы даже он зарабатывал на жизнь мытьем посуды,
ты думаешь, для меня это могло бы иметь значение?
машина, перерабатывающая информацию и неспособная к субъективным сужде-
ниям, основанным на жалости, сочувствии или понимании! Бесчувственная!
Жестокая! И лишенная воображения.
Господи! Что же она делает? Она думала, что все их стычки уже позади, и
вот сейчас позволила Тэйну спровоцировать себя...
лоне, заставив ее отвести взгляд от его насмешливого лица. - Но сущность
каждого человека определяется сочетанием многих составляющих. Вполне
возможно, что ты открыла их не все.
действительно пришел, чтобы справиться о том, как я сплю по ночам?
вогреч.). - Он смотрел на нее холодно-задумчивым взглядом, по-своему
толкуя ее слова. - Но есть еще одна причина. Я заказал на вечер столик
для нас двоих, в одной таверне. Зайду за тобой в восемь вечера.
ряя достоинства, отклонить его не терпящее возражений предложение.
готовила для всех те салат с цыпленком на ужин.
нял тебя.
что в отношении еды сам позаботишься о себе!
- Он повернулся и посмотрел на нее, насмешливо изогнув бровь. - Ради
всего святого, разве могу я чтонибудь позволить себе в присутствии нес-
кольких ужинающих греков, даже если бы мне не было официально запрещено
навязывать тебе свое общество?
шие, скорее предупреждение о надвигающейся опасности, и при виде такой
улыбки каждая клетка ее тела стала подавать сигнал тревоги.
вновь обретая равновесие. - У меня нет желания весь вечер подвергаться
оскорблениям!
зил благородное негодование. - Уверяю тебя, мои мотивы более приятны и в
то же время более прозаичны. Я хотел воспользоваться относительным уеди-
нением, чтобы поговорить о том, где ты собираешься жить после того, как
мы вернемся в Кефину. Даже в качестве временного пристанища твои настоя-
щие условия далеки от удовлетворительных. Разумеется, - он пожал плеча-
ми, - если ты предпочитаешь обсудить все здесь и сейчас... - Он со спо-
койным интересом наблюдал, как вздымается ее обтянутая атласной тканью
грудь, и Сапфира вдруг почувствовала его взгляд на своих выпирающих под
пеньюаром сосках.
улыбку, ее мозг работал с лихорадочной быстротой. Он был прав, им так
или иначе придется обсудить вопрос о том, где ей жить, и тихая таверна
для этого вполне подходящее место. Сапфира вдруг почувствовала, как сжа-
лось ее сердце от ощущения глубокой безысходности. То, что она пользова-
лась щедрым гостеприимством - результатом тяжелого труда - великолепного
дома Тэйна, выглядело для нее чем-то вроде воровства. В то же время она
не могла себе позволить слишком долго оставаться у Лорны. Существовала
тем не менее надежда на компромиссное решение: она готова была согла-
ситься на меньшие блага, чем те, которые Тэйн предложил ей на суде.
отпраздновать за ужином.
- По какой-то непонятной для нее самой причине она почувствовала, будто
в сердце ей вонзили кинжал. Хотя, по правде говоря, их брак распался уже
несколько лет назад...
ковое обращение прозвучало как шипение змеи, - так как, несмотря на всю
твою радость по этому поводу, ты пока еще остаешься моей женой.
Буркатовский Сергей
Посняков Андрей
Якубенко Николай
Лукьяненко Сергей
Браун Дэн
Чернецов Андрей