попадал и был так пристрастен к себе, что его триста очков пришлось
пересчитывать несколько раз. Вдобавок он уверял, что ему подсунули патроны с
наполовину отсыпанным порохом.
безнадежном положении, как и я.
лицо.
направленные на него глаза всех.
завернутое в газету. - Будьте только спокойны!
занимать судейские должности.
руки. "Неужели я хочу быть первым?" - подумал он, сам удивляясь, как
страстно стремится получить таинственный приз. Он видел, что его напряжение
передалось всем. Пылким волнением своим он невольно заставлял ожидать
странных вещей и должен был оправдать ожидание. Он испугался, замер и начал
прицеливаться. Едва он начал брать прицел и увидел за острием мушки черные
круги, напоминающие поперечный разрез луковицы, как испуг исчез, а мишень
начала приближаться, пока не очутилась как бы на самом конце дула, которое
упиралось в нее. Он подвел мушку к нижней черте центральной точки и увидел,
что ошибается. Свойства ружья были в его душе. Он видел мушку и цель так
отчетливо, как если бы они были соединены с его пальцами. Почувствовав, что
ошибся, Давенант увел мушку к левой черте центральной точки и снова ошибся,
так как теперь пулька должна была пробить круг с цифрой 500. Он не знал,
почему знает, но это было именно так, не иначе. Тогда, заведя мушку на
правый край точки, немного ниже ее центра, а не в уровень с ним, и не
чувствуя более сомнений в руке, палец которой прижимал спуск, Давенант, сам
внутренне полетев в цель, спустил курок и увидел, что попал в центр, так как
на нем блеснуло отверстие. Ничего не видя, как только отверстие, охваченный
холодным, как сверкающий лед, восторгом и в совершенной уверенности,
делающейся мучительной, как при чуде, Давенант выпустил остальные пули одна
за другой, ловя лишь то сечение момента, в котором слышалось "так", и,
ничего не сознавая, пошел к мишени, дыша, как после схватки, с внезапным
сердцебиением.
Давенанту, схватила его за плечи, толкая смотреть. - Видите, что вы
наделали?
наконец подошел и остановился против мишени. Это был действительно подвиг со
стороны начинающего стрелка. Два отверстия даже слились краями, образовав
подобие гитары, третье было чуть ниже и четыре прочих у самого края
центрального кружка с внутренней его стороны.
Элли трясла его руку. Рой взяла от него ружье и поставила к стене, Гонзак,
часто мигая, смотрел на победителя в упор, а Тортон, подавив зависть,
спросил:
замешательство. - Я вам расскажу. Я стрелял всего несколько раз в жизни, не
лучше, чем Рой...
знак, продолжал: - Стрелял скверно, а сегодня на меня что-то нашло. Я сам не
понимаю, поверьте, я удивлен не менее вас.
ложечкой истерический холодок?
ответить так же серьезно.
понюхать.
серебряный олень на подставке из дымчатого хрусталя. Олень стоял, должно
быть, в глухом лесу; подняв голову, вытянув шею, он прислушивался или звал -
нельзя было уразуметь, но его рога почти касались спины. Оленя девушки нашли
среди вещиц, оставшихся после матери.
Давенант принял хорошенькую безделушку.
Гонзаком и Тортоном. Давенан-ту не хотелось выходить с ними, и он
задержался, однако, узнав, что уже двенадцатый час, тоже, наконец, встал.
Если бы было можно, он просидел бы до утра.
после всего. И это к вам идет. У нас есть в саду Сезам, а ключ от Сезама
папа носит с собой.
Ричарда Львиное Сердце, закален в крови дракона и отпирает дверь только при
слове:
террасу в сад.
Очаровательный темный путь в старом саду был полон таинственно-чистого
волнения. Давенант шел совершенно счастливый; было бы ему еще лучше, если б
он остался сидеть здесь, когда все уснут, под деревом, до утра.
запертая железной калиткой. Из-за нее, с переулка, слышались езда и шаги.
ключа Давенант немедленно отыскал его, накрыв ключ рукой.
ткнулись об его руку и сжали ее.
вместо них ей попалась рука Элли. - О, - сказала она, - где же ваша рука?
коснулась ключа. Рой, честное слово, а он схитрил!
каким-то путем оказался у Рой, и она с торжеством вскочила.
щель: - Спокойной ночи!
и цветов пошел домой.
подсмотреть, не целует ли жилец у порога какую-нибудь девицу. На этот раз
другое было в ее уме, а Тиррея ожидало событие настолько скверное, что, знай
он о нем, он предпочел бы вовсе не являться домой.
грызть чужую жизнь. Глубокомысленно и лицемерно вздохнула она, открыв дверь.
Схватив жесткой лапой плечо Давенанта, старуха стала шептать:
уже два часа в вашей комнате. Он такой жалкий, несчастный. Соберитесь с
силами.
отстраняясь, так как старуха дышала странными словами своими прямо ему в
лицо. - Скажите, кто пришел? Разве пришел?
Трубников Александр
Суворов Виктор
Маккарти Кормак
Орлов Алекс
Мичурин Артем
Вронский Константин