Чтение 12–й страницы книги ~Гонители~

- Боже великий! Что ты делаешь с людьми?

- Отец, они разобьют нас! Я не хочу больше скитаться по чужим землям.

- Но что делать, сын?

- Надо уходить,- сказал Джамуха.- Пока никто ни о чем не догадывается,
мы тихо снимемся и уйдем. Утром будем далеко отсюда.

- Да, да...- Хан тяжело поднялся.- Будем уходить... Что же это
делается, великий боже? Кому верить? На кого надеяться?- Он сморщился,
будто от зубной боли.

Джамуха возвратился к себе, ткнул Хунана кулаком в бок.

- Не болит от моего пинка? Ничего, татарка вылечит.

Хунан промолчал.

Воины, сотня по сотне, уходили в темноту ночи. Падал снежок, заглушая
стук копыт и тихие голоса. Джамуха поднял глаза к черному небу, засмеялся.
Из тонких, невидимых другим паутинок он сплел крепкую сеть и кинул под
ноги анде Тэмуджину - хорошо! Хотел бы он завтра увидеть лицо анды, когда
тот поймет, что остался один на один с Коксу-Сабраком...

VII

- Разбудите хана!

- Тише, Мухали, тише,- попросил Боорчу.- Тебе приказано не спать
ночами для того, чтобы спали другие.

- По пустякам я никого не бужу, Боорчу!- В голосе Мухали прозвучало
сердитое нетерпение.

Тэмуджин приподнялся на локте. В тесной походной юрте тлел аргал, по
стенам ползали красные блики света. Перед дверями спали Джэлмэ и
Субэдэй-багатур. Боорчу сидел на постели, зевая, почесывал босые ноги. У
порога, упираясь шлемом в крышу юрты, стоял Мухали. На воротнике его
халата белел снег. Заметив, что Тэмуджин проснулся, он перешагнул через
спящих сыновей кузнеца.

- Хан Тэмуджин, твой анда Джамуха и Ван-хан ушли.

Боорчу замер с открытым в зевоте ртом, из его груди вырвалось
восклицание, как у человека, на которого внезапно плеснули холодную воду.

- Куда ушли Джамуха и Ван-хан?- спросил Тэмуджин.

- Должно быть, в свои нутуги.

- Как в свои нутуги? Ты что, набрался архи?

- Ушли, хан Тэмуджин. Мы остались одни. Я сам все проверил...

- Несешь какую-то глупость...- Он не верил Мухали, но руки сами собой
натянули гутулы, набросили на плечи халат.- Взгреть тебя надо.

Он вышел из юрты. Холод охватил согретое постелью тело. Плотнее
запахнул халат, вгляделся в ту сторону, где стояли Ван-хан и Джамуха. Там
мирно мерцали огни.

- Мухали, ты что, ослеп, не видишь огней?

- Огни-то горят, но у огней никого нет.

И все равно он не верил, не мог поверить, однако холодок тревоги проник
в грудь.

- Коня!

Вскочив в седло, помчался к огням. Конечно, подле них никого не было -
ни одной живой души! Струился дымок, взлетали и гасли искры, взблескивали
падающие снежинки. Что-то жутковатое было во всем этом. Услышав стук
копыт, он вздрогнул. Из темноты вынырнули Субэдэй-багатур и Мухали.

- Не понимаю,- сказал он, и губы задрожали от обиды.- Чтобы уйти от
волчьей стаи, ей бросают паршивую овцу. Но разве я паршивая овца?

- Хан Тэмуджин, времени до рассвета осталось немного. Надо уходить,-
сказал Мухали.

- Да, надо уходить... Субэдэй-багатур, поезжай по следу, посмотри,
куда они пошли. А ты, Мухали, поднимай людей.

Он шагом вернулся к своему стану. Воины уже разобрали его юрту,
сворачивали войлок. У огня толпились нойоны, тихо, словно опасаясь, что их
услышат найманы, разговаривали.

- Чего ждете?- угрюмо спросил он.- Когда проснется Коксу-Сабрак? Все -
к своим воинам! Джарчи и Хулдар, вы пойдете последними, и пусть ваши глаза
будут на затылке. Сборы без шума. Джэлмэ, проследи. Руби на месте всякого,
кто разинет рот.

Он все яснее осознавал грозную опасность, нежданно нависшую над его
войском... Коксу-Сабрак, надо думать, бросится в погоню и рано шли поздно
настигнет. Сил у найманов достаточно, чтобы свернуть ему шею. Потом
настанет черед и Ван-хана - неужели это не понятно старому глупцу? И о чем
он только думал!

Прискакал Субэдэй-багатур.

- По их следу я доехал до речки. Они направились прямиком в кочевья
кэрэитов. Мы пойдем за ними?

- За ними ходить нечего,- сказал Боорчу.- Коксу-Сабрак нагонит нас, мы
будем драться, а они без спеха уйдут дальше. Для того и бросили нас.

В темноте строились воины, тихо, без обычных разговоров, лишь сопели
кони да изредка звякали стремена.

- За Ван-ханом не пойдем,- сказал Тэмуджин.- Но мы не знаем, за кем
увяжется Коксу-Сабрак.

