щего сокола.
ных рыжих волкодава, гремя цепями, прыгали на месте, давясь от злобного
лая.
голос:
зал на вход.
круглым листом пергамента, где начерчены были горы, черные линии рек и
маленькие кружки с названиями городов.
мгновение выпученным глазом на дервиша и снова склонился к пергаменту,
тыча в него корявым коротким пальцем:
пути. Нам же придется идти в два-три раза дольше. Как только выберем
джихангира, войско выступит.
и, прижимая руки к груди, один за другим вышли из юрты.
ясь, точно стараясь проникнуть в тайные думы дервиша, Хаджи Рахим стоял
неподвижно, спокойно выдерживая взгляд полководца, прославленного побе-
дами, известного своей беспощадной жестокостью при подавлении врагов и
при разгроме мирных городов:
ную крупинку премудрости вселенной.
десять лет через земли многих народов. Он в седле учился быть воином и
полководцем. Ты слышал об этом?
его дед, священный "Потрясатель вселенной". Я слышал однажды, давно, как
ты рассказывал о храбром полководце Искендере Зуль-Карнайнс. Он тоже на-
чал походы юношей, У него были опытные в военном деле советники, которые
оберегали его...
Затем снова повернулся к дервишу:
себя сразу много диких коз и бросается то вправо, то влево. Возле него
должен быть преданный, верный и осторожный советник, который будет пре-
достерегать его и не побоится говорить ему правду.
навстречу. В юрту стремительно вошел Бату-хан, На нем был новый синий
монгольский чапан с рубиновыми пуговицами в золотой оправе. Молодое за-
горелое лицо со скошенными узкими глазами горело беспокойной тревогой.
Рот слегка кривился хищной улыбкой, на темном лице казались особенно бе-
лыми крупные волчьи зубы.
на его плаще:
не покинешь. Скоро начнется еще не виданный великий поход. Ты будешь мо-
им летописцем. Ты должен записывать мои повеления, мои изречения, мои
думы. Я хочу, чтобы правнуки мои знали, как произошло вторжение неодоли-
мых монгольских войск в земли Запада. Посмотри сюда!
стороны. Вот великий путь, красной, кровавой нитью идущий на запад. Я
пойду дальше, чем ходил мой дед. Я попаду войска вперед до конца вселен-
ной...
ходе, перечислял названия разных мест и городов. Видимо, он давно проду-
мал план войны.
то не было забыто.
сильные и умные люди на земле",-говорил он. Потому монголы должны
царствовать над миром. Только монголы - избранный народ, отмеченный не-
бом. Все другие народы должны быть нашими рабами и трудиться для нас,
если мы оставим им жизнь. Все резкие и непокорные будут сметены с равни-
ны земли. Они, как кизяк, сгорят на монгольских кострах!
джихангира. До этого прошу тебя, Бату-хан, будь особенно осторожен. Дер-
жись одиноко. Берегись хмельных пиров. Нельзя подвергать себя опасности
перед началом великого дела. Если ты погибнешь, войско поведет другой
царевич - Гаюк-хан пли Кюлькан-хан. Они никогда не сумеют выполнить ве-
ликие замыслы деда, и войско развалится.
всегда напоминал бы мне важное и срочное и говорил правду. Кругом я слы-
шу только лесть и восхваления. Ты мне поможешь, мой старый учитель Хаджи
Рахим. Я думаю также о смелом юноше, который уступил мне своего белого
коня. Его зовут Арапша. Субудай-багатур, прикажи разыскать его. Он ка-
жется мне верным и неспособным на измену и лукавство. А ты, Хаджи Рахим,
с сегодняшнего дня начнешь описывать великий поход. Начни с моего поуче-
ния:
сильным, надо окружить себя тайной... твердо идти по пути великих дерза-
ний... не делать ошибок.., и беспощадно уничтожать своих врагов!"
войска. Вслед за ними шли отряды киргизов, алтайцев, уйгуров и других
кочевых племен. В Кипчакской степи повсюду горели костры военных лаге-
рей. Племена располагались отдельными стоянками, не смешиваясь н не
приближаясь друг к другу.
жеребцов, так воины каждого племени теснились вокруг своих вождей. Все
ожидали последнего призыва к походу на Запад: девяти дымных костров,
зажженных на вершине "кургана тридцати богатырей".
молениях. Шаманы в плясках и гаданиях искали "день счастливой луны",
когда боги разрешат избрание джихангира-главного вождя всего войска. Ты-
сячеустая молва уже разносила весть, что джихангиром подобает быть
только Гуюк-хану: он наследник великого кагана " Угедэя и хотя молод, но
в походе приобретет опыт и боевую славу... Однако старые, опытные в вой-
не, покрытые рубцами монголы покачивали головой:
Этот израненный злобный барс вместе с Джебэ-нойоном, Богурчи и наместни-
ком Китая, Мухури, составляли четыре копыта победоносного Чикгизханова
коня. Только опираясь на эти четыре стальных копыта, Чингиз-хан мог про-
носиться от победы к победе. Нам надо не только избрать джихангира, по и
вождей, исключительных по военному опыту, начальников правого и левого
крыла и стремительного темника передового отряда разведчиков, умеющего
заманивать врагов в западню... Пусть проницательный Субудай-багатур ре-
шит, годится ли в джихангиры Гуюк-хан? Удержат ли его руки поводья коня?
Сумеет ли он повести войско для завоевания вселенной?
старый Субудай-багатур, глава и руководитель будущего похода, сидел без-
выходно в своей юрте. Никого туда не впускали молчаливые дозорные-турга-
уды, и никто не знал, что делал, что обдумывал дальновидный скрытный
старик.
вестники, монгольские военачальники и кипчакские ханы. Они усаживались
на войлоке возле помощников Субудая, юртджи, и передавали им свои пест-
рые раскрашенные стрелы. Юртджи провожали некоторых из приехавших ханов
к старому Субудаю, и тот, впиваясь своим единственным глазом в собесед-
ника, говорил с ним отрывистыми словами, либо отворачивался, буркнув:
"Такого не надо!", либо передавал овальную пластинку, золотую пайцзу.
ловно джихангиру, не колеблясь исполнять все его приказания и очертя го-
лову бросаться в бой. Воспрещалось самовольно переходить с одного крыла
на другое, идти неуказанной дорогой или медлить в выполнении приказа. За
все промахи грозило только одно наказание - смерть.
духов войны, являлась залогом верности тысячи преданных всадников. К ты-