вас ответа на мой вопрос и больше ничего.
ешь... ведь я для твоего же счастья стараюсь...
действительно любила Зину, по-своему, а в этот раз, от удачи и от волне-
ния, чрезвычайно расчувствовалась. Зина, несмотря на некоторую ограни-
ченность своего настоящего взгляда на вещи, понимала, что мать ее любит,
- и тяготилась этой любовью. Ей даже было бы легче, если б мать ее нена-
видела...
успокоить ее.
ровна, мигом оживляясь. - Ведь я и сама понимаю, что ты в волнении. Вот
видишь, друг мой, ты требуешь откровенности... Изволь, я буду откровен-
на, вполне откровенна, уверяю тебя! Только бы ты-то мне верила. И,
во-первых, скажу тебе, что вполне определенного плана, то есть во всех
подробностях, у меня еще нет, Зиночка, да и не может быть; ты, как умная
головка, поймешь - почему. Я даже предвижу некоторые затруднения... Вот
и сейчас эта сорока натрещала мне всякой всячины... (Ах, боже мой! спе-
шить бы надо!) Видишь, я вполне откровенна! Но, клянусь тебе, я достигну
цели! - прибавила она в восторге. - Уверенность моя вовсе не поэзия, как
ты давеча говорила, мой ангел; она основана на деле. Она основана на со-
вершенном слабоумии князя, - а ведь это такая канва, по которой вышивай
что угодно. Главное, чтоб не помешали! Да этим ли дурам перехитрить ме-
ня, - вскричала она, стукнув рукой по столу и сверкая глазами, - уж это
мое дело! А для этого - всего нужнее как можно скорей начинать, даже
чтоб сегодня и кончить все главное, если только возможно.
ете ли, почему я так интересуюсь о вашем плане и не доверяю ему? Потому
что на себя не надеюсь. Я сказала уже, что решилась на эту низость; но
если подробности вашего плана будут уже слишком отвратительны, слишком
грязны, то объявляю вам, что я не выдержу и все брошу. Знаю, что это но-
вая низость: решиться на подлость и бояться грязи, в которой она плава-
ет, но что делать? Это непременно так будет!..
возразила было Марья Александровна. - Тут только один выгодный брак, а
ведь это все делают! Только надобно с этой точки взглянуть, и все очень
благородно покажется...
на все согласна! ну чего ж вам еще? Пожалуйста, не бойтесь, если я назы-
ваю вещи их именами. Может быть, это теперь единственное мое утешение!
все-таки взаимно уважать друг друга. Только если ты беспокоишься о под-
робностях и боишься, что они будут грязны, то предоставь все эти хлопоты
мне; клянусь, что на тебя не брызнет ни капельки грязи. Я ли захочу тебя
компрометировать перед всеми? Положись только на меня, и все превосход-
но, преблагородно уладится, главное - преблагородно! Скандалу не будет
никакого, а если и будет какой-нибудь маленький, необходименький скан-
дальчик, - так... как-нибудь! - так ведь мы уж будем тогда далеко! ведь
уж здесь не останемся! Пусть их кричат во все горло, наплевать на них!
Сами же будут завидовать. Да и стоит того, чтоб о них заботиться! Я даже
удивляюсь тебе, Зиночка (но ты не сердись на меня), - как это ты, с тво-
ей гордостью, их боишься?
- отвечала раздражительно Зина.
жий день пакости строят, а тут ты всего-то какой-нибудь один разочек в
жизни... да и что я, дура! Вовсе не пакость! Какая тут пакость? Напро-
тив, это даже преблагородно. Я решительно докажу тебе это, Зиночка.
Во-первых, повторяю, все оттого, с какой точки зрения смотреть...
нула Зина и нетерпеливо топнула ногою.
Зиной и с беспокойством смотрела ей в глаза, как маленькая провинившаяся
собачка смотрит в глаза своей барыне.
должала Зина. - Я уверена, что вы наткнетесь на один только стыд. Я пре-
зираю их мнение, но для вас это будет позором.
