ку, при этом Френсис заметил, как начальник полиции презрительно пере-
дернул плечами. Затем Леонсия повернулась к Торресу и заговорила по-ис-
пански, страстно доказывая что-то, - что именно, Френсис не мог понять,
так как говорила она слишком быстро. А потом он видел и слышал, как ора-
ла и жестикулировала наполнявшая зал толпа, когда Торрес взял слово.
словами с начальником полиции, прежде чем пробраться сквозь толпу к мес-
ту, отведенному для свидетелей. Он не видел этой сценки, как не знал и
того, что Торрес находится на жалованье у Ригана, который платит, чтобы
его, Френсиса, держали вдали от Нью-Йорка как можно дольше, а если
удастся, то и всю жизнь. Не знал Френсис и того, что Торрес влюблен в
Леонсию и терзается ревностью, способной толкнуть его на любой шаг.
вопросы Леонсии, которая все-таки заставила его признать, что он никогда
не видел шрама на левой руке Френсиса Моргана. Леонсия победоносно пос-
мотрела на старикашку судью, но тут начальник полиции вышел вперед и,
подойдя к Торресу, громовым голосом спросил:
Моргана?
умоляюще перевел взгляд на Леонсию и, наконец, молча покачал головой в
знак того, что не может поклясться в этом.
изнес приговор, рев усилился, и комиссар с несколькими жандармами пос-
пешно вывели Френсиса - не без сопротивления с его стороны - из зала су-
да и препроводили в камеру, - казалось, они стремились спасти его от
толпы, не желавшей ждать до десяти часов завтрашнего утра, чтобы учинить
над ним расправу.
шрам Генри!" - дружелюбно размышлял Френсис; вдруг загромыхали засовы,
дверь в его камеру отворилась, и на пороге показалась Леонсия.
повернулась к сопровождавшему ее комиссару и обрушилась на него, подк-
репляя свою речь властными жестами. Комиссар, видимо, дал себя уговорить
и приказал тюремщику перевести пеонов в другие камеры, а сам как-то
нервно поклонился, словно извиняясь перед Леонсией, и вышел, прикрыв за
собой дверь.
Френсиса и разрыдалась у него на плече.
вспомнил Генри - босого, в парусиновых штанах и обвисшем сомбреро, кото-
рый там, на острове Быка, упорно роет песок в поисках сокровища.
объятий, но это не вполне удалось ему. И все же он отчасти сумел овла-
деть собой и заговорил с ней голосом рассудка, а не сердца, властно на-
поминавшего о себе.
тя сердце его в этот миг подсказывало ему совсем иные слова. - Если бы
ваши соотечественники умели спокойно рассуждать, вместо того чтобы
действовать сгоряча, они бы прокладывали железные дороги и развивали
свою страну. Посмотрите на этот суд - ведь он весь был построен на игре
страстей, на сговоре. Те, кто меня судил, заранее знали, что я виновен,
и им так хотелось наказать меня, что они даже не потрудились отыскать
доказательства моей виновности или хотя бы установить личность обвиняе-
мого. К чему откладывать? Они знали, что Генри Морган пырнул ножом
Альфаро. Они знали, что я Генри Морган. А когда человек знает, чего ради
утруждать себя проверкой?
когда он умолк, она уже была в его объятиях, головка ее прильнула к его
груди, губы - к его губам; и не успел он опомниться, как уже сам целовал
ее.
желал. - Мы просто очень похожи с Генри. Ведь вы любите Генри, а я не
Генри.
пол. Френсис совсем потерял голову; он и сам не знал, что могло бы прои-
зойти в следующий момент, если бы его не спасло появление комиссара с
часами в руке, который, не поднимая головы, упорно смотрел на минутную
стрелку и делал вид, что для него больше ничего не существует.
лец кольцо Генри и на прощание поцеловал руку, она едва не разрыдалась.
Уже у самой двери она обернулась и одними губами беззвучно шепнула:
"Люблю тебя".
