Чтение 12–й страницы книги ~Игрок~

согласитесь сами, генерал... одним словом, генерал влюблен и даже... даже,
может быть, здесь совершится брак. И представьте при этом разные скандалы,
истории...

- Я не вижу тут ни скандалов, ни историй, касающихся брака.

- Но le baron est si irascible, un caractere prussien, vous savez,
enfin il fera une querelle d'Allemand.19
--------

16 - дорогой мой, простите, я забыл ваше имя, Алексей?.. Не так ли?
(франц.).

17 - Но генерал (франц.).

18 - мадемуазель Бланш де Команж и ее мамашу(франц.).

19 - барон так вспыльчив, прусский характер, знаете, он может устроить
ссору из-за пустяков (франц.).

- Так мне же, а не вам, потому что я уже не принадлежу к дому... (Я
нарочно старался быть как можно бестолковее.) Но позвольте, так это решено,
что mademoiselle Blanche выходит за генерала? Чего же ждут? Я хочу сказать
- что скрывать об этом, по крайней мере от нас, от домашних?

- Я вам не могу... впрочем, это еще не совсем... однако... вы знаете,
ждут из России известия; генералу надо устроить дела...

- А, а! la baboulinka!

Де-Грие с ненавистью посмотрел на меня.

- Одним словом, - перебил он, - я вполне надеюсь на вашу врожденную
любезность, на ваш ум, на такт... вы, конечно, сделаете это для того
семейства, в котором вы были приняты как родной, были любимы, уважаемы...

- Помилуйте, я был выгнан! Вы вот утверждаете теперь, что это для
виду; но согласитесь, если вам скажут: "Я, конечно, не хочу тебя выдрать за
уши, но для виду позволь себя выдрать за уши..." Так ведь это почти все
равно?

- Если так, если никакие просьбы не имеют на вас влияния, - начал он
строго и заносчиво, - то позвольте вас уверить, что будут приняты меры. Тут
есть начальство, вас вышлют сегодня же, - que diable! un blan-bec comme
vous20 хочет вызвать на дуэль такое лицо, как барон! И вы думаете, что вас
оставят в покое? И поверьте, вас никто здесь не боится! Если я просил, то
более от себя, потому что вы беспокоили генерала. И неужели, неужели вы
думаете, что барон не велит вас просто выгнать лакею?

- Да ведь я не сам пойду, - отвечал я с чрезвычайным спокойствием, -
вы ошибаетесь, monsieur Де-Грие, все это обойдется гораздо приличнее, чем
вы думаете. Я вот сейчас же отправлюсь к мистеру Астлею и попрошу его быть
моим посредником, одним словом, быть моим second21. Этот человек меня любит
и, наверное, не откажет. Он пойдет к барону, и барон его примет. Если сам я
un outchitel кажусь чем-то subalterne22, ну и, наконец, без защиты, то
мистер Астлей - племянник лорда, настоящего лорда, это известно всем, лорда
Пиброка, и лорд этот здесь. Поверьте, что барон будет вежлив с мистером
Астлеем и выслушает его. А если не выслушает, то мистер Астлей почтет это
себе за личную обиду (вы знаете, как англичане настойчивы) и пошлет к
барону от себя приятеля, а у него приятели хорошие. Разочтите теперь, что
выйдет, может быть, и не так, как вы полагаете.
--------

20 - кой черт! молокосос, как вы (франц.).

21 - секундант (франц.).

22 - подчиненным (франц.).

Француз решительно струсил; действительно, все это было очень похоже
на правду, а стало быть, выходило, что я и в самом деле был в силах затеять
историю.

- Но прошу же вас, - начал он совершенно умоляющим голосом, - оставьте
все это! Вам точно приятно, что выйдет история! Вам не удовлетворения
надобно, а истории! Я сказал, что все это выйдет забавно и даже остроумно,
чего, может быть, вы и добиваетесь, но, одним словом, - заключил он, видя,
что я встал и беру шляпу, - я пришел вам передать эти два слова от одной
особы, прочтите, - мне поручено ждать ответа.

