делать с этим ирландцем все, что хотите. Расстреляйте его или повесьте,
мне безразлично. Впрочем, нет, подождите. Ведь в настоящее время у нас
предприняты переговоры с министром Соединенных Штатов о техасских пленных.
К тому же, Керней, будучи ирландцем, является английским подданным, и
английский консул может втянуть нас в неприятную историю. Не следует его
пока ни расстреливать, ни вешать. Поступайте осторожно. Вы понимаете меня?
"осторожно". Все шло так, как хотел Сантандер. Когда он выходил из зала,
лицо его сияло злобным торжеством. Отныне он мог унижать вволю того, кто
унизил его!
закрылась. - Прежде чем опустят занавес, я и сам хочу сыграть роль в этой
пьесе. Сеньорита Вальверде без сомнения прелестна, но она недостойна
развязать шнурки на башмаках графини. Эта женщина, ангел она или демон,
могла бы, если бы захотела, добиться того, чего не смогла еще ни одна...
вскружить голову Санта-Ане!
папиросу за другой, стал курить. Его лицо сделалось мрачно. В ту пору,
если верить общей молве, Санта-Ана имел абсолютную власть над жизнью
мексиканского народа, действуя то силой, то хитростью, не брезгуя никакими
средствами. Перемена выражения лица диктатора была вызвана отнюдь не
угрызениями совести. Скорее воспоминаниями. Сюда примешивался, может быть,
страх разделить когда-нибудь участь своих жертв, ибо каждый деспот не без
оснований опасается мести. Развращенное и развращающее правление Санта-Аны
так бесцеремонно обращалось к кинжалу, что убийство стало в некотором роде
обычным делом. Неудивительно поэтому, что и диктатор боялся погибнуть от
руки убийцы. Как ни прочно утвердился Санта-Ана у власти, надеясь
переменить кресло диктатора на королевский трон, он не мог чувствовать
себя в полной безопасности.
ссылок и конфискаций ему почти удалось уничтожить либеральную партию. Но,
как ни слаба она была, но все же существовала, ожидая лишь случая, чтобы
проявить себя. Санта-Ана знал это по опыту собственной жизни, где так
часто чередовались торжество и поражение. В одном из северных городов
республики даже был раскрыт заговор. Это походило на отдаленные раскаты
грома приближающейся грозы.
быстро перекинулись к женщине... к женщине не в общем смысле слова, а к
одной из двух особ, недавно упомянутых им, и, как можно догадаться, к
прелестной графине.
жилах этого мексиканца по рождению текла чистейшая испанская кровь. Черты
лица его были тонкие и выразительные, волосы и усы черные и блестящие
(правда, усы он красил), цвет лица коричневатый, но не темный. Он и
теперь, несмотря на годы, и серебристые нити в волосах, мог производить
впечатление на женщин, если бы не зловещее выражение, появляющееся на его
лице.
на нее, то искренне страдал, точно чувствовал в этой деревяшке приступы
подагры.
Веракрус от французов, которыми тот командовал. Однако по некоторым
причинам он должен был благодарить его: деревянная нога немало
способствовала популярности Санта-Аны, и не раз он пользовался своим
увечьем, чтобы снова войти в милость у народа.
жаждал, она едва ли могла принести ему пользу. Способна ли женщина, да еще
такая, как графиня Изабелла, полюбить человека с деревянной ногой! Он,
конечно, не терял надежды, уповая то на свою внешность, то на свое
положение. Кроме того, он сумел устранить опвсность соперничества,
заключив в тюрьму человека, который пользовался благосклонностью графини.
С трудом, но удалось захватить его, обвинив в разбое и воровстве. Он был
помещен в Аккордаду, начальником которой был один из приспешников
диктатора. Просидев некоторое время в раздумье и докурив очередную
папиросу, он вдруг торжествующе улыбнулся. Улыбка эта была вызвана как раз
сознанием своей власти над ненавистным соперником. Чего бы он не дал,
чтобы распространить эту власть и на нее!
принес две визитные карточки сразу. При виде их выражение лица Санта-Аны
снова резко изменилось. Форма и размеры карточек указывали на их
принадлежность представительницам прекрасного пола. Имена посетительниц
смутили диктатора еще больще. Адъютанту не приходилось еще видеть его
таким взволнованным.
ввести дам сначала в приемную и впустить их к нему лишь после звонка. Судя
по выражению лица молодого офицера, он был очень доволен возможностью
задержать на некоторое время посетительниц, показавшихся ему
очаровательными: одна из них была Луиза Вальверде, другая - Изабелла
Альмонте.
зеркалу и осмотрел себя с головы до ног. Он закрутил усы, провел рукой по
волосам, одернул шитый золотом мундир и снова уселся в кресло. Несмотря на
изысканную вежливость, которой всегда кичился диктатор, он всех принимал
сидя, даже женщин, предпочитая положение, позволявшее ему скрывать свой
недостаток. Нажав кнопку звонка, он принял позу, полную достоинства и
величия. Женщины вошли смущенные и взволнованные.
честь дворцу своим посещением. Что касается сеньориты Вальверде, то не
будь у нас с ее отцом официальных отношений, я еще реже имел бы честь ее
видеть.
слегка дрожа. Они не были застенчивыми по природе, их делали такими
обстоятельства, приведшие сюда. В жилах той и другой текла благороднейшая
кровь. Графиня, кроме того, принадлежала к старинной знати, в то время как
диктатор оказывался просто-напросто выскочкой. Их смущало поэтому не
собственное приниженное положение, но самая цель их посещения. Были у
Санта-Аны какие-либо подозрения на этот счет или нет, но лицо его
оставалось непроницаемым и загадочным, как у сфинкса. Любезно произнеся
свое приветствие, он умолк, ожидая, когда заговорят посетительницы.
пришли просить у вас одной милости.
Альмонте просит у него милости! Что же может быть лучше? Диктатор с трудом
скрывал овладевшую им радость, отвечая графине:
Вальверде нечего бояться отказа. Говорите же откровенно, в чем дело.
объясниться. Ведь об этой милости Санта-Ану уже просили утром, и он, не
отказав окончательно, тем не менее оставил мало надежды. Читатель не
забыл, вероятно, что в тот же день приходил просить о помиловании Флоранса
Кернея и Руперто Риваса дон Игнацио, посетительницы не могли не знать
этого, так как министр действовал по их настоянию и просьбе. Безнадежность
и заставила их самих обратиться к диктатору.
довольного, что представился случай показать свою власть интересовавшей
его женщине.
стараясь казаться опечаленным, каким он и был в действительности, когда
узнал, что женщины, за которыми ухаживал, предпочли его другим.
страстью в голосе. - Почему вы отказываете в свободе людям, не совершившим
никаких преступлений, заключенным в тюрьму за вину, которую вашей
светлости так легко простить?
покрылось ярким румянцем, глаза метали искры негодования. Она поняла, что
все просьбы тщетны, волнение, гнев, презрение придали ее лицу особое
выражение, сделав его еще прелестнее. У Санта-Аны не оставалось более
сомнения относительно чувств, питаемых ею к Руперто Ривасу. И он ответил с
холодным цинизмом:
которого вы просите, должен сам доказать свою невиновность. То же я могу
сказать и относительно интересующего вас узника, - прибавил он, обращаясь
к Луизе Вальверде.
поспешили уйти. Дочь дона Игнацио шла впереди - это было именно то, чего
желал Санта-Ана. Забыв о своей деревянной ноге, он поспешно вскочил с
кресла и успел шепнуть Изабелле Альмонте: