Чтение 12–й страницы книги ~Мертвая зона~

пионом в тяжелом весе - раковой опухолью. Он спал, усыпленный морфием.
Больше в палате никого не было. 3.15 пополудни. Экран телевизора светил-
ся зеленоватым светом.

- Вот и я, - просипел Джонни, ни к кому не обращаясь. Его поразила
слабость собственного голоса. В палате не было календаря, и он не мог
знать, что отсутствовал четыре с половиной года.

Минут через сорок вошла сестра. Приблизилась к старику, сменила ка-
пельницу, заглянула в туалет и вышла оттуда с голубым пластмассовым кув-
шином. Полила цветы старика. Возле его кровати было с полдюжины букетов
и много открыток с пожеланиями выздоровления, стоявших для обозрения на
столике и на подоконнике. Джонни наблюдал, как она ухаживала за стари-
ком, но не испытывал никакого желания еще раз заговорить.

Сестра отнесла кувшин на место и подошла к койке Джонни. СОБИРАЕТСЯ
ПЕРЕВЕРНУТЬ ПОДУШКИ, подумал он. На какое-то мгновение их взгляды встре-
тились, но в ее глазах ничто не дрогнуло. ОНА НЕ ЗНАЕТ, ЧТО Я ПРОСНУЛСЯ.
ГЛАЗА У МЕНЯ БЫЛИ ОТКРЫТЫ И РАНЬШЕ. ДЛЯ НЕЕ ЭТО НИЧЕГО НЕ ЗНАЧИТ.

Она подложила руку ему под шею. Рука была прохладная и успокаивающая,
и в этот миг Джонни узнал, что у нее трое детей и что у младшего почти
ослеп один глаз год назад, в День независимости. Несчастный случай во
время фейерверка. Мальчика зовут Марк.

Она приподняла ему голову, перевернула подушку и уложила его вновь.
Сестра уже стала отворачиваться, одернув нейлоновый халат, но затем,
озадаченная, оглянулась. Очевидно, до нее дошло, что в глазах больного
появилось нечто новое. Что-то такое, чего раньше не было.

Она задумчиво посмотрела на Джонни, уж было отвернулась, когда он
сказал:

- Привет, Мари.

Она застыла, внезапно зубы ее резко клацнули. Она прижала руку к гру-
ди, чуть ниже горла. Там висело маленькое золотое распятие.

- О боже, - сказала она. - Вы не спите. То-то я подумала, что вы се-
годня иначе выглядите. А как вы узнали мое имя?

- Должно быть, слышал его. - Говорить было тяжело, ужасно тяжело. Пе-
ресохший язык едва ворочался. Она кивнула.

- Вы уже давно приходите в себя. Я, пожалуй, спущусь в дежурку и по-
зову доктора Брауна или доктора Вейзака. Они обрадуются, что вы просну-
лись... - На какое-то мгновение сестра задержалась, глядя на него с та-
ким откровенным любопытством, что ему стало не по себе.

- Что, у меня третий глаз вырос? - спросил он. Она нервно хихикнула:

- Нет... конечно, нет. Извините.

Его взгляд остановился на ближайшем подоконнике и придвинутом к нему
столике. На подоконнике - большая фиалка и изображение Иисуса Христа -
подобного рода картинки с Христом любила его мать, на них Христос выгля-
дел так, будто готов сражаться за команду "Нью-йоркские янки" или участ-
вовать в каком-нибудь легкоатлетическом соревновании. Но картинка бы-
ла... пожелтевшей. ПОЖЕЛТЕВШАЯ, И УГОЛКИ ЗАГИБАЮТСЯ. Внезапно им овладел
удушающий страх, будто на него накинули одеяло.

- Сестра! - позвал он. - Сестра! Она обернулась уже в дверях.

- А где мои открытки с пожеланиями выздоровления? - Ему вдруг стало
трудно дышать. - У соседа вон есть... неужели никто не присылал мне отк-
рыток?

Она улыбнулась, но улыбка была деланной. Как у человека, который
что-то скрывает. Джонни вдруг захотелось, чтобы она подошла к койке.
Тогда он протянет руку и дотронется до нее. А если дотронется, то узнает
все, что она скрывает.

- Я позову доктора, - проговорила сестра и вышла, прежде чем он успел
что-то сказать. Он испуганно и растерянно взглянул на фиалку, на выцвет-
шую картинку с Иисусом. И вскоре снова погрузился в сон.

- Он не спал, - сказала Мари Мишо. - И говорил связно.

- Хорошо, - ответил доктор Браун. - Я вам верю. Если раз проснулся,
проснется опять. Скорее всего. Зависит от...

Джонни застонал. Открыл глаза. Незрячие, наполовину закатившиеся. Но
вот он вроде бы увидел Мари, и затем его взгляд сосредоточился. Он слег-
ка улыбнулся. Но лицо оставалось угасшим, будто проснулись лишь глаза, а
все остальное в нем спало. Ей вдруг показалось, что он смотрит не на
нее, а в нее.

- Думаю, с ним все будет в порядке, - сказал Джонни. - Как только они
очистят поврежденную роговицу, глаз станет как новый. Должен стать.