Сказав это, он вынул из кармана и подал мне маленькую, сложенную и
запечатанную облаткою записочку.

Рукою Полины было написано:

"Мне показалось, что вы намерены продолжать эту историю. Вы
рассердились и начинаете школьничать. Но тут есть особые обстоятельства, и
я вам их потом, может быть, объясню; а вы, пожалуйста, перестаньте и
уймитесь. Какие все это глупости! Вы мне нужны и сами обещались слушаться.
Вспомните Шлангенберг. Прошу вас быть послушным и, если надо, приказываю.
Ваша П.

Р. S. Если на меня за вчерашнее сердитесь, то простите меня".

У меня как бы все перевернулось в глазах, когда я прочел эти строчки.
Губы у меня побелели, и я стал дрожать. Проклятый француз смотрел с
усиленно скромным видом и отводя от меня глаза, как бы для того, чтобы не
видеть моего смущения. Лучше бы он захохотал надо мною.

- Хорошо, - ответил я, - скажите, чтобы mademoiselle была спокойна.
Позвольте же, однако, вас спросить, - прибавил я резко, - почему вы так
долго не передавали мне эту записку? Вместо того чтобы болтать о пустяках,
мне кажется, вы должны были начать с этого... если вы именно и пришли с
этим поручением.

- О, я хотел... вообще все это так странно, что вы извините мое
натуральное нетерпение. Мне хотелось поскорее узнать самому лично, от вас
самих, ваши намерения. Я, впрочем, не знаю, что в этой записке, и думал,
что всегда успею передать.

- Понимаю, вам просто-запросто велено передать это только в крайнем
случае, а если уладите на словах, то и не передавать. Так ли? Говорите
прямо, monsieur Де-Грие!

- Peut-etre23, - сказал он, принимая вид какой-то особенной
сдержанности и смотря на меня каким-то особенным взглядом.
--------

23 - Может быть (франц.).

Я взял шляпу; он кивнул головой и вышел. Мне показалось, что на губах
его насмешливая улыбка. Да и как могло быть иначе?

- Мы с тобой еще сочтемся, французишка, померимся! - бормотал я, сходя
с лестницы. Я еще ничего не мог сообразить, точно что мне в голову ударило.
Воздух несколько освежил меня.

Минуты через две, чуть-чуть только я стал ясно соображать, мне ярко
представились две мысли: первая, - что из таких пустяков, из нескольких
школьнических, невероятных угроз мальчишки, высказанных вчера на лету,
поднялась такая всеобщая тревога! и вторая мысль - каково же, однако,
влияние этого француза на Полину? Одно его слово - и она делает все, что
ему нужно, пишет записку и даже просит меня. Конечно, их отношения и всегда
для меня были загадкою с самого начала, с тех пор как я их знать начал;
однако ж в эти последние дни я заметил в ней решительное отвращение и даже
презрение к нему, а он даже и не смотрел на нее, даже просто бывал с ней
невежлив. Я это заметил. Полина сама мне говорила об отвращении; у ней уже
прорывались чрезвычайно значительные признания... Значит, он просто владеет
ею, она у него в каких-то цепях...

Глава VIII

На променаде, как здесь называют, то есть в каштановой аллее, я
встретил моего англичанина.

- О, о! - начал он, завидя меня, - я к вам, а вы ко мне. Так вы уж
расстались с вашими?

- Скажите, во-первых, почему все это вы знаете, - спросил я в
удивлении, - неужели все это всем известно?

- О нет, всем неизвестно; да и не стоит, чтоб было известно. Никто не
говорит.

- Так почему вы это знаете?

- Я знаю, то есть имел случай узнать. Теперь куда вы отсюда уедете? Я
люблю вас и потому к вам пришел.