покойся! прошу тебя, умоляю тебя! Только бы мы согласились, а обо мне не
беспокойся. Ох, если б ты только знала, из каких я передряг суха выходи-
ла? Такие ли дела мне случалось обделывать! ну, да позволь хоть только
попробовать! Во всяком случае прежде всего нужно как можно скорее быть
наедине с князем. Это самое первое! а все остальное будет зависеть от
этого! Но уж я предчувствую и остальное. Они все восстанут, но... это
ничего! я их сама отделаю! Пугает меня еще Мозгляков...
до того доведу, что он же будет нам помогать! Ты еще не знаешь меня, Зи-
ночка! ты еще не знаешь, какая я в деле! Ах! Зиночка, душенька! давеча,
как я услышала об этом князе, у меня уж и загорелась мысль в голове! Ме-
ня как будто разом всю осветило. И кто ж, и кто ж мог ожидать, что он к
нам приедет? Да ведь в тысячу лет не будет такой оказии! Зиночка! ан-
гельчик! Не в том бесчестие, что ты выйдешь за старика и калеку, а в
том, если выйдешь за такого, которого терпеть не можешь, а между тем
действительно будешь женой его! А ведь князю ты не будешь настоящей же-
ной. Это ведь и не брак! Это просто домашний контракт! Ведь ему ж, дура-
ку, будет выгода, - ему ж, дураку, дают такое неоцененное счастье! Ах,
какая ты сегодня красавица, Зиночка! раскрасавица, а не красавица! Да я
бы, если б была мужчиной, я бы тебе полцарства достала, если б ты захо-
тела! Ослы они все! Ну, как не поцеловать эту ручку? - И Марья Александ-
ровна горячо поцеловала руку у дочери. - Ведь это мое тело, моя плоть,
моя кровь! да хоть насильно женить его, дурака! А как заживем-то мы с
тобой, Зиночка! Ведь ты не разлучишься со мной, Зиночка? Ведь ты не про-
гонишь свою мать, как в счастье попадешь? Мы хоть и ссорились, мой ан-
гельчик, а все-таки у тебя не было такого друга, как я; все-таки...
будь и делать. Вы здесь только время теряете! - в нетерпении сказала Зи-
на.
Александровна. - Они там хотят совсем сманить князя. Сейчас же сажусь и
еду! Подъеду, вызову Мозглякова, а там... Да я его силой увезу, если на-
до! Прощай, Зиночка, прощай, голубчик, не тужи, не сомневайся, не грус-
ти, главное - не грусти! все прекрасно, преблагородно обделается! Глав-
ное, с какой точки смотреть... ну, прощай, прощай!..
ку повертелась у себя перед зеркалом, а через две минуты катилась по
мордасовским улицам в своей карете на полозьях, которая ежедневно запря-
галась около этого часу в случае выезда. Марья Александровна жила en
grand.
Зина согласна, значит, половина дела сделана, и тут - оборваться! вздор!
Ай да Зина! Согласилась-таки наконец! Значит, и на твою головку действу-
ют иные расчетцы! Перспективу-то я выставила ей заманчивую! Тронула! Но
только ужас как она хороша сегодня! Да я бы, с ее красотой, пол-Европы
перевернула по-своему! Ну, да подождем... Шекспир-то слетит, когда кня-
гиней сделается да кой с чем познакомится. Что она знает? Мордасов да
своего учителя! Гм... Только какая же она будет княгиня! Люблю я в ней
эту гордость, смелость, недоступная какая! взглянет - королева взгляну-
ла. Ну как, ну как не понимать своей выгоды? Поняла ж наконец! Поймет и
остальное... Я ведь все-таки буду при ней! Согласится же наконец со мной
во всех пунктах! А без меня не обойдется! Я сама буду княгиня; меня и в
Петербурге узнают. Прощай, городишка! Умрет этот князь, умрет этот
мальчишка, и тогда я ее за владетельного принца выдам! Одного боюсь: не
слишком ли я ей доверилась? Не слишком ли откровенничала, не слишком ли
я расчувствовалась? Пугает она меня, ох, пугает!"