Мари от неожиданности открыла рот, Браун посмотрел на нее вопроси-
тельно:

- О чем он?

- Он говорит о моем сыне, - прошептала она. - О Марке.

- Нет, - сказал Браун. - Он разговаривает во сне, вот и все. Не де-
лайте из мухи слона, сестра.

- Да. Хорошо. Но ведь он сейчас не спит, правда?

- Мари? - позвал Джонни. Он попробовал улыбнуться. Я, кажется,
вздремнул?

- Да, - сказал Браун. - Вы разговаривали во сне. Заставили Мари побе-
гать. Вы что-нибудь видели во сне?

- Н-нет... что-то не помню. Что я говорил? Кто вы?

- Меня зовут доктор Джеймс Браун. Как негритянского певца. Только я
невропатолог. Вы сказали: "Думаю, с ним будет все в порядке, как только
они очистят поврежденную роговую оболочку". Кажется так, сестра?

- Моему сыну собираются делать такую операцию, - сказала Мари. - Мое-
му мальчику, Марку.

- Я ничего не помню, - сказал Джонни. - Должно быть, я спал. - Он
посмотрел на Брауна. Глаза его стали ясные и испуганные. - Я не могу
поднять руки. Я парализован?

- Нет. Попробуйте пошевелить пальцами. Джонни попробовал. Пальцы дви-
гались. Он улыбнулся.

- Прекрасно, - сказал Браун. - Скажите ваше имя.

- Джон Смит.

- А ваше второе имя?

- У меня его нет.

- Вот и чудесно, да и кому оно нужно? Сестра, спуститесь в дежурную и
узнайте, кто завтра работает в отделении неврологии. Я бы хотел провести
ряд обследований мистера Смита.

- Хорошо, доктор.

- И позвоните-ка Сэму Вейзаку. Он дома или играет в гольф.

- Хорошо, доктор.

- И, пожалуйста, никаких репортеров... бога ради! - Браун улыбался,
но голос его звучал серьезно.

- Нет, конечно, нет. - Она ушла, слегка поскрипывая белыми туфелька-
ми. С ее мальчиком будет все в порядке, подумал Джонни. Нужно обязатель-
но ей сказать.

- Доктор Браун, - сказал он, - где мои открытки с пожеланиями выздо-
ровления? Неужели никто не присылал?

- Еще несколько вопросов, - сказал мягко доктор Браун. - Вы помните
имя матери?

- Конечно, помню. Вера.

- А ее девичья фамилия?

- Нейсон.

- Имя вашего отца?

- Герберт. А почему вы сказали ей насчет репортеров?

- Ваш почтовый адрес?

- РФД 1, Паунал, - быстро сказал Джонни и остановился. По его лицу
скользнула улыбка, растерянная и какая-то смешная, - то есть... сейчас
я, конечно, живу в Кливс Милс, Норт, Главная улица, 110. Какого черта я
назвал вам адрес родителей? Я не живу там с восемнадцати лет.

- А сколько вам сейчас?

- Посмотрите в моих правах, - сказал Джонни. - Я хочу знать, почему у
меня нет открыток. И вообще, сколько я пробыл в больнице? И какая это
больница?

- Это "Ист-Мэн медикэл сентр". Что касается ваших вопросов, то дайте
мне только...

Браун сидел возле постели на стуле, который он взял в углу - в том
самом углу, где Джонни видел однажды уходящий вдаль проход. Врач делал
пометки в тетради ручкой, какой Джонни никогда не видел. Толстый пласт-
массовый корпус голубого цвета и волокнистый наконечник. И была похожа
на нечто среднее между автоматической и шариковой ручкой.

При взгляде на нее к Джонни вернулось смутное ощущение ужаса, и он
бессознательно схватил вдруг рукой левую ладонь доктора Брауна. Рука
Джонни повиновалась с трудом, будто к ней были привязаны шестидесятифун-
товые гири - ниже и выше локтя. Слабыми пальцами он обхватил ладонь док-
тора и потянул к себе. Странная ручка прочертила толстую голубую линию
через весь лист.

Браун взглянул на него с любопытством. Затем лицо его побледнело. Из
глаз исчез жгучий интерес, теперь их затуманил страх. Он отдернул руку -
у Джонни не было сил удержать ее, - и по его лицу пробежала тень отвра-
щения, как если бы он прикоснулся к прокаженному.

Затем это чувство прошло, остались лишь удивление и замешательство.

- Зачем вы так сделали, мистер Смит?..

Голос его дрогнул. Застывшее лицо Джонни выражало понимание. На док-
тора смотрели глаза человека, который увидел за неясно мелькающими теня-
ми что-то страшное, настолько страшное, что невозможно ни описать, ни
назвать. Но оно было. И нуждалось в определении.

- ПЯТЬДЕСЯТ ПЯТЬ МЕСЯЦЕВ? - хрипло спросил Джонни. - ЧУТЬ НЕ ПЯТЬ
ЛЕТ? О господи. Это невозможно.

- Мистер Смит, - в полном смятении сказал Браун. - Пожалуйста, вам