тесную яму. Впереди кто-то, получив третье предупреждение, отчаянно
каркнул, как умирающий ворон. "О Боже, не дай им убить его прямо сейчас,
- подумал Гэррети. - Я сойду с ума, если услышу это. О Боже,
пожалуйста". Карабины взорвали ночь своей музыкой. Это оказался
низенький парень в красных брюках и белой футболке. Гэррети уже решил,
что матери Перси больше не о ком беспокоиться, но это был не Перси.
Сказали, что его фамилия Квинси или Квентин - что-то вроде этого.
Стеббинса, но тот уже отступил на привычное место в хвосте, и Гэррети
снова остался один.
Глава 5
избавился от одного из двух своих предупреждений. Еще двое получили
пропуск после парня в футболке - Гэррети едва это заметил. Он изучал
себя. Голова - немного кружится, но в целом в порядке. Два глаза. Шея.
Руки. Туловище - с ним все нормально, только бурчит в животе, не
удовлетворенном концентратами. И две чертовски уставших ноги. Он подумал
- как далеко ноги могут унести его сами по себе, прежде чем мозг,
опомнившись, начнет командовать ими, приводить их в чувство, спасаясь от
пуль, грозящих разнести его костяное вместилище? Как скоро после этого
ноги начнут протестовать и в конце концов остановятся?
тяжелым, и ногам приходилось выносить сто шестьдесят фунтов. Левая
ступня протерла носок (он вспомнил историю, рассказанную Стеббинсом, и
испытал укол ужаса) и начала раздражающе тереться о подошву. Но ноги еще
шли, он не натер мозолей и был в хорошей форме. Двенадцать уже выбыли из
игры, и столько же, если не вдвое больше, готовы были к ним
присоединиться, но он в порядке. В полном порядке. Он жив. Разговор,
прекратившийся после рассказа Стеббинса, завязался снова.
на вездеходе. Оба согласились, что они ублюдки с большой примесью
цветной крови.
когда я сожрал целую коробку конфет.
воды?
засранца, жалеет ли он, что я иду, а он сказал, что мама обещала
поставить ему клизму, если он не будет плакать. Он их обожает.
он однажды напился на пикнике, ввалился в палатку и наблевал чуть не на
голову какой-то толстой тетке, на которой не было ничего, кроме трусов.
Она, по его словам, не рассердилась и даже позволила ему "за себя
подержаться", как он выразился.
парень по имени Дэви Попхэм спалил себе все волосы на заднице. "Вонял,
как свинья", - сказал Бейкер. Гаркнесс так смеялся, услышав это, что
получил предупреждение.
пока Бейкер (не тот - Джеймс) не получил пропуск. После этого всякое
желание шутить пропало. Некоторые заговорили о своих подружках. Гэррети
ничего не сказал о Джен, но сейчас, в этом угольном мешке ночи, она
казалась ему лучшим в мире из всего, что он когда-либо видел и знал.
фонарей, продолжая переговариваться шепотом. У одного из домов на
скамейке сидела молодая пара, прижавшись друг к другу. Девушке было не
больше четырнадцати. Их тени, сливаясь, падали на дорогу, и идущие
перешагивали через них в наступившей вдруг тишине.
они все так же сидели, безразличные ко всему на свете. Он доел остаток
концентратов и почувствовал себя немного лучше. Олсону ничего не
осталось.
он мертв. Но он все еще шел и больше не получал предупреждений. Человек
на многое способен, когда на кону оказывается его жизнь. Они прошли уже
54 мили.
часа, и к Гэррети снова начал подкрадываться сон. Он доел печенье матери
и зашвырнул фольгу в кусты на обочине.
пасты. "Распорядок дня, - подумал Гэррети. - Ужин, чистка зубов,
здоровый сон. Люди машут тебе, и ты им машешь - так принято. Никто не
ссорится (кроме Барковича) - тоже потому, что так принято".
заткнулся. И как Олсон жадно, не поблагодарив, схватил сыр, который он
дал ему. Эти фрагменты выглядели ярче, острее на тусклом распорядке дня.
будет временно приостановлен. По рядам идущих прошла волна оживления, и
Олсон спекшимися губами пробормотал: "Слава Богу".
фамилией Ранк. Тот попытался ударить его, что было строжайше запрещено,
и тут же получил предупреждение. Баркович легко увернулся от удара,
продолжая кричать:
шевели ногами! Все равно сдохнешь здесь!
сзади, и они оба получили предупреждения. Теперь солдаты смотрели на них
внимательно, хотя и спокойно, - как люди на муравьев, волокущих крошку
хлеба.
предупреждением (он налетел на Гриббла, того самого, что хотел сказать
Майору, что он убийца), заорал:
и вцепился в Барковича. Раздались крики "Эй, хватит!" и "Брось это
дерьмо!", но Ранк как будто не слышал. Он побежал за Барковичем,
которому удалось вырваться, споткнулся и упал на асфальт, раскинув ноги.
Он получил третье предупреждение.
щелкнули затворы, и в повисшем молчании прозвучал голос Бейкера:
дороге.
Повесели нас. Тебе же хочется, я знаю.
- Не терпится увидеть, как твои мозги разлетятся по дороге, - спокойно
сказал Макфрис. Он дотронулся до шрама и тер его, тер. - С большим
удовольствием погляжу на это, ублюдок.
идти, нагнув головы.
думать, что его и нет, когда они перевалили небольшой холм и окунулись в
озеро электрического света - фары нескольких грузовиков, сгрудившихся
перед остатками деревянного моста.
Макфриса.
прочь.
остальное.
переправу из тяжелых армейских грузовиков, связанных проводом.
если кто впереди топнет, он опять обвалится.
другую сторону. Их ботинки гулко стучали по доскам. Солдаты спрыгнули с
вездехода и пошли вперед вместе с участниками. Двое дорожных рабочих в
комбинезонах и зеленых резиновых сапогах стояли у обочины и смотрели,
как они идут. Один из них вдруг хлопнул товарища по плечу и сказал:
Флинт Эрик
Свержин Владимир
Лукин Евгений
Володихин Дмитрий
Браун Дэн
Плотников Александр