К ним подъехал шаман Теб-тэнгри.

- Хан Тэмуджин, я могу отправиться к найманам. Попробуем договориться
с Коксу-Сабраком.

- Нет,- после короткого раздумья ответил он.- Мы потеряем время. На
рассвете Коксу-Сабрак поймет, в чем дело, и мы окажемся в его руках. Надо
думать о другом - как уйти.

- Хан Тэмуджин, я, кажется, знаю, как можно уйти, не оставив следов.-
Субэдэй-багатур наклонился к нему через луку седла, заговорил тише:- По
следу Ван-хана мы дойдем до речки. Но переправляться не станем, двинемся
вниз по течению. Вода скроет следы.

В темноте белела степь, припорошенная снегом, на ней темнела широкая
полоса - след, оставленный войском Ван-хана и Джамухи. По нему Тэмуджин
привел воинов на берег речки, велел остановиться, сам спустился к черной
лоснящейся воде. Конь нехотя ступил в реку, под его копытами захрустели
донные камешки, всплеснулись, забулькали быстрые струи. Что ж, можно
попробовать уйти так.

- Позовите Мухали.

- Мухали! Мухали!- понеслось по рядам воинов.

- Я тут, хан Тэмуджин!- Его лошадь с ходу бросилась в воду, обдав
Тэмуджина холодными брызгами.

- Бери десяток воинов и скрытно следи за найманами. Понял? Джэлмэ,
Субэдэй-багатур, скажите всем: кто вылезет из воды, будет утоплен.

Снег пошел гуще, и это радовало Тэмуджина. К утру следы, оставленные на
берегу его воинами, станут неотличимы от следов войска Ван-хана.
Коксу-Сабрак ни о чем не догадается. Молодец, Субэдэй-багатур, умно
придумал.

Всю реку, от берега до берега, заполнили воины. Живой поток катался
вместе с водой. Прорываясь меж лошадиных ног, река глухо ворчала.

Медленно занимался рассвет. Обозначились берега с редкими кустами
тальника, клочьями желтой травы, свисающими к воде. На: счастье, река была
без глубоких ям и омутов, на перекатах вода едва скрывала бабки коней, но
от брызг были мокрыми и люди, и лошади. По спине Тэмуджина беспрерывно
стучали тяжелые капли, халат промок-насквозь. По телу пробегала
неудержимая дрожь, ноги тянула судорога. Рядом ехали Боорчу и Теб-тэнгри.
Шаман с головой укрылся овчинным одеялом, брызги скатывались по длинной
шерсти. Шаман, должно быть, не вымок и не замерз. А Боорчу посинел,
сгорбился. Он пробовал засунуть мокрые руки за пазуху, но скрюченные
пальцы цеплялись за отвороты халата.

- Замерз, друг Боорчу?

- Немножко. Снаружи. А внутри жарко. От благодарности Ван-хану.

Заворочался в седле шаман, выглянул из-под одеяла, как филин из дупла,
мрачно предрек:

- Еще и не то будет. Нашли на кого надеяться!

Прискакал первый вестник от Мухали. Он донес: Коксу-Сабрак переправился
через реку и устремился за Ван-ханом. Тэмуджин направил коня на берег.
Мокрые, продрогшие воины, выскакивая из воды, спешивались, собирали
тальниковые палки и разводили огни. Для Тэмуджина поставили юрту, нашли
сухое одеяло. Он сбросил с себя мокрую одежду, завернулся в одеяло и,
пригревшись, крепко заснул. И опять, как ночью, его разбудил Мухали.

- Найманы догнали Ван-хана и Джамуху.

- Уже?!

- Надеясь на нас, они не торопились. Хан и Джамуха разбиты.
Коксу-Сабрак полонил много воинов и продолжает преследование. Он вошел в
кочевья кэрэитов и ограбил два куреня.

Тэмуджин оделся в заботливо высушенную нукерами одежду, вышел из юрты.
И очень удивился - солнце село, на проясневшем небе зажглись первые
звезды. Долго же он спал... По всему берегу горели огни, возле них
отдыхали воины. У огня возле его юрты спали Джэлмэ, Боорчу и шаман. Он
растолкал их, велел Джэлмэ собрать всех нойонов.

Известие о поражении Ван-хана все встретили с радостью.

- Так ему и надо!- с мстительной злобой сказал Алтан.

- Давно сказано: не бросай камень вверх-упадет на твою голову!- изрек
Даритай-отчигин.

Он подумал, что эти двое да Хучар были бы еще более довольны, окажись
он на месте Ван-хана. Хану кэрэитов они не прощают не предательство, а то,
что с его помощью он, Тэмуджин, возвысился над всеми ними. До него
доходили слухи, что и раньше, когда Ван-хана прогнал Эрхе-Хара, дорогие
родичи распускали слухи, что хана кэрэитов покарало небо за пролитие
родственной крови. Не трудно было догадаться, что, целясь в Ван-хана, они
били по нему.

- Я вас собрал не злорадствовать!- сказал он,- Надо подумать, как
помочь Ван-хану.