Чтение 12–й страницы книги ~Кэрри~

- Пригласите его, пожалуйста, - сказал Грэйл, обругав про себя мисс
Фиш за то, что она вдруг заговорила таким почтительным тоном.

У Грэйла была неистребимая привычка гнуть во время серьезного
разговора скрепки, рвать на мелкие кусочки салфетки или загибать углы у
бумаг. Для встречи с Джоном Харгенсеном, ведущим адвокатом города, он
приготовил "тяжелую артиллерию" - целую коробку огромных крепких
скрепок.

Харгенсен, высокий солидный мужчина, двигался уверенно и всем своим
динамичным видом демонстрировал высокий класс умения переигрывать
противника в социальных коллизиях.

Отличный коричневый костюм английского покроя с едва заметными
зелеными и золотыми искрами на ткани - купленный в местном магазине
костюм Грэйла не выдерживал тут никакого сравнения. Тонкий кейс из
настоящей кожи, окантованный хромированной сталью. Безупречная улыбка с
множеством золотых зубов - от такой улыбки женщины в роли присяжных
заседателей тают, как масло на теплой сковородке. Рукопожатие по высшему
разряду - твердое, доброжелательное, долгое.

- Мистер Грэйл, я уже давно хотел с вами встретиться.

- Всегда рад видеть родителей, интересующихся школьными делами, -
сказал Грэйл, сухо улыбнувшись. - Именно поэтому у нас каждый октябрь
проводится день открытых дверей.

- Да, верно, - улыбнулся в ответ Харгенсен, - но я полагаю, вы
человек занятой, и мне тоже нужно через сорок пять минут появиться в
суде. Может быть, мы сразу приступим к делу?

- Разумеется, - Грэйл запустил руку в коробку и принялся увечить
первую скрепку. - Насколько я понимаю, вы здесь по поводу
дисциплинарного взыскания, наложенного на вашу дочь Кристину. Должен
сообщить вам сразу, что школьная политика в отношении подобных случаев
определена уже давно, и, как человек, преследующий торжество
справедливости, вы сами должны понимать, что какие-либо исключения здесь
едва ли возможны или...

Харгенсен нетерпеливо махнул рукой.

- Очевидно, вы заблуждаетесь, мистер Грэйл. Я явился сюда по поводу
грубого обращения с моей дочерью со стороны вашего преподавателя
физкультуры, мисс Роды Дежардин. И кроме того, я боюсь, имело место
оскорбление словом. Как я понимаю, мисс Дежардин употребила по отношению
к моей дочери слово "дерьмовый"

Грэйл незаметно вздохнул.

- Мисс Дежардин объявлен выговор.

Улыбка Джона Харгенсена похолодела градусов на тридцать.

- Боюсь, выговора здесь недостаточно. Насколько я понимаю, молодая
э-э-э... леди преподает первый год?

- Да. И нас ее работа вполне удовлетворяет.

- Очевидно, вас тогда удовлетворяет также, что она швыряет учениц о
металлические шкафы и ругается в их присутствии, как матрос?

Грэйл перешел к нападению:

- Как адвокату, вам должно быть известно, что в этом штате за школой
признается право действовать in loco parentis, то есть в часы школьных
занятий мы не только несем за учеников полную ответственность, но и
обретаем всю полноту родительских прав. Если вы не знакомы с
прецедентами, могу порекомендовать вам "Школьный округ Монондок против
Крейнпула" или...

- Я знаком с этой концепцией, перебил его Харгенсен. - И мне также
известно, что ни дело Крейнпула, на которое школьные администраторы так
любят ссылаться, ни дело Фрика даже отдаленно не связаны с оскорблением
действием и словом. Однако существует дело "Школьный округ номер 4
против Дэвида" Вы о нем слышали?

Разумеется, Грэйл слышал. Заместителем директора средней школы в
округе номер 4 был в свое время Джордж Крамер, и раньше они часто
встречались вечерами за покерным столом. Теперь Джордж почти что не
играл в покер. Теперь он работал в страховой компании, а случилось это
из-за того, что он решил остричь ученику, по его мнению, слишком длинные
волосы. По решению суда, школьный округ выплатил пострадавшему семь
тысяч долларов - примерно по тысяче за каждый взмах ножницами. Грэйл
принялся за вторую скрепку.

- Давайте не будем, однако, цитировать друг другу прецеденты, мистер
Грэйл. Мы оба - занятые люди. Мне не нужны лишние хлопоты и лишние
склоки. Сейчас моя дочь дома и останется дома в понедельник и во
вторник. Таким образом ее трехдневное отстранение от занятий
заканчивается. Тут я согласен с наказанием. - Снова властный, не
допускающий пререканий взмах руки.

(взять фидо молодец вот тебе вкусная косточка)

- Теперь о том, чего я хочу, - продолжил Харгенсен. - Во-первых,
билет на выпускной бал для моей дочери. Выпускной вечер - важное событие
для девушки, и Крис очень переживает. Во-вторых, никакого продления
контракта для этой мисс Дежардин. Здесь я вынужден настаивать. Полагаю,
что, подав на администрацию школы в суд, я добьюсь и ее отстранения, и
довольно значительной суммы в возмещение ущерба. Однако мне не хотелось
бы подобного развития событий.

