виннебаго, что помощь недалеко.
не догадались, что это охотники преследовали виннебаго и заперли их в
хижине, а потому и не думали делать розысков в лесу, как этого боялся
Линден.
нападения со стороны такой небольшой группы, хотя они без колебаний лишили
бы белых жизни в случае, если бы те вышли из своей засады.
ушей виннебаго, находившихся вне, тотчас эхо отозвался с разных сторон,
так что четверо заключенных воинов могли догадаться, что осада снята.
посмотрел на хижину и увидал, что тяжелая дверь медленно открывается
внутрь.
обрисовывалась фигура индейца.
промахнулся бы, если бы только можно было выстрелить!
своим друзьям; он был уверен, что на этот раз не будет ошибки.
прикрывавших его кустов, так что был теперь хорошо виден, и опять издал
какой-то звук, жестикулируя в то же время рукой.
индейцу, которого они видели, и который стоял всего в нескольких шагах от
наблюдавшего за ним Линдена.
несмотря на свою уверенность, не только не убил одного из них, но даже и
не ранил!
направлению к прогалине и потом остановились, как бы ожидая, что друзья
пойдут к ним навстречу.
прикрытия и двинулись к ним.
соединились на середине между домом и наблюдательным постом Линдена.
восемнадцать, - число достаточное, чтобы стереть нас с лица земли. Если бы
они нас заперли, то могли бы уморить голодом!
размахивали руками, некоторые из них двигались туда и сюда, как будто
горячо спорили и не хотели соглашаться друг с другом.
по-видимому, решение было принято.
решительный приказ, что все смолкли. Затем три человека побежали к
строению и подняли тело Огненной Стрелы.
недалеко от того места, куда бросился Оленья Нога, когда этот человек,
теперь уже мертвый, собирался в него стрелять.
на них и издавая самые печальные звуки, выражавшие их сожаление по поводу
смерти товарища, а может быть и решение отомстить за него.
переменилось. Печальный вой прекратился, и пятнадцать индейцев,
рассыпавшись по разным направлениям, быстро побежали к краю прогалины.
Двое из них появились очень близко от места, где стоял Линден. Он
спрятался за дерево и желал бы теперь быть где угодно, только не здесь.
охотник понял, что они ломают ветки и собирают хворост.
осмелился поднять глаза, пока не услышал, что звуки раздаются уже в другом
месте.
сухого хворосту и веток, бежали по направлению к хижине.
собираются сжечь ее. Ну, и отлично. Мы не можем им помешать, но хорошо,
что нас там нет!
тем как другие уложили их снаружи. Одну минуту охотник надеялся, что они
разложат сигнальный костер, но скоро убедился, что это не так.
устраивать ее, а сами поспешили принести еще. Так как их было много, то
времени на это потребовалось мало. Скоро все было готово, и один
краснокожий появился с факелом в руках.
поднес его к сложенному вокруг хижины хворосту, сделав предварительно то
же самое с хворостом внутри хижины. Сухие ветки быстро загорелись, а за
ними и бревна дома, давно уже успевшие хорошо высохнуть, и через несколько
минут все строение было охвачено пламенем.
месте, но горящая хижина странным образом привлекала его. Он остался за
скрывавшим его деревом, и его глаза были устремлены на происходившую перед
ним сцену.
каким-нибудь удобствами, но он чувствовал к нему привязанность, и в душе
его шевелилось нечто вроде сожаления.
бушевал зимний ветер. Они слушали печальное завывание волков и рычанье
медведей, когда те бродили около двери, обнюхивали бревна, свирепые от
голода, что готовы были напасть на охотников, которые курили свои трубки и
мирно беседовали между собой или лежали на мягких, теплых звериных шкурах,
не беспокоясь о том, что на дворе сыпал мелкий снег или бушевал холодный
ветер, потрясавший дом до основания.
дверью, не боясь, что бродящие по лесам краснокожие будут их беспокоить.
опасностям, жизни. Поэтому они радовались наступлению поры, когда могли
сесть на лошадей и ехать на сто миль к югу. И они бывали не очень-то
довольны, когда зима проходила, и когда нужно было возвращаться домой со
своими вьючными и верховыми лошадьми, нагруженными лесной добычей.
горели нетерпением увидать любимых родных, но, тем не менее, в их душе
шевелилось нечто вроде сожаления, когда они съезжали с соседнего
возвышения и бросали последний взгляд на хижину в горах.
волнения смотреть на то, как погибал домик, где он и его друзья провели
так много дней и ночей.
отношениях улучшим, но это все-таки это уже не будет прежним домом!
высушили и удалили сырость, между тем как тяжелая крыша состояла из
листьев, земли и веток, защищая их от снега и дождя, так что пламя не
могло бы найти себе лучшей пищи.
так силен, что виннебаго пришлось отойти на некоторое расстояние. Даже
охотник, выглядывая из-за дерева, чувствовал горячее дуновение воздуха.
было предположить. Вместо того, чтобы танцевать, кричать и потрясать
оружием, они стояли неподвижно и молчаливо. Если бы внутри дома были белые
люди, которых они старались таким образом сжечь, индейцы, наверное,
выразили бы больше волнения.
краснокожих. Сюда пришли не только те трое, которые хоронили Огненную
Стрелу, но и еще трое или четверо других, и все смотрели на пожар с таким
удовольствием, как будто бы они разрушали достояние своих исконных врагов.
Линден опомнился и сообразил, что оставаться здесь было, по крайней мере,
неосторожно.
начнут беспокоиться. Но я никак не ожидал, что увижу такое зрелище, и
поэтому у меня есть хорошее объяснение!
пока не будет уверен, что лошади на месте.
ему больше не грозит опасность со стороны тех краснокожих, которые жгли
хижину. Конечно, оставалась еще возможность встретить других индейцев,
приближающихся к этому же месту. Это Линден помнил все время, пока
направлялся к лошадям.
одном месте огибавшей хижину, он перешел через нее по камням и валунам, в
самом безопасном месте. Сажен через пятьдесят Линден дошел до другой
Черепнин Владимир
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Шидловский Дмитрий
Березин Федор