двор, где стояла виселица. Все жители Сан-Антонио, а также и многих ок-
рестных селений собрались здесь; толпа была возбуждена и весело настрое-
на. Леонсия, Энрико Солано и пять его рослых сыновей были тоже тут. Отец
и братья Леонсии, кипя от негодования, нетерпеливо прохаживались взад и
вперед, но начальник полиции, окруженный жандармами во главе с комисса-
ром, оставался невозмутимым. Тщетно пыталась Леонсия пробиться к Френси-
су, когда его подвели к виселице, и тщетно пытались родные уговорить де-
вушку покинуть двор. И так же тщетно протестовали ее отец и братья, ут-
верждая, что Френсис не тот человек, которого ищет правосудие. Начальник
полиции лишь презрительно усмехнулся и приказал начинать.
ную к виселице, к нему подошел священник; но Френсис отказался от его
напутствия: он сказал ему по-испански, что если вешают невинного челове-
ка, то он и без чужих молитв попадет в рай, - пусть молятся те, кто его
вешает.
деть черный колпак и накинуть на шею петлю, как вдруг из-за тюремной ог-
рады донесся голос приближающегося певца:
пришла в себя и даже вскрикнула от радости, увидев Генри Моргана, кото-
рый, расталкивая стражу, преграждавшую ему путь, входил в это время во
двор.
возбуждены, что никто этого не заметил. Зрители не стали возражать, ког-
да начальник полиции, пожав плечами, объявил, что ему безразлично, кого
из этих двух вешать, - лишь бы повесить. Зато вся мужская половина се-
мейства Солано горячо запротестовала, утверждая, что Генри тоже не вино-
вен в убийстве Альфаро. Однако решил дело Френсис; все еще стоя на помо-
сте, пока ему развязывали руки и ноги, он крикнул, перекрывая шум толпы:
без суда! Раньше должен быть суд!
успел он пожать ее, как к ним подошел комиссар, сопутствуемый начальни-
ком полиции, и с соблюдением всех формальностей арестовал Генри Моргана
за убийство Альфаро Солано.
к небольшому семейному совету, собравшемуся на веранде асьенды Солано.
мерить шагами веранду. - Главное - спасти его!
черкивая значение сказанного. Не удовольствовавшись этим, она потрясла
пальцем и перед носом всех своих родных - отца и каждого из братьев.
а не то... - И голос ее оборвался от несказанного ужаса, охватившего ее
при мысли о том, что может произойти с Генри, если они не будут действо-
вать быстро.
при этом подумал: "Какая она красивая и чудесная". - Шеф безусловно царь
и бог в Сан-Антонио, - продолжал он, - и привык действовать не раздумы-
вая. Он даст Генри не больше сроку, чем дал мне. Мы должны сегодня же
вызволить беднягу из тюрьмы.
тить этой... этой казни. Наша гордость... наша честь... Мы не можем до-
пустить этого. Ну, говорите же! Да говорите же кто-нибудь! Хоть ты,
отец. Предложи что-нибудь...
глубокой печалью. С каким великолепным пылом говорила Леонсия, но пыл
этот был вызван чувством к другому человеку, что, конечно, не могло по-
радовать Френсиса. Сцена, разыгравшаяся на тюремном дворе после того,
как его выпустили, а Генри арестовали, все еще стояла у него перед гла-
зами. Он точно сейчас видел - и сердце его заныло при воспоминании об
этом, - как Леонсия бросилась в объятия Генри, а тот отыскал ее руку,
чтобы убедиться, на месте ли его кольцо, и, убедившись, крепко обнял де-
вушку и поцеловал долгим поцелуем.
он сделал все, что мог. Разве после того, как Генри увели, он не сказал
Леонсии - спокойно и даже холодно, - что Генри ее жених и возлюбленный и
что лучшего выбора дочь Солано и сделать не могла?
Володихин Дмитрий
Афанасьев Роман
Земляной Андрей
Глуховский Дмитрий
Беляев Александр
Куликов Роман