- Другими словами, если я не соглашусь с вашими требованиями,
единственная альтернатива - суд?

- Насколько я знаком с процедурами, сначала состоится слушание в
Комитете по образованию, а затем, да, суд. Вам от этого одни только
неприятности.

Еще одна скрепка.

- По обвинению в оскорблении действием и словом, так?

- В общем, так.

- Мистер Харгенсен, а вам известно, что ваша дочь и еще с десяток ее
сверстниц бросались гигиеническими пакетами в девушку, у которой
начались ее первые месячные? Причем девушка думала в этот момент, что
истекает кровью и вот-вот умрет.

Харгенсен чуть заметно нахмурился, словно прислушиваясь к чьему-то
голосу в дальней комнате.

- Я не думаю, что это имеет отношение к делу. Я говорю о действиях со
стороны...

- Не важно, - сказал Грэйл. - Я знаю, о чем вы говорите. Однако эту
девушку, Кэриетту Уайт, обзывали "бестолочью" и "пудингом", советовали
ей "заткнуть течь" и унижали различными неприличными жестами. На этой
неделе она вообще не приходила в школу. Как, по-вашему, это не
напоминает оскорбление действием и словом? По-моему, так очень.

- Я не намерен сидеть здесь и выслушивать эти полудостоверные
заявления или ваши банальные директорские лекции, мистер Грэйл. Я
достаточно хорошо знаю свою дочь, чтобы...

- Да? - Грэйл достал из корзины для входящих документов рядом с
блокнотом стопку розовых карточек и швырнул их на стол. - Я думаю, вы
совсем не знаете свою дочь - такой, какой она выглядит на этих
карточках. Если бы вы знали ее настолько хорошо, то давно поняли бы, что
ее нужно как следует выпороть. И чем раньше, тем лучше - пока она не
совершила в отношении кого-то более серьезного проступка.

- Вы...

- Четыре года в Ювинской школе, - перебил его Грэйл. - Выпуск в июне
семьдесят девятого, то есть в следующем месяце. Максимальный коэффициент
умственного развития - 140. Средний же - всего 83. Тем не менее, как я
вижу, она была принята в колледж Оберлин. Видимо, кто-то - возможно, вы,
мистер Харгенсен - попросту воспользовался своими связями. Семьдесят
четыре раза вашей дочери назначалось наказание в виде дополнительных
занятий. И в двадцати случаях - за издевательство над ученицами, которым
и aac того в школе приходится несладко. Над теми, кого она и ее банда
называют "никчемными дурами". Они, очевидна, полагают, что это очень
забавно. Пятьдесят одно из этих дополнительных занятий Кристина
прогуляла. В Чемберленской начальной школе ее отстранили от занятий за
то, что она подложила ученице в туфель запал от шутихи. На карточке
сказано, что эта "невинная шуточка" едва не стоила девочке по имени Ирма
Своун двух пальцев ноги. Насколько я понимаю, у Ирмы была "заячья
губа"... Я ведь о вашей дочери говорю, мистер Харгенсен. Что-нибудь вам
это подсказывает?

- Да, - ответил Харгенсен, поднимаясь. Щеки его слегка покраснели. -
Мне это подсказывает, что в следующий раз мы увидимся в зале суда. И
когда я разделаюсь с вами, дай Бог, если вам удастся устроиться хотя бы
коммивояжером.

Грэйл тоже встал, едва сдерживая свои чувства, и их глаза
встретились.

- Что ж, суд значит суд, - сказал Грэйл, заметив мелькнувшее на лице
Харгенсена удивление, затем скрестил пальцы и добавил, решив, что, если
не добьет таким образом противника, то по крайней мере сохранит работу
мисс Дежардин и поубавит спеси этому высокомерному сукину сыну. - Однако
вы, очевидно, не представляете себе всех нюансов принципа in loco
parentis в данном случае, мистер Харгенсен. И вашу дочь, и Кэрри Уайт он
защищает одинаково. В тот же день, когда вы обратитесь в суд за
компенсацией оскорбления действием и словом, мы потребуем у суда того же
для Кэрри Уайт.

Харгенсен открыл было рот, закрыл, потом все же выдавил из себя:

- Таким дешевым фокусом вы от меня не отделаетесь, вы... вы...

- Крючкотвор? Вы именно это слово хотели употребить? - Грэйл
мстительно улыбнулся. - Думаю, дорогу к выходу вы найдете сами, мистер
Харгенсен. Наказание для вашей дочери остается в силе. Если же вы решите
вынести разбирательство в суд, это ваше право.

Харгенсен с застывшим лицом пересек кабинет, остановился, словно
хотел сказать еще что-то, но затем вышел, едва сдержавшись, чтобы не
хлопнуть дверью.