темными гладкими волосами, толстой шеей и перебитым носом, конец которого
торчал как сучок. Ему было лет тридцать. Он заводил карманные часы, а теперь
приложил их к уху.
вышел из-за стола и стал смотреть в упор на Дюрока.
пройдет даром.
Варрена. Его сестра представилась мне похожей на него, и я стал угрюм.
прикладывая их к уху. - Я должен посмотреть, в чем дело.
собой! - проговорил Варрен, начиная тяжело дышать. В то же время он
подступил ближе к Дюроку, бегая взглядом по его фигуре. - Что это за
маскарад? Вы думаете, я не различу кочегара или матроса от спесивого идиота,
как вы? Зачем вы пришли? Что вам надо от Молли?
истории и наступит время палить из револьвера, а потому приготовился. Но
Дюрок только вздохнул. На один момент его лицо осунулось от усилия, которое
сделал он над собой, и я услышал тот же ровный, глубокий голос: - Я мог бы
ответить вам на все или почти на все ваши вопросы, но теперь не скажу
ничего. Я вас спрашиваю только: дома Молли Варрен?
полураскрытую в следующую комнату дверь, - если бы там был кто-нибудь. На
лбу Варрена появился рисунок жил.
выскочкой, миллионером из ямы! Однако проваливайте! Молли нет. Она уехала.
Попробуйте только производить розыски, и, клянусь черепом дьявола, мы вам
переломаем все кости.
Варрена выше кисти, нагнул вниз, и... и я неожиданно увидел, что хозяин
квартиры с яростью и мучением в лице брякнулся на одно колено, хватаясь
другой рукой за руку Дюрока. Дюрок взял эту другую руку Варрена и тряхнул
его - вниз, а потом - назад. Варрен упал на локоть, сморщившись, закрыв
глаза и прикрывая лицо.
Варрена.
Санди, идем!
наслаждение. Много я слышал о силачах, но первый раз видел сильного
человека, казавшегося не сильным, - не таким сильным. Я весь горел, ликовал,
ног под собой не слышал от возбуждения. Если таково начало нашего похода, то
что же предстоит впереди?
улицу.
соображениями. - Мы ищем Молли?
имею теперь право кое-что знать. То же, должно быть, признавал и Дюрок,
потому что просто сказал мне как равному: - Происходит запутанное дело:
Молли и Ганувер давно знают друг друга, он очень ее любит, но с ней что-то
произошло. По крайней мере на завтрашнем празднике она должна была быть,
однако от нее нет ни слуха ни духа уже два месяца, а перед тем она написала,
что отказывается быть женой Ганувера и уезжает. Она ничего не объяснила при
этом.
подробности. Но его слова вдруг согрели меня внутри и переполнили
благодарностью.
тебе лет?
была лесть, я крякнул, осчастливленный свыше меры. Теперь Дюрок мог, не
опасаясь непослушания, приказать мне обойти на четвереньках вокруг залива.
тоже смотреть. Скоро из ворот вышел Варрен. Мы спрятались за утлом, так что
он нас не видел, а сам был виден нам через ограду, сквозь ветви. Варрен
посмотрел в обе стороны и быстро направился через мостик поперек оврага к
поднимающемуся на той стороне переулку.
завязанной платком щекой и спешно направилась в нашу сторону. Ее хитрое лицо
отражало разочарование, но, добежав до угла и увидев нас, она застыла на
месте, раскрыв рот, потом метнула искоса взглядом, прошла лениво вперед и
тотчас вернулась.
шанс.
готов взреветь от тоски, что она скажет: "Это - я, к вашим услугам"), двигая
перед собой руками, как будто ловила паутину, - так вот, что я вам скажу: ее
здесь действительно нет, а она теперь в бордингаузе, у своей сестры. Идите,
- девица махнула рукой, - туда по берегу. Всего вам одну милю пройти. Вы
увидите синюю крышу и флаг на мачте. Варрен только что убежал и уж наверно
готовит пакость, поэтому торопитесь.
нас.
как хотят; очень жаль девочку, потому что, если не вступиться, ее слопают.
увидят с вами...
указанию, и так скоро, как только позволяло дыхание, кинулись на ближайший
спуск к берегу, где, как увидели, нам предстоит обогнуть небольшой мыс - в
правой стороне от Сигнального Пустыря.
по твердой земле, а не по скользкому гравию, но, как правильно указал Дюрок,
в данном положении было невыгодно, чтобы нас видели на дорогах.
ветер дул на счастье в затылок. Я был рад, что иду берегом. На гравии
бежали, шумя, полосы зеленой воды, отливаясь затем назад шепчущей о тишине
пеной. Обогнув мыс, мы увидели вдали, на изгибе лиловых холмов берега, синюю
крышу с узким дымком флага, и только тут я вспомнил, что Эстамп ждет
известий. То же самое, должно быть, думал Дюрок, так как сказал: - Эстамп
потерпит: то, что впереди нас, - важнее его. - Однако, как вы увидите
впоследствии, с Эстампом вышло иначе.
мотив. Он был ясен и незатейлив, как полевой ветер. Дюрок внезапно
остановился, затем пошел тише, с закрытыми глазами, опустив голову. Я
подумал, что у него сделались в глазах темные круги от слепого блеска белой
гальки; он медленно улыбнулся, не открывая глаз, потом остановился вторично
с немного приподнятой рукой. Я не знал, что он думает. Его глаза внезапно
открылись, он увидел меня, но продолжал смотреть очень рассеянно, как бы
издалека; наконец, заметив, что я удивлен, Дюрок повернулся и, ничего не
сказав, направился далее.
обведен двухэтажной террасой с парусиновыми навесами; узкая густая стена с
слуховым окном была обращена к нам, а входы были, надо полагать, со стороны
леса. Теперь нам предстояло узнать, что это за бордингауз и кто там живет.
заостренной трели к глухому бормотанию басом, потом обратно, все очень
быстро. Наконец он несколько раз кряду крепко ударил в прелестную тишину
морского утра однотонным аккордом и как бы исчез.
обеспокоенный голос. - Я оставил водки в бутылке выше ярлыка на палец, а
теперь она ниже ярлыка. Это вы выпили, Билль?
только подумал, не уксус ли это, так как страдаю мигренью, и смочил немного
платок.
слышался неясным единоборством голосов, а перед нами открылся вход с
лестницей. Ближе к углу была вторая дверь.
дома, переходя далее в густой лес, мы не были сразу замечены единственным
человеком, которого тут увидели. Это была девушка или девочка? - я не смог
бы сказать сразу, но склонялся к тому, что девочка. Она ходила босиком по
траве, склонив голову и заложив руки назад, взад и вперед с таким видом, как
ходят из угла в угол по комнате. Под деревом был на вкопанном столбе круглый